Владимир Колычев - Круче не бывает
– А если бы я твою вину на себя взял, ты бы меня тоже дураком назвала?
– Нет за мной никакой вины.
– Сейчас нет, а завтра начальника своего убьешь.
– Зачем я начальника своего убивать стану?
– Ну а вдруг он приставать к тебе начнет?
– Тогда убью. А потом тебе пожалуюсь… А если ты мою вину на себя возьмешь, то я скажу, что ты дурак. Мой самый милый и самый любимый дурак…
– А что, есть еще и не самый любимый дурак?
– Ага, Паша!.. Это называется, на дурной вопрос – дурной ответ… Кстати, Паша продолжает клеиться ко мне.
– Не понял! – возмутился Илья.
– Подошел ко мне недавно, про бриллианты спрашивать стал.
– Он-то откуда про них узнал?
– Не знаю, – замялась вдруг Полина и отвела в сторону взгляд.
– Та-ак! – Романов открыл ящик стола, достал оттуда небольшой фонарик, включил его и направил на Полину так, чтобы свет не слепил ей глаза. – А ну-ка давай, колись! Кто Паше про камни рассказал?
– Да ну тебя! – Девушка резко махнула рукой, выбила у него из рук фонарик и ойкнула, когда он с глухим стуком упал в мойку.
– Ты про бриллианты рассказала?
– Не то чтобы рассказала… Ну да, рассказала…
– Зачем?
– Сама не знаю, что на меня нашло…
– Я сегодня объявление дам. Ищу жену! Главное достоинство, чтобы она была неболтливой. Можно и с недостатками, пусть она будет неразговорчивой…
– Это что, шутка такая? – беспокойно глянула на Романова Полина.
– Ага, шутка. Но с долей правды… Сестра твоя в историю из-за своего длинного языка вляпалась. Ты, я смотрю, тоже хочешь вляпаться…
– Думаешь, Паша искать эти бриллианты начнет?
– Думаю, что тебе поменьше языком болтать надо.
– Ты меня обидел! – надулась Полина.
– Можешь набрать ведро воды и вынести его на улицу.
– Что?!
– А то, что на обиженных воду возят…
– Вы очень любезны, господин полицейский!
– Любимый полицейский, – поправил Илья. И не дожидаясь возражения, сказал, что ему пора идти.
– Что, сегодня не ждать? – у порога грустно спросила девушка.
– Ну, это смотря, какой будет поездка. Если удачной, то к обеду вернусь…
– А куда едешь?
– Не скажу.
– Почему?
– А вдруг ты Паше своему расскажешь?
– Во-первых, он не мой. А во-вторых, он просто так спросил, для поддержания разговора. Он же понял, что мне интересна эта тема, вот и завел разговор…
– Главное, чтобы в постель тебя не завел. Для поддержания разговора.
– Даже не мечтай!
Илья чмокнул Полину в щеку, вышел из дома, спустился во двор, сел в свою «Шкоду». Шульгин будет ждать его в отделе, именно поэтому он и не отказался взять бутерброды.
Ася Верховцева находилась в камере временного задержания. Условия там далеко не самые худшие, но все-таки бутерброды и чай лишними быть не могли.
Илья прошел прямо к ней в камеру, поставил на стол сумку, вынул термос с чаем, пакет с бутербродами. Ася лежала на койке под простыней и с удивлением смотрела на него.
– И что это все значит?
– Завтрак от любимой сестренки. Времени мало было, а то бы Полина рогаликов напекла. Или плюшек. Или еще чего-нибудь…
– Вы что, у нее были?
– Нет, она у меня была. И была, и есть. Разве я вам не говорил, что мы живем вместе? Заявление в загс будем подавать…
– Нет, не говорили…
– Ну, тогда она все расскажет. Я ей сегодня встречу с вами организую… Ладно, приятного аппетита! Не буду вам мешать!
– Вы уходите?
– Да, ехать надо, друга искать.
– Какого друга?
– Вы же говорили, что у Егора друг в Москве был, еще в девяносто седьмом.
– Так вы его найти хотите?
– Хочу. Боюсь, что долго искать придется… Вот если бы знать, какой это друг – школьный, армейский… Ладно, мы сами узнаем. Надо будет, в часть поедем, где Егор служил…
– В часть надо ехать, – кивнула Ася. И ладошкой прикрыла рот. Но поздно уже – вылетело слово. Да и Полина ничем не лучше, такая же болтливая. Но с Аси хоть польза есть, а чем обернется откровение Полины с Пашей, пока не ясно. Нехорошее предчувствие тревожило душу Ильи, но нет у него времени заняться этим парнем.
– Значит, армейский дружок у Егора был?
– Он Юре так сказал. Юра мне признался. Егор медбратом в санчасти служил, а этот его друг приходил к нему в процедурную, чай они там пили, разговаривали. Только Егор сомневался, что этот друг его примет. Во всяком случае, Юре так показалось…
– Ну, спасибо вам, Ася Михайловна.
– Значит, с Полиной у вас все серьезно? – заулыбалась женщина.
– Серьезно.
– А как вы познакомились?
– Вас искал, и познакомились.
– Значит, не зря меня искали…
– Значит, не зря.
– И что меня ждет? Только честно, как родственник родственнику?
– Если как родственник родственнику… – весело улыбнулся Илья. – Результаты экспертизы надо ждать. Если на пузырьке пальцы Верховцева, значит, он яд в чашку подмешал. Вопрос, кто чашки поменял? Если Павельев, то статья по нему плачет, если вы, то по вам…
– А откуда я знала, что в чашке яд? – скороговоркой и взбудораженно проговорила женщина. – Просто мне Егор приснился, он меня предупредил, что яд в кружке может быть. Да и Верховцев себя подозрительно вел. Я же видела, что он делиться со мной не хотел.
– Чем делиться? Газетами? – с торжествующей иронией спросил Илья.
– Газетами?! – всколыхнулась она. – Ну да, газетами…
– Ася, ну мы же с тобой почти родственники, а ты меня обманываешь. Не хорошо. Тем более мы знаем, что были деньги…
– Откуда? – спросила женщина и оставила рот буквой «о», как у снятого с крючка окуня.
– Я мог бы сказать, что старший Павельев раскололся, но зачем я будут тебя обманывать? Мы же, считай, родственники…
– Ну, наверное… Значит, Юра ничего не сказал?
– А он знал?
– Э-э…
– Знал, знал, – снисходительно усмехнулся Илья. – Потому что деньги были. Были да сплыли. Максим Павельев их увез, правильно я говорю?
– Тебе видней…
– А ты что скажешь? Так, по-родственному, без протокола. И диктофона у меня нет. И телефон не включен.
Илья вытащил из кармана свой мобильник и демонстративно отключил его.
– Если без протокола… Да, были деньги… У Макса они… Только под протокол я ничего не скажу…
– Почему?
– Потому что это деньги Юры. Он за них пострадал. Он из-за них без ноги остался… Он себя мужиком перестал чувствовать, а-а! – отчаянно махнула рукой Ася.
– Но деньги же у Макса?
– Да, но Макс его не обидит… В общем, не было никаких денег!
– А как насчет бриллиантов?
– Были бриллианты. Только никто не знает, где они. Татуировка есть, а бриллиантов нет…
– И бриллиантов в танке нет.
– Может быть, они в другом танке…
– Макс их ищет?
– Да.
– И как успехи?
– Пока никак… Был он у нас на днях, сначала с Юрой в машине беседовал, потом на меня насел, спрашивал, что я про бриллианты знаю. Он думал, что Егор мне что-то очень важное про это сообщил. Но я без понятия. А он сказал, две наколки у него, в одной деньги, а в танке – бриллианты. И еще признался, что любит меня. Егор сказал…
Взгляд у Аси затуманился, заслезился, из груди вырывался вздох, похожий на стон:
– Он правда меня любил. И он мне был дорог… Теперь вот Юра… Только не думай, что я не постоянная. – Ася жалобно глянула на Илью. – Просто старею я, скоро совсем стану никому не нужна… А Юре буду нужна… Что еще спросить хотел? Размякла я, – хлюпнула она носом. – Пользуйся моментом.
Романов и не прочь был воспользоваться ее покладистостью, но в замочную скважину стукнулся ключ, послышался щелчок, и дверь с легким скрипом и тяжелым гулом открылась. За порогом стоял Шульгин. Стоял молча, в позе Наполеона, смотрящего на горящую Москву.
Илья попрощался с Асей и вышел к нему.
– Что, будущую родственницу бутербродами кормишь?
– Не просто кормлю, а прикармливаю, – усмехнулся Илья, глянув на дежурного полицейского, закрывающего дверь в камеру.
– И что, прикормил?
– Армейский друг у Сошникова был. В санчасти у него лежал.
– Как зовут? – оживился Шульгин.
– Не знаю. Ничего больше не знаю.
– Надо в Серпуховской военкомат ехать, узнавать, где и в какой части Сошников служил.
– А смысл переться в такую даль? Тебе Тульской области мало?..
Они вышли из подвала, где размещался изолятор, Шульгин увлек Илью в их кабинет. Там он сначала включил чайник, затем открыл свою записную книжку, нашел номер старшего Сошникова.
– Олег Алексеевич, доброе утро! Капитан Шульгин, из Битово… Не разбудил?.. Ну, извините. Работа у нас такая, людей будить. Дурная работа, не спорю… Мы к вам собирались ехать, но думаю, необходимости в этом нет. Если, конечно, у вас сохранился военный билет Егора… Это хорошо, что сохранился! – Дима глянул на Илью и вытянул в его сторону руку с выставленным вверх указательным пальцем. – Вы не могли бы глянуть, в какой части он служил, где?
Минуты через три Шульгин уже записывал данные:
