Кирилл Казанцев - Неприкасаемый чин
— Знаю, — не стал спорить Витек.
— Как думаешь — он в машине?
— Вряд ли, — отрицательно покачал головой мажор. — Его кто-то так уделал, что он еле ходить может.
— Ну, если он там, то извини, парень, — Павел открыл дверцу кабины, выбрался на платформу и встал, ухватившись двумя руками за ажурную стрелу подъемника люльки.
— Эй, мужик, ты чего задумал? — забеспокоился Витек.
Бахрушин-младший ошибся. Его папаша таки ехал в ретролимузине. Как никак, переживал за своего отпрыска. Хотел догнать его и научить уму-разуму. Один из полицейских «УАЗов» выехал на обочину и запылил по ней, надеясь обогнать «ЗИЛ». Стекло опустилось, и из окна показался ствол автомата. Ларин резко тормознул, в доли секунды поравнявшись с догонявшим его «бобиком», и вывернул руль влево. Послышался глухой удар. «УАЗ» вылетел в кювет, но не перевернулся, а продолжил движение. Его водитель наконец затормозил, заметив, что насыпь впереди увеличивается. Дорога уходила к речушке, журчавшей в железобетонной трубе. Стрелок выскочил из автомобиля, стал на колено, прицелился и выстрелил. Простреленное заднее колесо «ЗИЛа» застучало спущенным протектором по асфальту. Но скат был двойной и на движение это почти не повлияло. Ларину лишь приходилось чаще подруливать.
Водитель второго полицейского «УАЗа» теперь предпочитал держаться подальше. Павел, перебирая руками по стреле подъемника, добрался до закрепленного брезентовым ремнем на платформе алюминиевого бидона, в каких в деревнях обычно развозят молоко. Рискуя сорваться, отпустил одну руку, отбросил крышку. Внутри переливалась, поблескивая, масляная отработка.
Недолго думая, Бабарыкин отстегнул ремень и ногой толкнул бидон на дорогу. Бидон ударился об асфальт, покатился, разливая за собой маслянистый след. Водитель полицейского «УАЗа», заметив прыгающий перед ним бидон, тормознул. Колеса заскользили по маслу, машину завертело волчком. Колян, сидевший за рулем ретролимузина, еле сумел уйти от столкновения.
— Чего творит, гад? — возмущенно крикнул он Бахрушину, сидевшему в салоне: стеклянная перегородка, отделявшая его от водительского места, была опущена.
Лимузин удержался на дороге лишь благодаря своей длине. Он промчался по маслу, почти никак на него не отреагировав. Второй полицейский «УАЗ» уже снова выехал на дорогу и стал нагонять «ЗИЛ». Андрею приходилось петлять, чтобы никто не смог вырваться вперед.
И тут прозвучала длинная автоматная очередь. Бахрушин сочно выматерился:
— Какого хера? Они же Витька заденут.
Но было уже поздно. Полицейский, выпустивший автоматную очередь, умудрился прострелить задние колеса «ЗИЛа». Шипел воздух, хлопали по асфальту сморщенные протекторы. Грузовик шатало из стороны в сторону. Ларин с трудом удерживал его на асфальте. Но даже его мастерства надолго не хватило. Перед поворотом «ЗИЛ» стал вообще неуправляемым. Его поднесло к откосу. Единственное, что мог делать Андрей, — это тормозить.
Грузовик скатился в кювет и завалился набок. Ларин выбрался из перевернутой кабины.
— Все целы? — крикнул он.
Павлу удалось соскочить с платформы еще раньше, чем машина перевернулась. И теперь он вытаскивал через разбитое лобовое стекло Наташу. Лора выбралась сама.
— Мажор где? — рявкнул Ларин.
— Да на хрена он тебе сдался? Пусть им отец-урод занимается, — отозвалась стерва.
— Здесь я, — Витек вынырнул из-под продолжавшего вращаться переднего колеса.
Андрей выхватил пистолет, пару раз выстрелил в появившиеся наверху откоса фигуры. Стрелял не прицельно, лишь бы напугать.
— Быстрей к лесу! — крикнул он. — Если нагонят, нам конец.
Ларин дождался, когда все остальные рванут вперед, и побежал последним.
Сзади уже стреляли. Обернувшись, Андрей еще успел увидеть, как кто-то сбегает с откоса. Густая трава «хватала» за ноги. Ларин пару раз упал, но тут же вскакивал, догонял своих. Бежать было трудно и преследователям, поэтому расстояние между ними и беглецами не сокращалось. Витек поотстал, поравнялся с Лариным.
— Куда бежим? — выдохнул он затравленно.
— Вперед, — махнул пистолетом Андрей.
Сзади громыхнул очередной выстрел. Мажор вжал голову в плечи.
— Куда они палят? Если меня ранят, им папаша головы поотрывает.
— На войне как на войне.
— Там за леском река. Они нас к ней прижмут, и нам крышка, — на ходу выкрикивал Витек. — У вас один пистолет, а у них оружия немерено.
— Не умирай до расстрела, мажор, если уж записался в герои, — довольно легкомысленно заметил Андрей.
Его уверенность передалась Витьку, и тот не стал никуда сворачивать, да и выхода другого не было. Их обходили с двух сторон в чистом поле.
Бахрушин так и не покинул лимузин. Не с его травмами бегать ночью по пересеченной местности. Он руководил погоней, продолжая сидеть в машине, и отдавал Коляну команды по мобильнику:
— Какой дебил там стреляет?.. А, это они отстреливаются… Если с Витьком что-то случится, тебе не жить… Четко понял?… Ну вот и отлично… К реке их гоните, там к берегу прижмете, и все… Так что стрельба — это лишнее.
Беглецы уже петляли среди чахлых сосенок. Впереди серебрилась река. В воду уходил узкий незамысловатый причал, возле которого покачивались привязанные цепями рыбацкие лодки.
— Я же говорил — кранты нам здесь, — заверещал Витек, осматриваясь по сторонам.
Впереди река. Слева и справа заболоченная местность, густо поросшая тростниками.
— Можно попробовать в тростниках спрятаться, — предложила Лора.
— Не суетись. Я знаю, что делаю. Вот только наш общий друг что-то запаздывает.
Шум погони приближался. Силуэты преследователей мелькали среди сосен. И тут совсем рядом на воде затарахтел двигатель. Из тростников прямо к причалу выплыл большой глиссер. Человек в бейсболке с длинным козырьком, стоявший за штурвалом, замахал рукой.
— Быстрее сюда!
Уговаривать никого не пришлось. Все бросились к плавсредству. Ларин спустился на борт последним и оттолкнулся от причала. Стремительно набирая скорость, глиссер вышел на середину реки.
Запыхавшийся Колян выбежал на причал, в бессильной злобе сделал пару выстрелов вслед удаляющемуся глиссеру, даже не надеясь в него попасть.
— Ты, что ли, стреляешь? — раздалось в наушнике гарнитуры.
— Они на катере ушли, — выдохнул Колян.
— Догнать!
— У нас машины, а не амфибии, — попытался урезонить босса Колян.
— Что, и Витек с ними уплыл? — недоверчиво спросил Бахрушин-старший.
— Похоже, что так.
— Сам поплыл или они его силой поволокли?
— Хрен теперь разберешься. Я что, там со свечкой стоял? — вспылил Колян.
Дюралевый глиссер, тем временем подпрыгивая на волнах, мчал по реке. На корме на дощатом настиле сидели пассажиры. Впереди у штурвала стоял приземистый мужчина в бейсболке. Витек косился на этого странного рулевого.
— А кто он? — почему-то шепотом спросил мажор у Андрея.
— Приятеля одного попросил нас подбросить. Как видишь, получилось. Или, может, ты хотел остаться? Я забыл у тебя спросить.
Бахрушин-младший, сидевший рядом с Лорой, отрицательно покрутил головой.
— Нет, моему папаше под горячую руку лучше не попадать. Разве когда остынет.
— Надеюсь, ты не жалеешь о том, что сделал?
— Не жалею и не буду жалеть, — пообещал мажор.
— Ну тогда я поговорить должен, — Ларин поднялся и, несмотря на качку, ни за что не держась, подошел к рулевому.
Павел Игнатьевич Дугин уверенно заводил глиссер в пролет моста.
— Спасибо, что вовремя подоспели, — поблагодарил его Андрей.
— Это несложно. GPS-навигатор — вещь хорошая. Я за всеми вашими передвижениями следил.
— Похоже, наша миссия подходит к концу.
— Не совсем так. Но ты близок к истине, Андрей. По-моему, зря вы Бахрушина-младшего на борт взяли. Пожалеет парень, что против папашки пошел.
— Это его дело, ему и решать. Вы же знаете мой принцип — никому и никогда не навязываться.
— Можно подумать, он сам все по своей воле сделал.
— Я могу только подсказать, направить…
— Бабарыкиных устрой в Москве на одну из наших конспиративных квартир. И чтобы с ними до моего распоряжения никто не имел контактов. Это важно, Андрей. Хотя, нет. Этим займется кто-нибудь из моих людей. Бахрушина-младшего надо вернуть домой. Он мне абсолютно ни к чему. Хватит у парня ума — станет человеком. Нет — его проблемы. Наша организация не благотворительное учреждение. А вам с Лорой еще придется заняться заместителем Бахрушина — Гроссом. И немецкими инвесторами. Лоре передай, чтобы со всем умением обработала подругу Наташи Бабарыкиной — Татьяну. Ну, ту, которую Бахрушин изнасиловал. К женщине у нее будет больше доверия. Все запомнил?
— Обижаете, Павел Игнатьевич. На память никогда не жаловался.
