Татьяна Полякова - Чего хочет женщина
— Дурак он, — вздохнула я.
— Точно. Я б ему многое что мог простить, но только не тебя.
* * *Прошло несколько месяцев. Мы с Танькой потихоньку отошли от дел, мудро рассудив, что теперь мужики вполне справятся без нас. Конечно, приглядывать за ними стоило, но делать это ненавязчиво. Ничего заслуживающего внимания за это время не произошло, за исключением того, что я готовилась стать матерью. Муженек совершенно спятил, носился по дому, перетаскивая мебель, изводил меня болтовней и вообще здорово действовал на нервы.
В настоящий момент он отсутствовал, и я наслаждалась краткой передышкой и оттого не обрадовалась Таньке. Она явилась, как всегда, некстати и бодро поинтересовалась:
— Где любимый?
— Ушел за персиком, — сказала я.
— Что? — не поняла Танька.
Вздохнув, я пояснила:
— У О Генри есть рассказ. Один придурок отправился за персиком, потому что его жене очень захотелось этот самый персик съесть. Он немножко пострелял и даже несколько человек отправил в тюрьму, но персиком разжился. Правда, к этому времени жена захотела апельсин.
— А ты чего хочешь?
— Тишины.
— Ладно, чего вредничаешь? Старается мужик, угождает.
С этим я согласилась.
— Он вычитал, что женщины в период беременности эмоционально неустойчивы, проявляет понимание.
— Лом книжки читает? — испугалась Танька.
— Да, — кивнула я. — Энциклопедию семейной жизни. Правда, ее он уже освоил. Теперь у него другая настольная книга — «Вы и ваш ребенок. Советы молодым мамам».
— Ну и что? — обиделась Танька. — Есть же в них что-нибудь путное? Ты-то ведь точно советы читать не будешь… значит, надо Лому быть в курсе, и вообще…
— Вот именно, — вздохнула я.
— Чего чаем не поишь?
— Лень вставать.
— Ладно, я встану. Ломик давно убежал?
— С полчаса.
— Время позднее… — заметила Танька, — а ты один персик захотела?
— Да.
— Не выйдет. У Лома душа широкая, приволокет килограмм.
— Три, — вздохнула я.
— Что? — не поняла Танька.
— Три приволокет, душа у него и вправду широкая.
— Хочешь, поспорим? — предложила подружка.
— Давай, — пожала я плечами.
На счет широты души моего мужа мы обе дали маху. Лом возник в кухне в сопровождении двух парней, нагруженных ящиками. Они вышли, потом опять вошли, ящики прибывали. К персикам добавились яблоки, груши, три ананаса, вид которых почему-то всегда меня раздражает, вызывая ассоциации с головой любимого, потом появился виноград, манго, киви… Потом мне стало неинтересно. Танька сочувственно сказала:
— Что ж теперь… попробуем съесть.
А я спросила ласково:
— Геночка, а тебе обязательно превращать наш дом в овощной магазин?
— Ну чего ты, Ладуль? — запечалился Ломик. В последнее время он очень страдал от перепадов моего настроения, ходил по дому в носках и пытался говорить шепотом, по большей части сам с собой:
— Тебе витамины нужны. Ты у меня какая-то бледненькая, и глазки такие грустные… ну скажи мне, чего ты хочешь, а?
Танька, подперев рукой щеку, смотрела на него с жалостью и сочувствовала мне.
— Ломик, отвязался бы ты от нее. Она… готовится к великому событию… ей хочется сосредоточиться, помолчать…
— А ты чего притащилась? — рассвирепел Лом. — Звали тебя? Как ты мне надоела, давно бы выгнал в шею, да Ладулю расстраивать неохота.
— Ломик, съешь персик, — посоветовала Танька.
— Тебя забыли спросить.
Однако, пошарив в ящиках и отобрав понравившиеся плоды, Ломик тщательно их вымыл, положил в вазу и пододвинул ко мне, правда, голос подать не решился. Поскучал, съел три персика и стал приставать к Таньке:
— И чего ты все таскаешься? Делать тебе нечего?
— Нечего, — согласилась та, — скука смертная. Городишко дохлый какой-то. Тишина, как ночью на кладбище. Сегодня сунулась в газету, вижу крупными буквами «Убийство» — и что? Жена мужа по пьянке зарезала.
— Дура ты, — разозлился Лом. — Все болтаешь и болтаешь. Скучно ей… Скучно — дома сиди. А то притащится, наплетет семь верст до небес, Ладуля потом лобик морщит, а мне одно беспокойство. Все ж таки выгоню я тебя…
— Да ладно, — вздохнула Танька, — еще чего-нибудь съешь…
Тут она посмотрела на меня и начала туманно:
— Я вот на досуге подумала и решила: пора о душе заботу проявить, чтоб жизнь не впустую прошла, сделать что-нибудь путное.
Заметив любопытство в моих глазах, Ломик оживился:
— Церковь, что ли, построить? Давайте… Я против Бога ничего не имею. Ладуля велит в церковь ходить, и хожу, каждое воскресенье. Деньги есть, мастеров найдем, мигом сляпают, то есть возведут. Купола чистым золотом покроем, чтоб Господь, значит, нас не проглядел. — Лом заткнулся и нерешительно посмотрел на меня, потом на Таньку. Я кивнула.
— Хорошая идея.
— Вот, — обрадовался муженек, а Танька кисло поморщилась.
— Что церковь… их без нас полно пооткрывали… Надо мыслить масштабно.
— Чего ты затеяла? — насторожилась я, а Лом рукой махнул и пошел к двери.
— Я вот что подумала: а не сделать ли нам Ломика президентом?
— Президентом чего? — притормозив и повернувшись к Таньке, хмуро спросил Лом.
— России, — с обычной скромностью ответила Танька.
Я закашлялась, а Лом жалобно посмотрел на меня и сказал:
— Ладуль, я не хочу… в президенты то есть. Мне и это-то все надоело, так бы вот бросил все и ушел куда-нибудь, ей-богу…
Лом не лукавил, подозреваю, он всерьез мечтал о трехлетнем отпуске по уходу за ребенком. Не обретя во мне поддержки, муженек затосковал и сказал со вздохом:
— Я, это… говорить не мастер, а там сплошной треп.
— Речи на бумажке умные люди пишут, а у тебя память хорошая, выучишь. И нечего рожу воротить… вот ты всегда так, заботятся о тебе люди, уважают и вообще… а ты нет бы спасибо сказать… какое там, начнет капризничать. Вот так и убила бы тебя, ей-богу…
— Ну чего ты сразу орешь? — устыдился Лом. — Я же совсем-то не отказываюсь… — И на меня посмотрел.
— Слава тебе господи. — Тут Танька ко мне повернулась. — Лом мужик видный, чем мы хуже американцев? Даешь молодого президента… Лом, вынь руки из карманов и встань как следует.
Муженек от стены отлепился, вынул руки и расправил широкие плечи. Я взглянула на него с интересом, а Танька продолжила:
— Дело это нелегкое и займет некоторое время. Лом к тому моменту интересной сединой покроется, и малышу-Клинтону с ним рядом не стоять.
Я оперлась локотком на стол и взирала на мужа со все возрастающим интересом.
— Опять же, у нас не первая леди, а конфетка. С такой женой хоть завтра на английский престол короноваться.
— Фиг этим англичанам, — заволновался Лом, испугавшись перемен в Танькиных планах. — Хотя, Ладушка, конечно, настоящая королева, тут говорить нечего…Только с какой стати нам об англичанах заботиться?
— Это я так, к слову, — успокоила его Танька, посмотрела на меня и спросила, раздвинув рот до ушей:
— Ну?
Я хихикнула, кашлянула, потом опять хихикнула и ответила:
— Заметано.
— Вот и ладненько, — обрадовалась Танька. — У меня и план есть.
