Ева Ланска - WAMPUM
Впервые Соня отдавалась своему чувству от всей души. Впервые ей хотелось целиком, без остатка, принадлежать этому мужчине. Она осыпала его горячее тело влажными поцелуями, наполняла свои легкие его дыханием, подставляла свою грудь его жадным прикосновеньям. Она стремилась навстречу его неугомонному желанию.
Куст, под которым спрятался милицейский джип, слегка подрагивал, роняя на черный капот свою последнюю листву.
Соболев вернулся в съемную квартиру под утро. Он проводил Соню до дверей, нежно прикоснулся губами к ее опухшим губам, и, объяснив, что ему нужно срочно ехать на работу, попрощался с ней.
Собирался Андрей быстро. Он не столько спешил в офис, как боялся того, что Соня захочет зайти к нему. Он взглянул в окно-зеркало и увидел, что девушка тихо сидела на кровати и улыбалась, глядя на свой разбитый мобильный телефон.
Оперативный работник стоял на столе и демонтировал камеру видеонаблюдения, когда зазвонил его мобильный телефон. Это была Елена Павловна с сообщением о том, что Краско ждет его в офисе.
– Выезжаю через тридцать минут, – отрапортовал Андрей.
– Он вас ждет у себя уже через тридцать минут, – мягко намекнула на срочность дела секретарша руководителя отдела.
– Буду стараться.
Соболев положил трубку и вновь забрался на стол.
Когда Андрей зашел в приемную Краско, обвешанный сумками, с чемоданами в руках, его секретарши на месте не было. Соболев прошел в кабинет начальника, предварительно постучавшись и услышав грозное: «Войдите!»
– Максим Александрович, простите, я напрямик к вам. Оборудование несу в техотдел.
В кабинете сидел Сева Сельянов. Не глядя на Андрея, он спросил у Краско разрешения уйти. Получив утвердительный ответ, Сева прошел мимо стоящего в дверях Соболева, так и не удостоив его приветствия.
Соболев положил на стол начальника DVD-диск с записями материалов с камеры наблюдения.
– Что это? – У Краско был весьма недовольный вид.
– Видеоматериалы, Максим Александрович.
Краско взял диск и брезгливо покрутил его в руках.
– И что на нем?
– Последние записи.
Краско вставил видеоноситель в дисковод компьютера. На мониторе появилось изображение пустой квартиры Сони. Максим Александрович пощелкал мышкой на стрелочку перемотки – картинка оставалась без изменений, девушка в кадре не появилась.
– Ты издеваться надо мной решил?
Соболев имел невозмутимый вид.
– Что вы имеете в виду, Максим Александрович?
Щеки Краско начали приобретать пунцовый цвет.
– Запись заканчивается в десять часов утра вчерашнего дня.
– Но вы же сами меня вчера оповестили о том, что дело закрыто, и в моем слежении больше нет необходимости.
Краско поднял свое грузное тело со стула, встал и оперся руками о стол. Набрав воздуха в легкие, он заорал:
– Так какого хрена, если я тебя снял с задания, ты делал вчера с объектом?!
Соболев не был готов к тому, что подробности его вчерашнего рандеву с Воробьевой дойдут до его начальника.
– Что все это значит?! Может, ты соизволишь объяснить?! Или ты с нынешних пор принимаешь собственные решения относительно заданий, которые я тебе даю, и не собираешься отчитываться? А? Джеймс Бонд сраный! Или ты собирался ограничиться вот этой вонючей подачкой? – Краско швырнул в Соболева диском. Он еле успел увернуться. – Или у вас любовь?!
Андрей знал, что антижучок, который он включил в машине, должен был вывести из строя все прослушки, находящиеся на Соне. Мобильный телефон с датчиком он разбил. Его голос мог записаться лишь на улице, пока он и Соня вели светскую беседу. Большей информацией, по его расчету, Краско обладать не мог.
– Максим Александрович, – начал Андрей спокойным и размеренным тоном. – Я виноват. Я продолжил слежение после того, как вы отстранили меня от дела. В моем распоряжении была аппаратура, которой я самостоятельно решил воспользоваться.
– С какой целью? – грубо перебил Андрея Краско.
– Я знал, что в спецотделе работают над распознанием местонахождения Леонида Воробьева. И я надеялся, что смогу быть полезным в добыче информации о пункте назначения перемещении объекта, которое должно состояться на днях.
Руководитель отдела смотрел на подчиненного исподлобья, опустив двойной подбородок на грудь. Из-за сбоя в работе техники у Краско не было информации о том, что Соня собиралась куда-то лететь.
– Ну и что, агент 007? Добыл?
– Так точно, Максим Александрович, – Андрей достал из кармана пиджака свернутый листок с названием острова, который он забрал у Сони.
Краско крутил листок в руках, глубоко задумавшись.
– Как тебе это удалось?
– Я следил за объектом и слушал ее разговор на сеансе у психоаналитика. В конце их разговора он записал название на бумажке и молча передал ей. Позже я столкнулся с ней на улице. Она не хотела идти домой. Я вызвался с ней прогуляться. В процессе разговора я представился работником турагентства. Она попросила меня разузнать о ближайших рейсах в этом направлении.
Краско опять углубился в свои мысли. Он знал о разговоре Сони с Петром Львовичем. Он знал о переданном ей листке бумаги. Он собирался узнать о том, что на нем написано и сделал бы это рано или поздно. Но он мог опоздать, так как не рассчитывал на то, что Соня решится на срочный отъезд.
Андрей наблюдал за переменой в выражении лица начальника и понимал, что самого страшного удалось избежать. Соболеву пришлось «сдать» очень важную информацию, но другого выхода из ситуации он не видел.
– Да, – руководитель отдела подошел к окну, – не знаю, как с тобой быть, Соболев. За нарушение приказа ты заслуживаешь серьезного наказания. А за добычу важной информации – похвалу и благодарность. – Краско повернулся и посмотрел на Андрея тяжелым взглядом. – Остановлюсь я, пожалуй, где-то посредине в этой дилемме. Ни увольнять, ни благодарить я тебя не буду. Свободен.
Соболев поднялся и направился к двери, но вдруг остановился и обернулся.
– Максим Александрович, я считаю своим долгом заявить о том, что София Воробьева совершила.
Краско молча смотрел на Андрея, и он решил продолжить.
– Она убила двух людей.
Краско продолжал смотреть на Соболева и молчать. Через несколько долгих секунд он вернулся за свой стол.
– Ты думаешь, что я не знаю об этом?
– Я должен был об этом заявить.
– Прекрасно. Вот и заявил. Теперь можешь идти домой и спать спокойно. Ты перевыполнил свой план на несколько дней вперед. Отдохни. А насчет Воробьевой не волнуйся. Она гуляет на свободе последние деньки. Пока она нам нужна, я ее ментам не отдам.
После того, как Соболев сдал прослушивающее и видеозаписывающее оборудование в техотдел, у него остался лишь антижучок, который он приобрел в спецмагазине. На данном этапе он был нужен больше всех других устройств.
В кабинете номер 56 не было никого. Власова, очевидно, была на очередном задании своего всемогущего начальника. Андрей сел за стол, подвинул к себе рабочий телефон и набрал номер отдела, занимающегося загранбилетами и командировками. Он знал, что секретарша Краско в данную минуту наверняка занималась тем же – она узнавала информацию о ближайших рейсах в пункт возможного направления Софии Воробьевой.
Соболев не имел возможности заказать себе билет. Он знал, что Максим Александрович будет проверять списки всех пассажиров рейса, которым полетит он и Соня. В том, что Краско собирался составить компанию своей падчерице, Андрей не сомневался.
Записав информацию об интересующих его полетах на ближайшие несколько дней, Андрей принялся собирать свои личные вещи из ящиков тумбочки.
Соболев не мог представить себе, как он будет продолжать работать в одном кабинете с убийцей. Он так же не представлял, как он может продолжать работать под руководством сумасшедшего начальника. Первым его порывом было пойти против беспредела, творящегося в его отделе в открытую. Основная опасность заключалась в том, что последствия «открытой войны» с психически неуравновешенным человеком, которому по большому счету терять было нечего, могли быть непредсказуемыми. Для Андрея было очевидным, что Краско относился к поиску Воробьева, как к делу своей жизни; и теперь не остановится ни перед чем, пока не добьется своих целей – ликвидации «предателя Родины» и сожительство, пусть с сумасшедшей, но с кроткой и послушной девушкой своей мечты.
Вернувшись домой, Соня почувствовала, что страшно устала. Она заснула крепким сном и очнулась уже под вечер. Открыв глаза, она какое-то время не могла понять, где находится. Если дома, то почему никто не врывается, чтобы арестовать ее. А если где-то в другом месте, то почему ее окружают такие знакомые вещи.
Девушка посмотрела на часы и вскочила с кровати.
Она была дома, и ее никто не трогал! Но это затишье перед бурей. Надо было скорее начинать действовать.
