Татьяна Полякова - Бочка но-шпы и ложка яда
С этими словами врач отбыла восвояси, оставив нас в растерянности и тоске. Правда, растерянность длилась недолго. Появились Скворцова с Валентиной, дали ценные указания и посоветовали мне выпить успокоительное. Роза позвонила знакомым старушкам, и те вскоре приехали, чтобы сделать все, «как положено». Игорь и Макс отправились в город для подготовки к предстоящим похоронам, Софья сновала по дому без особой надобности, Скворцова вертелась вокруг меня, но с договором больше не торопила, проникнувшись ситуацией. Валентина беспрестанно курила, время от времени глубокомысленно изрекая очередную банальность.
К вечеру Сусанна лежала в гробу, который поставили в ее комнате. Зеркала занавесили, разговаривали шепотом, а на сердце у всех была тоска. Это, к сожалению, были далеко не первые похороны в моей жизни. Данное обстоятельство настроило меня на философский лад. Потом я вдруг пришла к выводу, что дом без Сусанны опустел, и горько заплакала. Теперь ее нрав казался вполне мирным, а она сама довольно покладистой старушкой. Роза лишь подлила масла в огонь, приговаривая:
— Бабушка справедливая была, царство ей небесное. Всегда правду в глаза говорила, не то что другие, готовые за глаза грязью поливать. Она все как есть.., и порядок уважала. Осиротели мы без нее. — Роза зарыдала, уткнувшись лицом в передник, а я подумала, что жизнь — штука удивительная и самое удивительное в ней — люди.
Однако вскоре совсем иные мысли пришли мне в голову. Часов около десяти, когда все необходимое было уже сделано и домочадцы разбрелись по комнатам, чтобы отдохнуть, Софья зашла ко мне, плотно прикрыла дверь и сказала зловещим шепотом:
— Ларка, боюсь, Сусанна у нас не своей смертью померла.
— Что? — вытаращила я глаза, но при этом что-то подсказало мне, что Софья права и именно этого сообщения я ждала весь день. — А как же врач? — перешла я на шепот.
— Что врач, ты же слышала, бабке сто четыре года. Неужто правда? Конечно, правда, раз в паспорте написано. О чем я? Ах да… Для врача все предельно ясно: сто четыре года, пора помирать, следов насилия никаких, и сиделка клянется и божится…
— Тогда с какой стати… — начала я, но Софья меня перебила:
— Сусанна занималась метанием снарядов.
— Ты меня с ума сведешь, — разозлилась я.
— Подожди с ума сходить, лучше послушай. Сиделка врет, что была в комнате. Она по утрам с Розой кофе пила, пока все спят. И днем любила отлучаться, на что я смотрела сквозь пальцы. Сусанна у нас не подарок, а сиделка уже намекала на непосильную ношу. Сегодня утром я слышала, как дверь в комнату скрипнула, а потом звон пошел. Я была уверена: это Сусанна шумит, и затаилась, чтобы с сиделкой отношения не выяснять. Потом дверь опять скрипнула, и тишина. А минут через пятнадцать сиделка меня подняла со скорбной вестью. По всей комнате осколки валялись, чашка, чайник, бутылка с соком. Соображаешь?
— Нет.
— Думаю, кто-то вошел в комнату, и Сусанна его узнала. Уверена, это он ее из окна выпихнул.
Она что-то пыталась нам сказать, но не смогла.
Только убийца не был уверен, что это продлится долго. А если старушка в конце концов заговорит?
— И он отравил ее крысиным ядом? — ахнула я.
Софья моргнула от неожиданности:
— Почему?
— Ну, не знаю. Яд пропал, потом, правда, нашелся. Но ведь не просто так пропадал?
— При отравлении крысиным ядом совершенно другие симптомы. Может, он и запасся им на всякий случай, но мерзавцу повезло. Сиделка болтала внизу с Розой, он спокойно вошел, а Сусанна, поняв, в чем дело, принялась метать со стола предметы, чтобы привлечь чье-то внимание. Но все привыкли к ее выходкам, и никто не отреагировал. А может, кроме меня, никто и не слышал. До приезда врачей сиделка убрала осколки, но по здравом размышлении… Я думаю, он просто подошел и придушил старушку.
— Но следы…
— Бабке сто четыре года, она точно младенец.
Накрыл ее подушкой и подержал немного. Никаких следов.
— Господи… — перекрестилась я и тут же взмолилась:
— Скажи, что ты все это выдумала.
— Уверена, так оно и было.
— Но что нам тогда делать? Обратиться в милицию? Должно же вскрытие показать…
— Не годится, — покачала головой Софья и вздохнула с печалью. — Последние дни чувствую себя как на минном поле. Слишком близко от нас топчутся.
Так что никакой милиции, придется самим искать убийцу.
— Ты шутишь?
— Нисколько. Прежде чем делать резкие движения, желательно понять, что здесь творится и какое отношение это имеет к нам.
— Согласна. Но как мы его найдем? И почему он, а не она?
— Ты кого-нибудь подозреваешь? — насторожилась Софья.
— Нет.
— У Серовой большой интерес к наследию Артемьева. Если верить Скворцовой, она надеется разоблачить его как эксплуататора литературных негров.
Могло ее желание зайти так далеко?
— По-твоему, она проникла в дом, тайно рылась в бумагах покойного, а когда Сусанна случайно ее заметила, выпихнула старушку в окно? А когда это не помогло, просто придушила?
— А что? Очень на нее похоже.
— Перестань. Не могу вообразить такое. К тому же зачем бы ей в этом случае убивать Аглаю и Хоботова?
— А если они догадались? Ты же знаешь, как литературные дамы дружны между собой, вот Аглая и кинулась…
— Куда и зачем? — вздохнула я. — Не забывай, секрет ей хотел продать Хоботов, а как Хоботов мог узнать, что Серова копалась в бумагах Артемьева?
— Не знаю, — не выдержала Софья. — Но меня эта повышенная смертность в нашем доме уже достала. Все вроде естественно или случайно, а люди мрут как мухи.
— И у кого-то, возможно, есть крысиный яд, — напомнила я.
— Ты на нем совершенно помешалась, — попеняла мне Софья.
— Помешаешься тут, когда, по твоему собственному выражению, люди мрут как мухи. Что будем делать?
— Сусанну хоронить, — вздохнула Софья. — Что же еще? И пытаться вычислить гада.
* * *Однако «гад» вскоре сам объявился. Не успела Софья уйти к себе, как мне позвонили по телефону.
Трубку обычно берет Наталья, что произошло и в этот раз. Она переключила звонившего на мой аппарат, и я услышала мужской голос, хриплый и даже зловещий.
— Лариса Сергеевна? — осведомился он.
— Да.
— Я сказал вашей прислуге, что я из милиции.
Но это не так. То есть это очень далеко от реальности. Но в милицию вполне могу обратиться, и там узнают о ваших шалостях.
— Я вас не понимаю, — ответила я с достоинством.
— Уверен, понимаете. Я знаю вашу тайну. Предлагаю встретиться сегодня ночью в двенадцать часов в купальне и все обсудить.
Он повесил трубку, а я осталась стоять с приоткрытым ртом.
— Вот и шантажист объявился, — пробормотала я.
— Что? — услышала я за своей спиной, повернулась, увидела Макса и вновь почувствовала неловкость — не за свои слова, а за ту сцену, свидетелем которой он стал вчера утром.
— Я не слышала, как ты вошел, — нерешительно заметила я.
— Кто звонил?
— Ерунда, — отмахнулась я.
— Лара, кто тебе звонил? — повторил он, подходя ближе, и нахмурился.
— Кто-то вообразил, что я отравила твоего отца.
Шутка глупая, к тому же успела устареть.
Макс взял меня за руку и, глядя в глаза, произнес:
— Лара, я уже давно не маленький мальчик, которого следует опекать. Я взрослый мужчина, и ты вполне можешь на меня положиться.
— Спасибо, — ответила я и поцеловала его. — Но этот телефонный звонок действительно глупость. Кто-то проверяет крепость моих нервов.
Я устроилась в кресле, выжидающе глядя на Макса. Его визит что-то да значил, и мне не терпелось узнать что. Он прошелся по комнате, вздохнул и сказал:
— Может быть, мне куда-нибудь уехать? На год, два…
— Не понимаю. Что значит уехать? А как же твоя работа?
— Ну.., некоторое время обойдутся без меня. У тебя с ним серьезно? — без перехода спросил он. — Ты влюбилась в этого типа с изувеченной рожей?
— Макс, — вздохнула я. — Давай договоримся…
— Да-да, я понимаю. Я все прекрасно понимаю.
Но.., обещай, что ты не будешь торопиться с выбором. В конце концов, прошел только год.
— Если ты о том, что мне не следует спешить с очередным замужеством, так об этом пока речи нет.
— Тогда.., извини. — Он подошел ближе и сжал мою руку. — Я смогу защитить тебя не хуже этого монстра. И если все дело в этом…
Я похлопала его ладонью по руке:
— Спасибо. А теперь, пожалуйста, оставь меня.
Я устала и хочу отдохнуть.
— Можно, я тебя поцелую?
Ответить я не успела, дверь открылась без стука, и в комнату вошел Павел. Увидев, как Макс склонился ко мне, он усмехнулся, однако с хозяйским видом прошел к камину и устроился в кресле. Макс резко выпрямился, наградил его испепеляющим взглядом и поспешно покинул комнату.
— Я не помешал? — весело поинтересовался Павел.
— Неплохо бы обзавестись кое-какими полезными привычками, — заметила я. — К примеру, стучать в дверь.
