Владимир Колычев - Хозяин города
– А если по-мелкому?
– Ну за проезд на красный свет я вас карать не буду… – снисходительно усмехнулся Богдан. – Вы еще хотите мне что-то сказать?
– Нет, я хочу спросить. Если вы, Богдан Сергеевич, ничего не имеете с господина Юшкевича, то, может, уступите его мне? Пять процентов – это совсем немного.
– Если он с этим согласен, я возражать не буду. Если нет, то не советую на него давить. Если от него поступит заявление, мне придется принять меры. На совершенно законном основании…
– Я вас понял.
– Тогда до новых встреч.
Богдан поднялся и протянул Радилову руку внутренней стороной ладошки вверх. Тот подумал, что он хочет пожать ему руку на прощание, протянул свою, но Богдан отступил на шаг.
– Мне бы вашу визитку.
– Да, конечно.
Для того Богдан и протянул руку, чтобы получить визитку. И пусть не думает Радилов, что взял его в свои сообщники.
– Может, ты зря с ним так резко? – уже в машине спросил Пляцков.
– А если это его люди стреляли в нас?
– Да вряд ли…
– Ну а если?.. Что, если бы твоя мать осталась без сына?
– Ну-у…
– Мутный он, этот Радилов. Не нравится он мне.
– Но информацию нам предоставил.
– Это он нас покупает…
– Зачем ты Юшкевича ему сдал? – с сожалением спросил Эдик.
– Почему сдал? Если Юшкевич не захочет, то все останется как прежде. Сучка не захочет, кобель не вскочит…
– А если кобель уломает? Знаешь, если сучку изнасиловать, она может внушить себе, что сама захотела…
– Ну, если Юшкевич сучка, то зачем он нам такой нужен?
– Можно было бы с него поиметь… – Эдик осекся.
Видно, вспомнил науку, которую преподал ему Богдан. Вспомнил, к чему может привести война за «крышу»…
– Ты, наверное, думаешь, что я идиот? – усмехнулся Богдан. – Колодец в пустыне охранять и воды не напиться… Может, и глупо это. Может, я это уже понимаю. Только нельзя нам этой водицы испить. Слух уже пошел, что мы «крышу» держим, нас на деньгах поймать могут. И первым это сделает Радилов. Он же на этом и сыграет. Ты же видишь, как он стелет. Вроде бы мягко, а везде шипы. Такой далеко пойдет. Если не остановят. А остановить его мы можем. На чем-нибудь, да поймаем. Ну, что, господин Радилов, попался? А он нам в ответ – да нет, братцы, это вы в дерьме. И пленочку покажет, где Юшкевич нам деньги передает… Ты хочешь на таком крючке болтаться?
– Нет.
– Вот и я о том же… А разведка у него есть, люди работают. Потому и котовцев под колпаком держит. И Кипятка держал… И за нами, возможно, наблюдает… Хитрый жук. И голова у него варит. И людей умеет держать. Далеко пойдет… Кстати, зря ты думаешь, что мы не можем злоупотреблять служебным положением. Кто у нас по делу Рябинина свидетелем проходил?
– Фрязин.
– А мог бы и как соучастник пойти.
– Так он же не избивал Рябинина…
– Это мы с тобой доказали, что не избивал. Если бы не доказали, сидел бы сейчас… Кем он у нас там работает? Чем он нас обещал накормить?
– Пищей богов, – улыбнулся Пляцков.
– Ну что, почувствуем себя богами?
– Да я только за…
– Но сначала в отдел заскочим. Надо Шумову сказать, что завтра разборка намечается.
Гордеевский пруд – территория Советского района. Если там произойдет заварушка с трупами, Петухова вызовут на ковер, и полетят перья. А он потом начнет снимать стружку с подчиненных. Ощипанный петух – страшная птица, под нее лучше не попадать.
Глава 21
В жизни Герцен и Свердлов встретиться не могли ни при каких обстоятельствах: один умер, когда другой еще не родился. Но улица имени первого запросто могла пересечься с той, которую назвали в честь второго. Например, в Народовольске.
А на перекрестке двух этих улиц Богдан встретил Ладу. Он о ней сейчас и не вспомнил бы, если бы судьба вновь не свела их вместе. В прошлый раз Городовой был на машине, а сейчас – на пешемобиле. И сейчас Лада остановила его. Новенькая «девятка» цвета спелой вишни жарким солнечным днем смотрелась великолепно. И сама Лада, такая же навощенная и сверкающая, свежая и сочная, как только что сорванная с ветки вишня. И такая же таинственная, как содержимое машины, закрытое непроницаемо затемненными окнами.
Улыбнулась она ему не очень приветливо, но за этой внешней холодностью проглядывалось кокетство. Модная, мастерски сделанная прическа, короткий шелковый сарафан с открытыми плечами. Ноги загорелые и столь красивые, что у Богдана невольно захватило дух.
– Я даже знаю, куда вам ехать, товарищ старший лейтенант, – сказала она.
– Ну, если знаете…
Богдан сел в машину, закрыл за собой дверцу. Он чувствовал определенную растерянность и даже скованность, но при этом старался, чтобы это не прорывалось наружу в неловких движениях.
– Почему с пустыми руками? – спросила она, отпуская сцепление.
Лада тоже хотела казаться непринужденно раскрепощенной, поэтому первую скорость включила с небрежностью бывалого водителя, но машину стронула рывками. Не смогла поймать момент между сцеплением и «газом». Но ничего, «девятка» все равно поехала. А Богдан сделал вид, что ничего не заметил.
– А что у меня в руках должно быть?
– Ну преступник… – сказала она, стараясь замять неприятный момент.
– Так сейчас закон новый вышел. Задерживаешь преступника, выписываешь ему повестку, и на следующий день он сам приходит в отдел. Сутки ему даются, чтобы с родными и близкими попрощаться, сухарей насушить…
Какое-то время Лада обдумывала его слова, затем уличающе улыбнулась.
– Шутишь!
– Да нет, просто мечтаю вслух. Представляешь, как было бы здорово? Находишь подозреваемого, объясняешь ему свою версию преступления, и если в ней есть логика, он с тобой соглашается и признает себя виновным. Как у Агаты Кристи. А на следующий день еще и с вещами к тебе приходит.
– Размечтался…
– Вот я и о том же.
– А где твой боевой «Москвич»?
– Не такой уж он и боевой.
– Почему?
– Боевая машина пехоты должна выдерживать автоматный огонь. А мой «Москвич» не выдержал.
– По твоей машине стреляли?
– Стреляли по мне. А попали в нее.
– Из автомата?
Богдан громко вздохнул. Пули вытащили, железную плоть подлатали, какое-то время после этого машина ездила, а вчера вдруг сломалась. Что-то с проводкой. Сегодня вечером обещали сделать. А пока приходится ходить пешком.
– Веселая у тебя работа.
– Да как обычно… У тебя как дела?
– Ну, если мне сухари сушить не придется, то все в порядке…
– Если насчет Вадима Ивченко, то к тебе претензий уже нет.
Так что Лада могла высадить его из машины прямо сейчас. Бояться ей больше нечего и заискивать перед Богданом вовсе не обязательно.
– Я знаю.
Она выразительно посмотрела на него. Дескать, в общении с ним она не ищет личную выгоду. Ей от него нужно другое… Что именно, тут он должен догадаться сам.
– В общем, на жизнь не жалуешься, – заключил он.
– Нет. Все хорошо… – Какое-то время она о чем-то напряженно думала, затем спросила: – Я так понимаю, ты весь в работе?
– В общем, да.
– Я слышала, в городе разборки какие-то были? Стреляли, убивали…
– Ага, стрелялки. И убивалки.
– Тебе чуть не досталось, да?
– Что-то в этом роде…
– Я, это, чего спрашиваю… Работы сейчас, наверное, очень много?
– Из-за этого? Нет, с этим все улажено. Виновные установлены, дело, считай, закрыто…
Богдан кражами занимался, а сейчас лето – люди по морям разъехались, по дачам, их квартиры домушники ударными темпами чистят. Гастролеров много. Потому количество преступлений растет, процент раскрываемости падает. А показатель по этой части – бумажный бог, которому поклоняются все, от рядового опера до начальника ГУВД. Потому и приходится бегать, сбивая каблуки и стирая подошвы.
Помимо краж, приходилось заниматься и бандитами. Недели две назад Богдан участвовал в задержании сразу двух банд – Камиля и Шмеля. Точную информацию дал Радилов, и Петухов толково все организовал, спецназ милицейский подключил. Омоновцы сработали четко, без всякой стрельбы задержали полтора десятка бандитов с одной стороны, столько же – с другой. Правда, оружие нашли только у людей Шмеля. У Камиля стволы находились в багажнике, поэтому предъявить ему было нечего, и его бойцы, не считая «оруженосцев», отделались легким испугом.
Камиля выпустили из СИЗО, но далеко он не ушел. Расстреляли его прямо у ворот. Следы привели к авторитету по кличке Керчь. Однако преступление раскрыл майор Очагов со своими операми. Богдан точно сказать не мог, но, возможно, наводку оперативно-розыскное бюро получило от Радилова. А может, этот жук банально подставил Керчь, как сделал он это с Кипятком и Жбаном.
Так или иначе, Керчь сейчас в СИЗО, а его людей разогнали бойцы Радилова. Сделали они это аккуратно, без стрельбы. Но драки были, и вспыхивали они прямо на улицах Советского района. Зато сейчас все спокойно. И точки покойного Кота уже отходят под фирму «Купол». Радилов ставил свой «купол» над бизнесом самого богатого в городе района. Но впереди у него, по планам, весь Народовольск. Ему и Петухов уже симпатизирует, и начальник городского УВД. И Очагов перед ним, возможно, в долгу. А в фирму «Купол» идет набор сотрудников. Как и предполагал Богдан, предпочтение отдавалось бывшим сотрудникам МВД, армейским спецназовцам и лицам, проходившим военную службу в горячих точках. И кто скажет после этого, что Радилов бандит?..
