Анатолий Галкин - Стратегия риска
Дон не считал себя человеком мнительным, но ему все время казалось, что кабинет пропитан дымом. Это было не так. Прошло уже пять дней после спектакля, который устроил пиротехник. Сизые клубы не имели запаха и появлялись сами по себе, опровергая поговорку: «Нет дыма без огня».
Эту народную мудрость знали пожарные и здание пострадало только от них – они заливали водой кабинеты до тех пор, пока приникшие в офис не сообщили, что внутри совсем не жарко и вообще: «Источник возгорания отсутствует».
Само собой получилось, что после поездки в Севастополь Дон приблизил к себе Ракитского. Актер стал если не правой рукой, то основным советником. Другие были прямолинейны. С ними нельзя было поговорить о высоких материях, об искусстве, о тонкостях человеческой души. Сейчас для Дона это было очень важно. Его противниками были не дубоватые братки. И Савенков, и Славин, и даже пиротехник Юра Сизов были личности. Очень важно их понять, выстроить возможную линию поведения, вплоть до мизансцен.
– Не могу понять, Сережа, что нашему пиротехнику не хватало. Работа была не очень пыльная. Чистая, без мокрухи. Денег имел в десять раз больше, чем на своей студии. Не пойму, почему он предал… Есть, я думаю, в русском характере тяга к предательству. Все это от зависти и злости.
– Вы правы, Виктор Олегович, но не совсем. Есть у нас одна главная черта, которой все подчинено.
– Пьянство?
– Нет.
– Лень?
– Нет… Все это у нас присутствует, но и другие любят и выпить и полениться. Для русского человека определяющая черта – безудержность.
– Беспредел?
– Именно, Виктор Олегович. Отсутствие предела. Широта души… Немец, он выпил рюмку своего шнапса, ну две, ну три и стоп. Предел! Завтра работать, дома жена, дети. Четвертая рюмка не есть порядок.
– Да, для них немецкий орднунг – святое. А наш после третьего стакана только начинает пить… Беспредел!
– Или еще пример, Виктор Олегович. Что сделает француженка, застав мужа с другой? Максимум – залепит пощечину и отправит в душ. А наша? Соперницу ногтями изорвет, мужа скалкой, посуду на пол, крик на три квартала…
– Опять-таки беспредел!
– А вы говорите, Виктор Олегович, что лень наша черта… Финн или швед немного поленятся и предел. Пора за работу. А уж если наш начнет… То же и с предательством. Другие слегка. И под сильным давлением или за деньги. А наш предает с удовольствием и на всю катушку… Широта души или, как вы правильно говорите, беспредел…
При каждом телефонном звонке Дон азартно хватал трубку. Он ждал сообщения о поимке кого-нибудь, с кем он мог бы проявить широту своей души. Неважно кого – Сизова, Славина, Савенкова, этой непонятной Татьяны Прониной или хитрого Романа с его молодой женой. Он сам будет их допрашивать. Он им покажет беспредел и безудержность.
Но этого звонка Дон не ожидал:
– Кто? Какой Савенков? Игорь Михайлович… Вы действительно ушли не попрощавшись. Вознеслись, так сказать, не чердак… Где вы? Почему в Австрии?.. Принимаю извинения. Обязательно встретимся… Нет, обещаю их не обижать…
Положив трубку Дон пожалел, что не сделал запись разговора. Ему очень надо было прослушать интонацию всего одной фразы.
– Понимаешь, Сергей, он сказал очень странную вещь.
– Кто сказал?
– Игорь Савенков.
– Где он?
– Говорит, что в Австрии… Он сказал: «С недавнего времени Славин и Пронина у вас. Очень прошу, не обижайте их…»
– А дальше. Что он еще говорил?
– Извинялся за взрыв на квартире и все уладить… Да, не в этом дело. Он уверен, что Глеб и Татьяна у меня.
– Ошибся.
– Не думаю, Сергей. Не стал бы он звонить из Австрии по подозрению. Тем более – не стал бы извиняться… Он точно знает, что они у меня, а я нет. Какой вывод?
– Вам не успели доложить.
– Ему в Австрию успели, а мне нет… Он сказал «недавно». Это значит, что не вчера, а два, три дня назад… Вероятно мои ребята его взяли, а он их перекупил. Я за Славина и за эту Татьяну по десять тысяч обещал, а Глеб им за свободу мог сотню отстегнуть… Завтра соберу всех. Каждому в глаза посмотрю… Что творят! Я же говорил, что главная черта русского народа – беспредел.
* * *Сергей Ракитский с трудом дождался момента, когда можно было покинуть кабинет Дона, не вызывая подозрений. Он бросился в свою комнату и извлек из сейфа папку с тремя крестами в верхнем правом углу. Этот шифр придумал Дон. В государственных конторах кресты обозначали бы: «Совершенно секретно. Особой важности».
На взгляд больших секретов в папке не было. Первый документ – список сотрудников фирмы и близких к ней лиц с пометками о семейном положении, о достоинствах и недостатках. Второй – это тоже придумка Дона – назывался «График дежурств по охране общественного порядка». Об этом документе знали почти все и в разговорах его называли «Расписание засад».
Пролистывая списки, Ракитский испытывал азарт и гордость. Он вдруг понял, что обладает и дедукцией, и индукцией, и аналитическим складом ума. Великие книжные сыщики могли отдыхать.
Актера интересовали двое. Он их вычислил!
Вчера Ракитский заглянул к юристу фирмы. Там была едва знакомая актеру личность – белобрысый парень по кличке Серый. Шла обычная консультация по вопросу получения визы. Так делали многие и эту случайную встречу можно было бы и забыть. Но поразила цель Серого. Он собирался в Швейцарию!
Особенно Ракитского рассмешил конец разговора:
– А где эта Швейцария находится?
– В Европе.
– Это я слышал. Где точно? На севере или на юге?
Если бы Серый собирался на Канары или в Анталию, не было бы вопросов. Но Швейцария и Серый две вещи несовместные.
Каждая страна имеет свой пунктик: Турция – кожа и шмотки, Греция – старина и шубы, Египет – пирамиды и золотые побрякушки, Германия – пиво, Франция – злачные места… А какая фишка в Швейцарии? Банки! Зачем Серому швейцарские банки? Это вопрос! Информация к размышлению…
В этот же день в соседнем переулке Ракитский запомнил «Ниву», в которой сидел Казан и внимательно изучал загранпаспорт. Зная, что это напарник Серого, Сергей усмехнулся: «И этот в Швейцарию собрался».
Когда Дон сообщил, что одна из засад, возможно, взяла Славина с подругой, картинка и сложилась. Ясно, что Славин держал деньги в швейцарском банке. Где же еще? За свободу он посулил Казану и Серому по очень круглой сумме. Но взять деньги можно только в Альпах у Женевского озера… Пока они не привезли пачки долларов, Славин – источник информации. Потом – лишний свидетель…
Ракитский нашел в списке обоих. Серый жил с матерью. Комнатка в коммуналке. Дачи нет… А вот Казан жил недалеко от Москвы. Собственный дом в деревне и полное отсутствие родственников. Даже любовницы у него не наблюдалось… Дом за забором. Это значит, есть гараж, чулан, подвал. Замечательные места для хранения пленников…
Смену хозяина Ракитский воспринял с волнением, но без угрызения совести. Это было, как получение новой роли. С Доном он продолжал играть одну пьесу, но вдруг новое предложение: почти главная роль у большого чиновника из Кремля.
Ракитский набрал номер:
– Игорь Игоревич, это Артист вас беспокоит. Очень важная информация. Люди Дона захватили Славина, но шефу об этом не сообщили… Именно так, играют свою игру. А я знаю, где пленники… Это почти невозможно! Трудно это… Понял. Все сделаю…
Связь прервалась… Ракитский понял, что хороший аналитик просчитывает все до конца. Ну, установил ты, где Славин, а зачем новому хозяину звонить. Этот Васин сделал самое простое – взвалил все на актера. Хорошенькое дело: «Освободить, но не отпускать, а спрятать в другом месте».
Ракитский, чертыхаясь, начал листать записную книжку. Знакомых он имел множество, особенно женского пола. Еще давно он заметил, что имена повторяются, а запоминается другое. Он стал записывать всех по разделам, по ключевым словам. Чаще всего это профессия, иногда место встреч, очень редко – особые приметы.
Он листал… Мелькали «Анапа», «Балерина», «Веснушки», «Примерши»…
На последнем слове Ракитский остановился. В разделе было три имени. Одну из них он помнил плохо, вторую – очень плохо, а третью не помнил совсем… Он сосредоточился, вошел в образ милого, робкого, влюбленного и начал набирать первый номер:
– Надя, это я, Ракитский… Да, обещал, но не мог позвонить. Робел. Ты такая неприступная… Да, в ту ночь я не робел. Я еще не знал, что ты неприступная… Очень хочу тебя увидеть. Кстати, и повод есть. Мне срочно нужен грим старика. Всего на сутки. Сделай! И еще – достань в реквизите форму для сельского жителя… Нет, форму с петлицами и фуражкой… Я не знаю, кто у них в форме ходит. Конюхи, трактористы, лесники… Ты, милая, сама придумай. Ты же такая умненькая.
До вечера еще было время. Через два часа за руль его машины сядет старик в форме лесника. Узнать его ни Казан, ни Серый не смогут… Но это будет потом. Пока ему важно узнать эту Надю… То, что она вспомнила о бурной ночи, это нормально. Но следующая фраза настораживала: «Ты бы хоть с рождением сына поздравил». Это был явный намек… Надо поздравить, но вскользь…
