Владимир Колычев - Любовь в законе
Бандит пристально посмотрел на Полину, как будто давал понять, что ему нужна ее голова.
– Ты был должен мне триста тысяч долларов, Круглов, – ничуть не сомневаясь в своей правоте, ответил он.
– Ничего я тебе не должен.
– За шесть лет набежали проценты и триста тысяч превратились в десять миллионов.
– Слишком жирные у тебя проценты, Агапов.
– Не у меня, а у тебя. Ты круто поднялся, Круглов. Ты пустил в дело мои триста тысяч, и сейчас они стоят десять миллионов.
– Мне кажется, ты ошибся в расчетах, – возмущенный такой наглостью, со злой иронией посмотрел на своего врага Севастьян.
– Ты можешь говорить что угодно, но ты мне должен десять миллионов.
– Не должен я тебе ничего.
– Срок у тебя неделя. Ровно через неделю к тебе подъедет мой человек, он скажет тебе, на какой счет перевести деньги.
– Срок уже закончился, Агапов. Ты у меня. Но ты ничего не получил… Давай, угрожай.
– Я не угрожаю, я делаю.
Агапов неторопливо поднялся с дивана и направился к двери.
– Зря ты со мной связался, – бросил ему вслед Севастьян.
Но тот даже ухом не повел.
– Что это было? – спросила Полина, когда за ним закрылась дверь.
Севастьян ответил не сразу. Сначала он позвонил Смирнову и велел ему организовать слежку за Агаповым. Оказалось, что Игорь уже занимается этим. Хорошо, когда начальник службы безопасности не зря ест свой хлеб.
– Кто-то назвал бы это концом света, – зашторивая окно, сказал Севастьян.
– У тебя что, есть десять миллионов?
– Да, но не для этого урода. Да и не в деньгах дело. Они нужны ему от меня. А ты должна ему свою голову. А он такой: и деньги возьмет, и тебя убьет… Тебе нужно уехать. Лучше всего за границу.
– С удовольствием, но только с тобой.
– У меня дел невпроворот.
– Тогда я никуда не поеду. Я останусь с тобой.
– Подумай о детях.
– Найми людей, пусть они охраняют наш дом. И мента у ворот поставь с автоматом.
– Ну, можно и так.
Дом у них с Полиной большой, не чета прежнему. И участок огромный, и забор высокий. Есть система видеонаблюдения, вахтер с помповым ружьем, собаки, наконец. Если усилить охрану, то дети будут в безопасности. И Полина тоже, если она не будет покидать дом.
– Только ты должна все время оставаться дома, с детьми.
– Нет, – мотнула она головой. – Я буду всегда с тобой. И можешь меня не гнать, я отсюда не уйду.
– Так нельзя.
– Нужно, – отрезала она. – Мы должны быть вместе. Если тебя взорвут в машине, я взлечу на воздух вместе с тобой. Мы с тобой – одна семья. И у нас должна быть одна судьба.
Полина закрыла дверь изнутри, подошла к Севастьяну, окутала его поволокой глаз и, нежно обняв его рукой за шею, прильнула к его губам…
После рождения дочери она действительно стала чувственной женщиной и в постель к нему ложилась хоть и нечасто, но с удовольствием. Но та сила страсти, которую она дарила ему сейчас, побила все рекорды. Если этот порыв был вызван опасностью, которая обрушилась на их головы, то спасибо Агапову и будь он проклят.
Глава 14
Вид у Татьяны был явно нездоровый: в глазах лихорадочный блеск, на лице ни кровинки, губы дрожали, руки тряслись. Подавая кофе, она расплескала его на подносе.
– Извините, я заменю чашку, – пряча глаза, дрожащим голосом сказала она.
– Ничего страшного. – Севастьян снял чашечку с мокрого блюдечка, аккуратно вытер ее салфеткой. – Ты не заболела?
– Нет, – испуганно мотнула она головой.
– Может, лучше больничный взять? Зарплату сохраним полностью, не переживай.
Севастьян поднес чашечку к губам, и в это время Татьяна ударила по ней рукой. Горячий кофе обжег лицо, залил рубашку и пиджак.
– У тебя что, эпилепсия? – строго и в недоумении посмотрел он на секретаршу.
– Нет! – Татьяна смотрела на него, приложив ладошки к щекам. – Там яд!
– Что? – похолодел Севастьян.
– Они сказали, что убьют сестру…
– Кто они?
– Они.
Широко раскрытыми от ужаса глазами Татьяна смотрела куда-то мимо него. Севастьян подошел к ней, взял за плечи, встряхнул.
– Кто, они?
– Я не знаю. Сначала Ольга пропала. А потом они подошли. Сказали, что убьют сестру, если я этого не сделаю… Таблетку дали, сказали, чтобы я в кофе вам бросила. Я и бросила…
– Но ты же меня остановила.
– Я могла вас убить.
– Разговор не обо мне. Разговор о твоей сестре.
Севастьян вызвал к себе Смирнова, объяснил ситуацию. Татьяна говорить не могла. Она сидела в кресле бледная как полотно, нервная лихорадка колотила ее изнутри.
– Тут без РУБОПа не обойтись, – сказал Севастьян.
– А мы без него и не обходимся, – будто делая признание, сказал Игорь.
Он был старше Севастьяна, немолодой уже и опытный. Из органов его уволили за пьянку, вернее, за то, что сбил человека в нетрезвом состоянии. Прохожий отделался не опасными для здоровья переломами, но Смирнова все равно попросили со службы. Может, и злоупотреблял он тогда спиртным, но сейчас и капли в рот не брал. Всегда гладко выбритый, по-строевому подтянутый, опрятный, аккуратный – словом, настоящий служака. Но не тупой солдафон, с головой у него все в порядке.
– Я же просил: никаких ментов.
Севастьяна смущало возможное участие жены в убийстве брата Агапова. Уголовного дела нет, но если эту историю предать огласке, оно могло и возникнуть.
– Ну а как же без них? Обстановку вокруг Агапова надо прощупать, подходы просветить…
– Зачем? Ты же знаешь, где он живет, твои люди за ним смотрят.
Оказывается, Агапов имел интересы в Москве. Фирма у него здесь: удобрения, металл, лес – в общем, все, что имело спрос за рубежом. И на внутренний рынок он работал. Офис у него на Дмитровском шоссе, и дом в районе Пироговского водохранилища. Хороший дом, в охраняемом поселке, с высокой оградой. А рядом, на одной с ним улице, достраивался еще один коттедж, там работали таджики, но это не помешало Смирнову пристроить к ним своих людей. Они отделывают мансардный этаж, а заодно наблюдают за домом Агапова.
Но и тот, похоже, не бездействует. Отпущенная Севастьяну неделя закончилась вчера, а сегодня его уже попытались отравить. Значит, не уследил за ним Смирнов.
– И что? Киллера у нас нет, убрать мы его не можем. Остается РУБОП. Но им информация по этому деятелю нужна, чтобы за жабры взять. А информации-то и нет. Чисто у него все. Бизнес легальный, налоги платит исправно, ни в чем криминальном не обвиняется. Это верхняя часть фундамента, но все, что там, под землей, – зарыто, покрыто мраком.
– Он сестру нашей Татьяны похитил, – покачал головой Севастьян.
– Доказательств нет. Но само собой, будем работать. Только я бы не советовал. Агапов человек серьезный, может и убить девчонку. Не своими, конечно же, руками…
Услышав предостережение, Татьяна закрыла лицо руками и разрыдалась. Севастьян велел увести ее в приемную и там оставить под присмотром охранника. После того, что с ней случилось, нельзя было оставлять ее без контроля.
– А почему у нас нет киллера? – без всякой иронии спросил Севастьян, оставшись с начальником безопасности наедине.
– Побойтесь бога, Севастьян Алексеевич! – удивленно посмотрел на него Смирнов. – Мы же не бандиты!
– Но клин клином вышибают.
– Да, но это не моя компетенция… – замялся Игорь. – У меня охрана, сбор информации…
– Понятно.
– Вы должны понимать, что это слишком опасно. Неизвестно, как все повернется. Можно очень серьезно попасть. И мне достанется, и вам.
– Я все понимаю, – в раздумье кивнул Севастьян. – И мне нравится, что ты так думаешь. Действительно опасно. И мы не бандиты.
– Не бандиты, – эхом отозвался Смирнов. – А этого Агапова мы уберем. Спецназ все сделает. Свяжут похищение с угрозами Агапова, с покушением на вашу жизнь, арестуют его, прессанут по полной…
– Девчонку убьют, а его в конечном итоге выпустят на свободу, – покачал головой Севастьян. – Нет, так не пойдет. Сначала девчонку выручить надо, а потом все остальное… Умереть мне придется, Игорь. Кофе я пить не стану, но умру. Только ты не забудь меня потом воскресить.
Какое-то время Смирнов смотрел на него недоуменными глазами, но скоро до него дошло, что задумал Севастьян.
Маленькая некрасивая девушка с крючковатым носиком испуганно вскрикнула, увидев Севастьяна.
– Разве тебя не предупредили? – насмешливо спросил он.
– Н-нет, – потрясенно мотнула головой санитарка.
Она должна была раздеть Севастьяна догола, чтобы затем отправить его в прозекторскую. Но ведь он живой, а то, что прокатился на машине «Скорой помощи», как на катафалке, вовсе не повод считать его покойником. Смирнов должен был заплатить медикам, которые доставили его в морг, но, видно, не всех обошел.
– Это вам, чтобы вы меня не раздевали, – Сева достал из кармана одну стодолларовую купюру, затем другую. – А это, чтобы никому не рассказывали, что покойник ожил. Вообще никому ничего не говорите. Это все происки мафии!
