KnigaRead.com/

Татьяна Степанова - Сон над бездной

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Татьяна Степанова, "Сон над бездной" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

– Такая уж ночь сегодня, особенная, – ответил Гиз. – Особым обстоятельствам особый наряд.

– А что в ней такого особенного? – глухо бросил Павел Шерлинг. – Это вчерашнее утро было из ряда вон.

Все для приличия секунду помолчали.

– А ну, господа, что приуныли? Гляньте, вон и капелла, – объявил Андрей Богданович Лесюк (он поднялся на террасу по лестнице – видимо, до последнего распоряжался и по-хозяйски все контролировал в Среднем и Нижнем замках).

«Капелла» оказалась фольклорным ансамблем из тех, что так зажигали днем на ярмарочном певческом поле. Музыканты появились в воротах первыми под звуки лихой «венгерки». Толпа туристов подалась назад, освобождая место, образуя широкий живой коридор. Со стен Верхнего замка было хорошо видно, как со стороны ярмарочного поля к воротам ползет яркая цепочка оранжевых огней – этакий огненный червяк. Это шла факельная процессия.

Огненный ручеек влился во двор замка. Факелы несли члены местных исторических клубов из Мукачева и Ужгорода в живописных национальных костюмах. Все это была молодежь, возможно, та самая, что тусовалась в «Карпатской сказке».

– Потрясающе, – тихо произнесла стоявшая рядом с Кравченко Елена Андреевна.

Кравченко ощутил аромат ее духов – горьковатый, терпкий. Эта женщина… Серега Мещерский вон упрекнул его, что он высказал Шерлингу свои подозрения насчет нее. Могла ли она убить его жену, столкнуть ее вниз, на камни, а затем избавиться от улик – коврика и полотенца? У нее был внятный мотив. В отличие от прочих. Вон Злата стоит, смотрит на факельщиков. Ну с какой стати ей было приканчивать жену адвоката? Или тоже имелся мотив, только скрытый? Не верь простым вещам, не верь тому, что на поверхности, – мудрое правило частных детективов. Мотив Елены Андреевны как раз и лежит на поверхности, – ревность. Это чувство и нам знакомо, прав Серега, но… Она ведь была добра к ним с Мещерским. Она заставила себя уважать, проявив стойкость и волю, любовь и преданность мужу в критический момент. Положи на весы все это и убийство – что перевесит?

– Где Петр Петрович? – спросил Кравченко. – Может, мне стоит сходить за ним?

Елена Андреевна покачала головой – нет. И оживление на ее лице, вызванное необычным зрелищем, разом погасло.

– Мама, смотри – карнавал! Маски! – возбужденно воскликнул Илья.

Следом за факельщиком под музыку каких-то новых сельских виртуозов (скрипки, аккордеон, бубны, даже контрабас) ввалились в ворота ряженые. И кого только не было среди них, в этой подвижной как ртуть, пляшущей толпе, – существа в балахонах, в вывороченных мехом наружу овчинных пастушьих шубах и жилетах-душегреях, косматых шапках, извлеченных из недр шкафов, пропахших нафталином, полуголые русалки в бикини с синими, зелеными кудрями из шуршащей елочной мишуры и бумаги, маски звериные – медвежьи, овечьи, птичьи с длинными носами из папье-маше, великаны в костюмах ярмарочных клоунов на гигантских ходулях. Среди фольклорных масок мелькали карнавальные личины из заморских комиксов и мультяшек – зеленый резиновый Шрек, орки, и гоблины, и даже белая косоротая харя в черном колпаке из голливудского «Крика». И всем хватало места, и всем было весело и комфортно – оранжевым зубастым тыквам, американской мечте Хеллоуина, красоткам в венках с лентами и длинными фальшивыми косами, богатырям-парубкам, багровым от горилки, что «одним махом семерых побивахом», ведьмам, панночкам, майским утопленницам, запорожцам, чертям рогатым, туркам, звездочетам в расшитых пайетками плащах, долговязым великовозрастным Гарри Поттерам, импозантным графам Дракулам и их многочисленным «невестам» в кружевах и вуалях.

Мещерский, захваченный зрелищем, жалел только об одном – что он торчит тут, наверху на террасе, а не марширует там, в общем сумасбродном веселом строю. Все это смахивало на венецианский карнавал, который он так хотел посмотреть, но пока, увы, еще и не видел. Как и там, нищеты и уродства не было заметно. Не было и страха.

Но внезапно все изменилось. Визгливая музыка оборвалась. В наступившей мгновенно тишине вдали послышалось пение. Нестройный пьяный хор затянул заунывный гимн.

– Что, они кого-то хоронят? – спросил Илья.

– Это карнавальная аллегория, – ответил на его вопрос Олег Гиз. Подошел – сам карнавальная маска и ряженый, встал рядом с мальчиком. – Они напоминают нам в час радости и веселья, как все мимолетно, бренно. Как хрупка жизнь.

Появились еще факельщики – на этот раз сплошь в серых монашеских плащах. За ними… Мещерский от волнения подался вперед. У него аж горло пересохло. Такого на этом карпатском празднестве он не ожидал.

Группа парней несла гроб, обитый черным сукном. А в нем, сложив руки на груди, весь в белом лежал мертвец. В свете факелов было видно его лицо – загримированное, густо обсыпанное мукой. На голове – напудренный парик. Изо рта – это было отчетливо видно даже с террасы – торчали длинные, до самого подбородка, клыки.

– Что это у него за гадость во рту? – спросила Елена Андреевна.

– Зубы, – усмехнулся Богдан. – Как и в старину, вырезаны из сырого картофеля. Пластиковые клыки, конечно, круче, но не та традиция.

– Традиция? – тихо переспросил Павел Шерлинг.

– Ну да, это ж ярмарочное действо «Пан Мертвец». Его испокон веков тут представляли на ярмарках и на святках. Такой обычай.

– Еще с семнадцатого века, – откликнулся Гиз. – При советской власти все это было запрещено. Даже ряженые. Я подумал, что неплохо было бы возродить старинный обряд.

– Значит, это вы, Олег, все организовали? А они что же… сюда его несут? – спросила Елена Андреевна.

Гроб с притаившимся в нем «паном мертвецом» плыл через толпу притихших туристов. Смех, гомон смолкли как-то сами собой.

– Тут среди масок еще и Смерть должна быть с косой, – прокомментировал Богдан. – В прошлом году была, я видел. А в этом что-то никто в нее нарядиться не рискнул.

– А может быть, просто у нее сегодня дела в другом месте, – усмехнулся Гиз.

– Прекрати, – Злата Михайловна шутливо ударила его по плечу.

– А что я такого крамольного сказал?

– Принеси мне еще вина, умираю от жажды.

Мещерский посмотрел на Кравченко. Тот наблюдал за «похоронной процессией». Зрелище ему явно было не по вкусу, коробило его.

– Что они там гундосят, Вадик? Я ни слова не пойму.

– Что-то про «пана мертвеца». Про того, кто ни живой ни мертвый.

– Как это? Он же и так уже мертвец!

– Я-то откуда знаю, что ты ко мне пристал?

Туристы во дворе тем временем уже освоились с происходящим. Гроб на руках сопровождающих плыл в направлении дозорной башни. Толпа напирала. Всем хотелось рассмотреть «пана мертвеца» – обсыпанное мукой лицо – маска это или не маска? Зубы, вырезанные из сырого картофеля.

– Белое-то что на нем? Простыня? – спросил Павел Шерлинг.

– Нет, саван, – откликнулся Гиз. – Илья, а ты куда это собрался?

Илья направился к лестнице.

– Я хочу вниз, посмотреть поближе, – ответил он.

– Не ходи.

– Но почему? Я хочу.

– Пожалуйста, не ходи туда. – Гиз (в руках его был бокал с бордо, который он нес Злате Михайловне) преградил ему дорогу.

В это мгновение похоронное шествие остановилось. Гроб окружили любопытные. В первых рядах, как всегда, были женщины – несколько туристок окружили ряженых, и внезапно…

…Темноту ночи вспорол отчаянный женский визг. В тот момент, когда туристки приблизились к гробу, «пан мертвец», точно подброшенный пружиной, вскочил на ноги и… схватил за руку тетку в красной ветровке. «А-а-а-а-а-а-а!!» – пронеслось над двором. Толпа отпрянула, туристы как стадо овец шарахнулись прочь. А «пан мертвец», гроза и герой карнавала, в развевающемся победно саване кинулся ловить визжащих испуганных женщин.

Это было и ужасно, и смешно, и отвратительно, и забавно… вся эта сумасшедшая кутерьма. Гости Верхнего замка, сгрудившиеся за ширмами из камелий, смотрели на то, что творилось внизу. Послышался смех – словно захлебывающийся кашель или какое-то кудахтанье. Гиз, Илья, Злата, Богдан, Кравченко, Мещерский, Шерлинг как по команде обернулись. И увидели Петра Петровича Шагарина – все в том же полосатом халате, но без пояса. Под халатом – только трусы, впалая смуглая грудь, живот – все в густых волосах. В руке – клешня омара (видно, трофей после посещения кухни).

– Ты правильно сделал, что не пустил моего сына туда, – громко сказал он Олегу Гизу. – Он мог пострадать в давке. Эти безмозглые животные там, внизу… Они что, не понимают, что все это только игра?

– Петенька, – Елена Андреевна ринулась к нему. – Ты же сказал, что не пойдешь, что устал и хочешь спать?

– Они и мертвого своим воем поднимут. – Шагарин смачно, с хрустом разломил клешню омара (даже щипцы не потребовались). – Господа, знаете, я что-то совсем перестал спать по ночам, а вот днем меня все что-то клонит, клонит…

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*