Татьяна Полякова - Последняя любовь Самурая
– Не понял, – сказал он, нахмурившись.
– Ни за что не поверю, что ты еще не в курсе, – взявшись за вилку, буркнул Саша. – Раньше ты всегда знал, что происходит в родном городе.
Щека Лысого непроизвольно дернулась.
– Так ты уже… я не решался сказать тебе сразу, – он вздохнул, виновато глядя на жующего Сашу. – Тебе ведь известны ее дурные склонности.
– Известны, известны… Я звонил ей ночью, но она не захотела со мной разговаривать. А ближе к обеду уже не смогла.
– О чем это ты?
– Тебе она, случаем, не звонила?
– Ах вот как. – Лысый разозлился, но слова все-таки подбирал с осторожностью. – Может, все проще и девка лежит в морге оттого, что ты вдруг объявился?
– Объявился я не вдруг, о чем тебе хорошо известно, – ответил Саша.
– Вот именно, – на мгновение потеряв над собой контроль, огрызнулся Лысый. – Тебе стоило бы подумать о своих делах и не усложнять и без того паршивую ситуацию.
– Приму к сведению, – кивнул Саша, и по тому, как он это сказал, стало ясно: разговор окончен.
Лысый побагровел и поспешно отправился восвояси, бормоча что-то себе под нос.
– Это он, – зашептала я, как только он скрылся с глаз, – тот тип, у которого Кирилл украл изумруд.
Саша кивнул. Разумеется, он и без моих слов прекрасно знал об этом, но я подумала, вдруг он захочет что-то объяснить: что это за тип, к примеру. Но Саше это даже в голову не пришло.
Лысый ресторан покинул, по крайней мере, я его больше не видела. Зато минут через десять обратила внимание на одного типа. Мужчина в темном костюме шел по проходу. Я увидела его боковым зрением, а когда повернула голову в его сторону, он вдруг развернулся и весьма поспешно направился к выходу. Что-то в его фигуре и походке показалось мне знакомым, хотя лица я теперь видеть не могла, и мои догадки догадками и остались. «У меня нет знакомых в этом городе, – напомнила я себе. Но тут же подумала о Кривошеине и еще трех-четырех парнях, которые присматривали за нами с Кириллом. – Кто-то из них?»
– Я в туалет, – сообщила я Саше и поспешно направилась к выходу.
В холле парня в темном костюме не оказалось. Я быстро перевела взгляд от стеклянных входных дверей к лифтам. Первый лифт, отмечая этажи, поднимался вверх. Остановился он на третьем. Почему-то теперь мне казалось очень важным увидеть лицо незнакомца. Когда я вышла на третьем этаже, холл был пуст, коридоры разбегались в противоположные стороны и тоже были пусты. Дежурная на этаже отсутствовала, как видно, здесь это считалось хорошим тоном. Я вернулась к лифту, дверь как раз отъехала в сторону, и я увидела Сашу. Он стоял, привалившись к стене кабины, и поманил меня пальцем.
– Кажется, я кого-то видела, – предваряя его вопрос, ответила я.
– Не удивительно, – кивнул он, нажав кнопку второго этажа.
– Я хотела сказать, этот человек показался мне знакомым.
– И что?
– Ничего. Я не успела его рассмотреть как следует, он исчез.
– Счастье мое, – выходя из лифта и направляясь к моему номеру, спросил Саша. – А ты большие деньги оттяпала у мужа?
Пока я пыталась понять, к чему этот вопрос, мы вошли в мой номер.
– Ну, так что? – повернулся ко мне Саша.
– Не знаю, – пожала я плечами. – Я могу позвонить Нилину, – потянувшись к телефону, сказала я. – Это мой адвокат, он должен знать.
– Не спеши. – Саша прошел и сел в кресло, кивнув мне на соседнее. Я устроилась в кресле, поглядывая на Сашу, так и не поняв, с какой стати его вдруг заинтересовал мой муж, то есть сколько денег я у него украла. – Какую сумму ты называешь большой? – пришел он мне на помощь.
– Для меня и тысяча долларов деньги, – пожала я плечами.
– Столько ты и свистнула?
– Нет, – обиделась я. – Я ничего не украла в общепринятом смысле, я отсудила у него…
– Сколько?
– Половину всего, что у него было, разумеется.
– А у него были «Жигули» и хрущевка на окраине?
– С чего ты взял? Его годовой доход исчислялся суммой с шестью нулями, в долларах, разумеется. Так он говорил. Он хотел обмануть компаньонов, и адвокат подсказал ему идею, как это сделать проще всего. Развестись со мной, дать мне отступного, а потом эти деньги забрать. Понимаешь?
– Еще бы. А ты с этими деньгами свинтила.
– Да, – вздохнула я. – Они поступили нечестно. Я, конечно, тоже, но…
– Адвокат этот самый Нилин?
– Нет. Нилин – мой адвокат. А у мужа был свой. Теперь они вроде бы поссорились.
– Понятно, – кивнул Саша. Поднялся и пошел к двери.
– Ты куда? – заволновалась я.
– В ресторан. Надо расплатиться.
– Ты сюда вернешься?
– Если ты не против.
– С чего мне быть против, – почесав нос, тихо ответила я.
Только за ним закрылась дверь, как я бросилась в ванную, потом расстелила постель, нашла ночную сорочку, чтобы во всем блеске предстать перед ним. Зажгла свечи, легла на кровать, приняв позу, которая должна была, по моим представлениям, демонстрировать все достоинства моей фигуры. Но все это вдруг показалось мне глупым. Я была уверена, Саша непременно высмеет меня. А мне так хотелось ему понравиться. Я вернулась в гостиную, встала напротив двери, и в этот момент он вошел, запер дверь и повернулся ко мне. «Если скажет, что я красавица, шанс есть, – опять загадала я. – А если засмеется…»
– Что это за тряпочка? – серьезно спросил он, кивнув на мое эротическое белье.
– Ночная сорочка.
– А-а-а…
Я собралась реветь, потому что мне стало ясно: он издевается. Но тут он вдруг улыбнулся и легко приподнял меня, а я соединила ноги за его спиной, обхватив его за шею. Он направился в спальню, на ходу целуя меня, а я радостно взвизгнула.
Утром нас разбудила горничная. Мы забыли повесить табличку «Не беспокоить», и она пришла, чтобы убрать номер. Очевидно, заглянув в спальню, она поспешила удалиться, но сделать это совершенно бесшумно не смогла, оттого мы и проснулись. Саша взглянул на часы и зевнул.
– Придется вставать.
– Почему? – Такая перспектива мне совсем не улыбалась, ведь уснули мы на рассвете.
– Скоро Вася объявится.
Он отправился в ванную, а я в его номер за бритвой и прочими мужскими атрибутами, по дороге поражаясь тому факту, что небрежно брошенные слова: «Сбегай в мой номер», – никакого протеста у меня не вызвали, напротив, я готова была на подвиги, так что скажи он мне: «Принеси-ка Жар-птицу», я бы припустила с тем же рвением, правда, не знаю куда.
Он брился, а я паслась рядом в состоянии, близком к блаженству. То, что он время от времени поглядывал на меня в зеркало и вроде бы улыбался, блаженство мое лишь увеличивало. Я сочла момент подходящим и предложила:
– Почему бы нам не жить в одном номере?
– А мы как живем? – удивился Саша. Слово «мы» вызвало во мне бурный восторг.
– Зачем тогда еще один номер? – слегка обнаглев, спросила я. – Могли бы сэкономить.
– Не думай об этом, – усмехнулся он. – Твой номер я оплачу.
Ну, вот, здравствуйте. Я же совершенно другое имела в виду. Тут мои мысли потекли в ином направлении, и я сказала:
– Саша, ты вчера спрашивал, сколько денег я оттяпала у мужа. Если тебе нужны деньги… – договорить я не успела, он повернулся и молча посмотрел на меня. Нехорошо посмотрел. Не зло, не раздраженно, просто нехорошо, и я почувствовала себя под этим взглядом крайне неуютно. – Ой, кажется, сережку потеряла, – пискнула я и стала шарить руками по полу. Он отвернулся, а я с облегчением вздохнула. – Кофе заказать? – крикнула я уже из гостиной, все еще опасаясь приближаться к нему слишком близко.
– Выпью в баре, – ответил он.
Я попыталась сообразить, сердится он или уже нет. Тут зазвонил его мобильный, и я, схватив его, бросилась к Саше. Он взглянул на номер и ответил «да». Выслушал собеседника и перевел взгляд на меня.
– Вася?
Саша кивнул.
– Кривошеин ждет меня через два часа в баре «Толстяк». Это где-то в центре.
– Можно мне с тобой?
– Конечно, нет.
– Почему?
– Потому что он мент. А я собираюсь говорить с ним об изумруде. Ты вроде бы показания давала под протокол. Или я ошибся?
– Давала.
– Ну, вот. Глупо так подставляться.
– Что ты ему скажешь? – заволновалась я, сообразив, что идти к менту с изумрудом Саше совсем не безопасно. Вопрос он проигнорировал.
– Идем, накормлю тебя завтраком.
После завтрака мы вновь поднялись в номер.
– Отсюда ни шагу, – начал инструктаж Саша. – На дверь повесь табличку «Не беспокоить», никому не открывать, на звонки не отвечать. Поняла? – Я кивнула. – Отлично. – Он повернулся с намерением уйти, но я успела ухватить его за руку и запечатлеть на его губах поцелуй. Он вроде бы вздохнул. Надеюсь, это вздох сожаления оттого, что он не мог остаться.
Он отсутствовал часа четыре, и это было настоящим испытанием для меня. Я слонялась по номеру, считая минуты. Телевизор вызывал раздражение, на книге невозможно было сосредоточиться. Я всерьез задалась вопросом: а смогла бы я прожить без него сутки, к примеру? Получалось – нет. А он? На этот вопрос лучше не отвечать.
