Юлия Шилова - Его нежная дрянь
Стас положил руку мне на плечо, но я резко ее скинула и вытерла набежавшие слезы.
– Ладно, Лерка, топай к своему Козицкому.
– Ты хочешь, чтобы я вернулась к нему?
– Конечно. Может, и вправду говорят, что на ловца и зверь бежит. Ну что, сделаем антикварное дело?! Выбирай, что тебе по душе – пойти на пожизненное или сдать нам своего антиквара.
– Что?!
– Ты не думай, я человек слова. Антикварное дело обстряпаем, и пойдешь на покой. Я тебя на пенсию, Лерка, отправлю. Честное слово. Сам буду выплачивать тебе пенсию пожизненно.
– Что ты имеешь в виду?
– Слушай меня внимательно. – В голосе Стаса появились довольно властные нотки, которые требовали полного подчинения. – Сейчас топаешь к Козицкому, разыгрываешь из себя даму сердца, вешаешь ему на уши свою любовную бредятину и увозишь его в загородный дом. Здесь, на Арбате, мы его хату не накроем. Больно много наворотов, сложная сигнализация, спецохрана. Мы за этим Козицким давно охотимся, а тут ты нам его сама подкатила. Ну ты молодец! Ты у меня бесценная. И как ты на него вышла? Словно знала, что мы за ним охотимся. Короче, уезжаете в его загородный дом, и ты делаешь так, чтобы он отпустил двух своих охранников и выключил сигнализацию. Как ты это сделаешь, меня не касается. Вы должны остаться в доме одни. Совершенно одни. Если он не захочет отключить сигнализацию, научись ею пользоваться и сделай это сама. На все про все тебе две недели. Встречаемся через неделю на твоей квартире. В обед. Нарисуешь мне подробную схему дома, опишешь все ценности. Долго у него не торчи, тащи за город и все изучай. Чем быстрее ты приступишь к ознакомлению, тем больше вероятность успеха операции. Не люблю я делиться своей женщиной, но ради такого дела можно. Дам Козицкому тобой попользоваться.
– Ты хоть понимаешь, что говоришь?
– Конечно, и очень даже хорошо. Я слишком долго над этим думал и взвесил все «за» и «против». Я когда узнал, что ты с Козицким связалась, даже не поверил. Я тебе за твое предательство сберегательный банк специально сделал, чтобы ты под мою власть попала. Твою измену я уже пережил. Это дело обстряпаем и, клянусь, это будет твое последнее дело. Пойми, у тебя выбора нет. Если что не так сделаешь, сдам тебя мусарам. Давай без фокусов.
– А что будет с Козицким? Что будет после того, как ночью придут твои люди? Они убьют его? Или они убьют нас обоих? Наверно, обоих. Нет свидетелей – нет подозрений.
– Лерка, да я по поводу тебя никогда на мокрое не пойду, – принялся уверять меня Стас. – Разве я могу с любимой женщиной такое сделать? Никогда. Уж если кого и можно будет хлопнуть, то это Козицкого.
– Стас, я не могу это сделать, – прошептала я, не поднимая глаз. – Все что угодно, но только Козицкого не трогай. Любое другое дело, но Козицкого оставь. Умоляю тебя, оставь. Я сделаю тебе еще десять дел, но только других… Тех, которые не будут касаться его. Я не могу ему сделать плохо. Поверь, не могу.
– А мне никаких дел от тебя больше не надо. Мне надо только это.
– Стас, умоляю, – тусклым голосом простонала я.
– Лера. У тебя дочь. Подумай о ней.
Стас посмотрел на часы.
– Давай иди, он, наверно, тебя уже заждался. Мой телефон знаешь. Если что, звони. Но помни, один неверный шаг, и я сдаю тебя ментам. Сделаю все, чтобы тебе в этой жизни уже никогда не было хорошо. Встречаемся ровно через неделю на твоей квартире. В час дня. До свидания, мадам Козицкая. Хочешь, я тебя провожу?
– Зачем?
– Я его научу, как с тобой обращаться. К тебе же особый подход нужен. Ты женщина необычная. Ну ладно… Короче так. Сдаешь мне Козицкого, и я все прощаю, хотя веры тебе уже нет. Если ты меня раз предала, то предашь и еще. Но я добрый. Теперь все в твоих руках, все в твоей власти.
Я обернулась, вздрогнула – рядом с машиной стоял Саша.
– Я ждал, ждал. Не выдержал и спустился.
– Но зачем? Я бы сама пришла.
Я вышла из машины и смотрела на него виновными глазами.
– Один раз ты уже говорила мне это и исчезла на несколько дней, – тихо сказал он и взял меня за руку.
Из машины вывалился нанюхавшийся кокаина Стас, и я потащила Сашу в сторону дома.
– Пойдем, мы уже поговорили.
– Здрасте, – Стас в упор смотрел на Козицкого и произнес с издевкой в голосе: – Ты, братан, ничего не подумай. Мы просто одноклассники. Друзья детства. А сначала ходили в один детский сад. У нас даже горшки по соседству стояли. А затем сидели за одной партой. Лерка всегда давала мне списывать. Мы тут немного про школу поговорили, про наших учителей.
– Это вы избили Валерию?
– Да что ты, братан! Я на Лерку руки никогда бы не поднял. Разве такую красавицу можно?! Я ее сам не трогаю и другим не дам.
Лицо Стаса перекосилось от злости. Поняв, что сейчас может произойти непоправимое, я изо всех сил дернула Сашу за руку.
– Пошли! Ты же видишь, человек не в себе…
– Лера, ты иди, а мы поговорим. И я обещаю тебе, он больше никогда не тронет тебя.
– Говорю тебе, человек не в себе!
Я снова потянула Сашу, и он пошел за мной.
– Почему он не в себе? – спросил он, когда мы подошли к арке.
– На коксе сидит.
– А что такое кокс?
– Это кокаин. Такой белый порошок.
– А ты когда-нибудь его пробовала?
– Я – нет. А он капитально присел на кокс. Раньше был поспокойнее.
Я оглянулась. Стас смотрел нам в след. В его глазах была ненависть и злоба.
Мы поднялись в квартиру Саши. Заметив мою растерянность, он посадил меня к себе на колени и потянулся к моим губам. Я отпрянула и закрыла свои губы ладонью. Мне показалось, что если Саша прикоснется, то почувствует запах другого мужчины.
– Ты с ним целовалась, что ли? – удивленно спросил он.
– Нет! – перепугалась я не на шутку.
– А что тогда? Я смотрю, он блатной. Чем он занимается? У него какой бизнес?
– Не знаю. Какой-то криминальный.
– Сейчас, по-моему, весь бизнес немного криминальный.
– Его бизнес не немного криминальный. Его бизнес сильно криминальный.
Я вскочила, бросилась к сервировочному столику и схватила бутылку с ликером. Я пила из горла и остановилась только тогда, когда в бутылке уже не было и половины.
– Ну вот, ты в своем репертуаре, – огорченно заметил Саша.
– Видишь, какая я нехорошая! Зачем тебе такая нужна?!
Почувствовав опьянение, я направилась в коридор и крикнула:
– Саш, открой! Я боюсь здесь что-нибудь трогать.
– Куда ты?
– Я ухожу. На этот раз навсегда.
– И когда ты это решила?
– Сейчас, когда сидела в машине с тем человеком.
– Ты возвращаешься к нему?
– Нет, Саша, я и сама не знаю куда. Я ничего еще не знаю.
Саша подошел ко мне совсем близко и нежно обнял меня за плечи.
– Мне кажется, что тебе уже пора мне все рассказать. Я не хочу, чтобы ты куда-то уходила. Я хочу, чтобы ты наконец поняла, что я не просто тобой увлекся. Я тебя полюбил. Я хочу знать о тебе все. Я приму тебя любой, какая ты есть. Мне нравится в тебе все. Мне нравится твоя дочь, с которой ты меня еще не познакомила. Мне нравится твой на редкость дурной характер. Когда я вижу тебя, у меня мутнеет рассудок. Я никогда ни в чем не буду тебя упрекать и постараюсь никогда тебе не наскучить. Лера, я никогда никого не любил. До тебя у меня никогда не было женщины.
– У тебя не было женщины?!
– У меня никогда не было женщины.
– На девственника ты не похож… Слишком опытные руки.
– Я имею в виду, что у меня никогда не было настоящей женщины. Наверно, именно поэтому я совершенно не знаю, как себя с тобой вести. Я пользовался услугами проституток. Проведешь с ней какое-то время, и расстаешься, будто ничего и не было. Я никого и никогда не водил в свою квартиру. Я снимал номер в гостинице. Ты первая, кого я пустил в этот дом. Лера, выходи за меня замуж. Я постараюсь сделать тебя счастливой.
Ноги мои подкосились, я села на пол и горько заплакала.
– Это невозможно…
– Почему?
– Потому что я очень плохая… Я дрянь… Ты же сам говорил, что я дрянь.
– Ты очень хорошая дрянь. Родная и нежная…
Он склонился ко мне, и я обхватила его руками.
– Господи, и почему ты не встретился мне раньше? Почему?
– А что было бы раньше?
– Раньше все было бы совсем по-другому. Раньше я была очень хорошая. Ты даже не представляешь, какая я была хорошая.
– А сейчас ты плохая?
– Сейчас я очень плохая!
– Лера, я хочу знать о тебе все.
– Ты уверен, что хочешь знать все?!
– Уверен. Пойдем на крышу.
– На крышу?!
– Ну да. Будем смотреть на звездное небо, пить ликер и говорить. Мне кажется, тебе надо выговориться.
– После этого ты выставишь меня точно так же, как выставлял по утрам из гостиничного номера платных женщин!
– Я никогда не сделаю тебе плохо. Никогда.
– А впрочем, даже если ты меня и выставишь, то будешь прав…
Через полчаса мы сидели на крыше на небольшом пушистом коврике, заботливо постеленном Сашей, смотрели на звездное небо, пили ликер и говорили…
Я рассказала обо всем. О своем детстве, о том, как мы с матерью убирали подъезды, экономили на спичках и ждали, что когда-нибудь нам поможет отец… О том, что в школьные годы я стыдилась своих одноклассников, потому что всегда была плохо одета. Я рассказала ему о нашем маленьком городке и о том, как, забеременев, не стала делать аборт, а родила девочку. Рассказала ему о своей жизни в столице, как я вышла на Стаса и скатилась в настоящую пропасть, запуталась, как паук в паутине. Я проклинала себя за то, что позволила втянуть меня в ту среду, в которой он барахтался сам. Я рассказала ему про Дмитрия, висящего в морозильной камере… Про Сбербанк, про то, как увидела телевизионную передачу и узнала, что сама, не желая того, совершила убийство. Саша напряженно слушал и старался не смотреть мне в глаза. Это был долгий рассказ.
