Вячеслав Жуков - «Шестисотая» улика
Сколько раз, принимаясь за очередное уголовное дело, Федор Туманов интуитивно пытался понять ту часть преступления, которая скрыта от оперов, некую основу содеянного. В этом уголовном деле эта основа пока оставалась неясной. Все началось с банального – кражи «Мерседеса».
На этот счет было много версий, среди которых и версия о том, что некая группа, руководимая уголовником по кличке Бугор, регулярно совершала кражи престижных иномарок, которые потом перепродавались через торговый отдел общества автомобилистов. Руководил этим обществом – Волочко. Но ведь был кто-то и над Волочко. Сам он не мог вершить такие дела, не имея «крыши».
Туманов несколько отвлекся, размышляя обо всем этом, потом посмотрел на Ваняшина, ожидая услышать продолжения.
– В общем, номер я пробил. Принадлежит он некоему Николаю Константиновичу Бабенко…
Грек улыбнулся, заглядывая Федору Туманову в глаза.
– Нормально. Это уже кое-что, – проговорил усатый капитан и не заметил в глазах лейтенанта Ваняшина оптимизма.
Не заметил его и Федор Туманов, потому и спросил:
– Что-то не так, лейтенант?
– Все, не так, – ответил Ваняшин. А Грек не удержался от вопроса.
– Как, это? – воскликнул он, придавив окурок о пепельницу. – Видишь ли, все не так, – язвительно повторил он за Ваняшиным, потребовав немедленных разъяснений.
– Дело в том, что человека этого уже нет в живых, – сказал Ваняшин, немало удивив Туманова с Греком. И выслушав сказанное Ваняшиным, Грек заморгал своими черными глазенками.
– Постой. Почему это нет, когда вчера Филатов звонил ему? – обратился он к Ваняшину с вопросом, но приятель Леха только пожал плечами.
– Может, совпадение. В общем, тут какая-то неразбериха. Я сам ничего толком не пойму, – с обидой произнес Ваняшин.
Чтобы не дать ему расстроиться окончательно, Федор предложил:
– Знаешь что, давай по порядку. Сведения о номере ты получил у нас в техническом отделе? Так?
Ваняшин кивнул.
– Так.
Грек разочарованно покачал головой.
– Да, – вздохнул он. – Ничего тебе, Лешка, поручить нельзя. Уж и тут у него какая-нибудь да заморочка получится. Ну узнал номер, надо было сразу и позвонить по нему. Поточнее, пробить, – посоветовал он.
Ваняшин насупился, заметив Греку, что тот слишком умный.
– Я позвонил. Трубку подняла женщина… – сказал Ваняшин.
На этот раз Грек одобрительно кивнул, с интересом ожидая продолжения. Особенно его глазки заблестели, когда Ваняшин упомянул про женщину.
– И чего дальше-то было? – спросил он.
– Я попросил позвать к телефону Николая Константиновича…
– Ну, а она? – тут же спросил Грек, не давая Ваняшину паузу на передышку.
– А она сказала, что Николай Константинович Бабенко покоится на кладбище, – в голосе Ваняшина слышалась растерянность, которая тут же передалась и Греку. Наклонив голову и уставившись в пол, он потер виски, потом спросил у Ваняшина:
– Постой, Леха. Как это на кладбище?
Ваняшин огрызнулся.
– Откуда я знаю, как? Наверное, так, как и все. Сыграл Николай Константинович в ящик, вот и попал на кладбище.
– Леша, милый, какое кладбище, если Филатов только вчера звонил по этому номеру и разговаривал с Николаем Константиновичем. Он что тогда, на тот свет ему звонил? Федор, ты хоть что-нибудь понимаешь? – обратился Грек к Туманову.
– Пока, ровным счетом, ничего, – признался майор. – Ерунда какая-то. Человека нет, но ему звонят, просят о помощи. Ведь Филатов позвонил Николаю Константиновичу не для того, чтобы передать пламенный привет, – проговорил запальчиво майор, припоминая разговор начальника службы безопасности по сотовому телефону, который ему так ловко подсунули опера. Номер удался на славу. Сыграло то, что Филатов никогда не сидел в камере и не подумал о том, откуда в следственном изоляторе у подследственного может оказаться мобильник. И купился.
– Да, это верно, – согласился Грек. – Филатов явно хотел попросить у этого Николая, будь он не ладен, помощи.
– Вот именно, – посмотрел Федор Туманов на Грека, как на единомышленника, который его понимает с полуслова, и тут же спросил: – А тот что?
Грек не стал вдаваться в подробности, кто и что там из них. Промолчал, давая возможность майору самому закончить начатую им же мысль.
И Федор продолжил:
– Он отчитал Филатова за то, что тот позвонил ему.
– А еще, мне кажется, он знал, что Волочко убит и не без помощи Филатова, – добавил Ваняшин.
– Правильно, – одобрительно взглянул Федор на лейтенанта. – Из этого можно предположить, что? А то, что у этого человека, выдающего себя за Бабенко, имеются связи в милицейских кругах. Я думаю, теперь нам ничего другого не остается, как наведаться к той женщине, с которой Ваняшин разговаривал. Кстати, она кем приходится этому Николаю Константиновичу? Ты не спросил у нее? – спросил Федор у Ваняшина.
– Сказала, что жена. А там, может и любовница. Кто ж ее знает.
– Ладно. Выясним, – уверенно произнес Федор Туманов.
В коридоре, когда опера вышли из кабинета, им попался главный криминалист Семин. Видя, что оперативники спешат, он все-таки попросил их зайти в его владения.
– Вы не будете разочарованы. У меня две новости для вас, и как мне кажется, обе неплохие.
Туманов, Грек и Ваняшин зашли в криминалистический отдел. Его начальник не любил вести служебные разговоры вне стен своего кабинета.
– Вообще-то, мы спешим, – как бы, между прочим, заметил Туманов.
– Это не надолго. Думаю, не более пяти минут, – сказал на это Семин.
Когда опера вошли, и Ваняшин закрыл дверь, главный криминалист сказал им:
– Звонили из лаборатории. Торт, который откушали те двое в камере, оказался пропитан сильнодействующим ядом.
Грек хмыкнул.
– Тоже мне новость. Это мы и сами поняли. Если бы ты еще сказал, кто его этим ядом пропитал, – уставившись на криминалиста, сказал Грек.
Семин взглянул на Грека с укором. Кажется, хотел сказать что-то обидное, но тут встрял Федор Туманов, спросив у криминалиста:
– Насчет второй новости можно узнать?
– Можно, – несколько мрачновато ответил Семин, покосившись на усатого капитана. Федор подметил за главным криминалистом, что тот с самого начала знакомства с оперативниками, на дух не переносит Грека. Тактичному и сдержанному во всем главному криминалисту Семину не нравился бесцеремонный Грек, особенно его не сдержанность в выражениях и нахальство. Поэтому сейчас криминалист Семин предпочел разговаривать с Тумановым, перестав Грека замечать. Даже отвернулся от него.
– Мне удалось установить адрес механического завода, где изготовлен кинжал. Оказывается, этот завод находится тут недалеко, под Москвой. У них там есть экспериментальный участок, где такие игрушки выпускают. Так вот партию таких кинжалов в двухтысячном году они изготовили по заказу для сводного отряда ОМОН, направляющегося в Чечню. Мне пришлось по факсу отправить им запрос с фотографией кинжала. И они прислали мне ответ. Вот он. – Семин взял со стола исписанный лист бумаги, читать который тут Федор не пожелал.
– Огромное спасибо, – поблагодарил Федор криминалиста, бегло пробежав глазами по листу. Особенно вчитываться у Туманова не было времени. Это майор решил сделать по дороге, пока будут ехать в машине.
– Как видите, капитан Греков, какую-то часть работы я за вас уже сделал, – с некоторой обидой в голосе сказал Семин.
Многие в управлении уже подметили за главным криминалистом два изъяна в его утонченной натуре. Первый, это то, что Семин был человеком неразговорчивым. Таких, обычно называют молчунами. Он может сидеть в компании с улыбкой на лице, но при этом от него слова не добьешься. А второй изъян заключался в том, что он был уж слишком самолюбив.
Время от времени, капитан Грек давил Семину на это самолюбие. Трудно сказать, умышленно делал это Грек, или у него так получалось само собой. Хотя Сан Саныч был неплохим психологом и прекрасно разбирался в людях. Иногда он задевал Семина, причем без всякого такта, что ясное дело тому не нравилось.
– Подумаешь, – ничуть не смутившись замечанию Семина, фыркнул Грек. Он хотел сказать криминалисту что-нибудь язвительное, на что был мастак, но Федор тихонько наступил ему на ногу, и Грек прикрыл рот.
Когда сели в машину, Федор сказал Греку:
– Чего ты каждый раз цепляешься до Семина. Нам с ним работать и работать. А потом, он действительно молодец. Видишь, не поленился, узнал, где находится завод. Позвонил туда.
Грек не собирался уступать. Это было ни в его принципах. А на сказанное Тумановым, махнул рукой.
– А чего ему делать. Иной раз он за целый день из кабинета своего не выходит. Небось, в носу ковыряет. Ну и позвонил, не развалился.
– Мне кажется, просто он тебе не нравится, – с улыбкой заметил Федор, доставая из папки тот самый лист, который ему вручил Семин.
– Он не девка, чтоб мне нравится, – заявил на сказанное Тумановым усатый капитан и тут же добавил: – И вообще, он первостатейный жмот. Никогда полтинник взаймы не даст. Не выпивает с коллективом. Нет бы, взял поллитровочку, зашел как человек. Посидели бы. За жизнь поговорили бы. Если хочешь знать, у него даже бабы нет. Живет один. Небось, «дуню кулакову» по ночам гоняет, – хихикнул Грек.
