Данил Корецкий - Когда взорвется газ?
Николай тоже украдкой огляделся и сунул конверт в карман дохи.
– На, дуй быстрее домой и сховай. Только не дюже далече, може, доставать придется.
И померанцевым, и сине-белым шабашем правили деньги. В обоих случаях они отчетливо пахли газом.
Глава 7
Игры Инги Шерер
Тридцатитрехэтажное здание российского концерна «Трансгаз» напоминало то ли четырехгранную иглу, щекочущую острием мягкое подбрюшье планетарной атмосферы, то ли сверкающий алмазный утес из детской сказки. В ослепительно отблескивающих на солнце гранях громадной пирамиды отражалось непривычно голубое московское небо с лениво плывущими белыми облаками. Казалось, что внутри, за синеватыми зеркальными стеклами лежит волшебный, фантастически прекрасный и богатый мир, где беспечно и празднично живут красивые, нарядные люди. Но в небольших, а иногда даже откровенно маленьких комнатах буднично и напряженно работали клерки. Призрачный свет, исходящий от больших плоских мониторов, стирал с молодых лиц жизненные краски и делал их похожими на серийных биороботов из малобюджетных фантастических фильмов.
Чем дальше от грешной земли, тем просторней кабинеты, тем лучше мебель, тем значимей должности обитателей: безгласных клерков сменяют управленцы среднего звена, потом верхнего, потом высшего... С тридцатого этажа начиналось царство владельцев и топ-менеджеров. А в заостренной вершине зеркальной пирамиды располагался VIP-зал для особо важных переговоров и встреч на наивысшем уровне – не только в переносном, но и в самом прямом смысле: светлый, наполненный солнечным светом зал буквально парил в воздухе и, казалось, не имел никакого отношения к матушке-земле.
Сквозь легкую дымку тонированных стекол открывался панорамный вид Москвы: музейное величие Кремля, старые «сталинские» и новые «лужковские» высотки, дороги, по которым словно бесконечные потоки муравьев двигались дорогие автомобили, каркасы бесконечных новостроек, несметное количество подъемных кранов... Совсем рядом летали птицы, садились на чуть выступающие края стальных рам, и их блестящие глаза-бусинки как будто пытались рассмотреть, что происходит за слегка притемненными стеклами.
Привычные к высоте «трансгазовцы» ощущали себя в этом зале настоящими небожителями, а гости вели поразному: мало кто сразу мог адаптироваться к такой высоте и стеклянным стенам.
Вот и сейчас Валентин Скорин не обращал никакого внимания на птиц и проплывающие мимо облака: все его внимание было обращено к поликарбонатной лифтовой шахте, в которой со скоростью три метра в секунду поднимался важный деловой партнер. Сегодня глава «Трансгаза» не напоминал мультяшного бегемотика из мультфильма. Сановного вида руководитель был в скрывающем дефекты фигуры костюме «Бриони» цвета мокрого асфальта, черных блестящих туфлях того же бренда, светло-сиреневой сорочке и темно-сиреневом галстуке с серебряными нитями – специально подобранными по цветовой гамме фирмой «Ланвин». Конечно, не Валентин Леонидович занимался всей этой ерундой: подбором фирм и расцветок, а его помощник – похожий на согнутую удочку Никита Сердюк, который стоял чуть сзади с черной папкой под мышкой и тоже гипнотизировал взглядом шахту лифта. Директор по безопасности Станислав Белянчиков тоже стоял чуть сзади генерального, только с другой стороны, и тоже смотрел в сдвижную полупрозрачную дверь шахты. Крупнолицый, с близко посаженными цепкими глазами, щеткой коротко стриженных седых волос и массивным выступающим подбородком, делавшим голову почти квадратной, он лучше других представлял, что происходит внутри движущегося вверх лифта.
Тридцать секунд истекли, звякнул сигнал прибытия, бесшумно отъехала дверь, и из прозрачного цилиндра вывалился глава фирмы «Бундес Инвест Гэз» Гюнтер Краус. Могущественный миллионер, влияющий на экономику и политику нескольких стран, имел простецкое лицо типичного баварского бюргера, а сейчас и вовсе выглядел довольно жалко: бледный, потный, он затравленно оглядывался вокруг и утирал лоб смятым в комок белоснежным платком. Его секретарша твердой рукой заботливо поддерживала шефа под локоть.
Даже не очень искушенный в психологических тонкостях Сердюк понял, что могущественный бизнесмен боится высоты, а прозрачные стены, да летающие вокруг птицы просто вгоняют его в панику. Белянчиков же, собравший на Крауса целое досье, достоверно знал, что тот страдает акрофобией, и заранее поделился этим знанием со Скориным. С учетом столь важной информации генеральный директор «Трансгаза» деликатно отклонил предложение гостя провести переговоры в президентском люксе «Ритц Карлтона» и пригласил в свой офис, где якобы легче обеспечить конфиденциальность переговоров. Довод был внешне безукоризненным, и хотя при желании полную конфиденциальность можно обеспечить даже в центре Красной площади, с учетом суммы предстоящего контракта Краус согласился подвергнуть свой организм грубому насилию. Сейчас ему было совсем худо: колотилось сердце, кружилась голова, а самое главное – из самых потаенных глубин уравновешенной бюргерской души поднимался животный страх, который в любой момент мог превратить герра Крауса в безвольное, воющее и бьющееся головой об стену животное...
– Здравствуйте, господин Краус, – широко улыбаясь, приветствовал гостя Скорин и повел рукой вокруг. – Посмотрите, какой чудесный вид открывается из наших окон! Ведь Москва сейчас – центр деловой активности. И это очень символично для наших переговоров!
Секретарша незаметно сунула в руку своего патрона маленькую зеленую таблетку, и Краус незаметно положил ее в рот. Все это было проделано настолько незаметно, насколько позволяла обстановка и три пары посторонних глаз, которые, впрочем, как по команде обратились к виду за окнами.
Далеко внизу строительные краны, словно инопланетные монстры, крутили стрелами в поисках свободных островков самой дорогой в мире земли и опускали туда свои яйца, из которых вскоре вылупятся многоэтажные урбанистические чудовища, неотвратимо пожирающие невосполнимые ресурсы российской столицы.
– Да, инвестирования в Москве очень высоки, – кисло улыбаясь, ответил Гюнтер Краус и, пока секретарша переводила фразу, с видимым облегчением опустился в кресло и крепко вцепился в подлокотники, так что побелели костяшки пальцев.
Акрофобия – это болезнь, а перспективные переговоры лучше вести со здоровыми и полностью удовлетворенными людьми, поэтому Скорин покрутил указательным пальцем: стены тут же утратили прозрачность, вспыхнул яркий свет, и VIP-зал перестал парить в поднебесье, опустившись на твердую землю.
Конечно, объективно ничего не изменилось, но все фобии основаны именно на субъективном восприятии действительности. Пол перестал качаться, конструкции здания обрели надежность, страх спрятался глубоко в подсознание – Краус перевел дух и благодарно улыбнулся.
– Мы можем начать, господа! – с сильным акцентом сказал он по-русски, и все заулыбались. Замысел Скорина удался: партнер получил положительные эмоции еще до начала переговоров, а это много значит...
Секретарша вручила боссу несколько бумаг и привычно заняла место за его спиной. Она сразу обращала на себя внимание: рост под сто восемьдесят, широкие плечи, черный брючный костюм мужского кроя с белой рубашкой и черным шелковым галстуком, черные туфли на невысоком широком каблуке, короткие черные волосы, узкие очки в золотой оправе на длинном с горбинкой носу, тонкий кейс с ноутбуком в левой руке. Косметикой она не пользовалась. И никаких броских деталей внешности или украшений, если не относить к таковым большой, ярко-красный, идеальной формы рот, на котором практически всегда останавливались взгляды мужчин. Этот сексуальный атрибут резко выделялся на бледном, ничем не примечательном лице, и настолько не вязался со всем ее обликом, что казалось, будто он принадлежит другой женщине. Так иногда по нелепой ошибке природы шикарная грудь или точеные ножки достаются какой-нибудь уродине. Хотя шикарность, точеность и уродливость тоже основаны на субъективном восприятии.
«Инга Шерер, прозвище „Лошадь“, тридцать один год, незамужем, магистр физико-математических наук, свободно говорит на английском и французском, первый дан по карате, чемпионка Европы по практической стрельбе, любимое оружие „Глок“ калибра 9 Пар, хорошо владеет ножом... – вспомнил Стас Белянчиков строчки из ее досье. Очень разносторонняя личность! Даже странно, чтобы не сказать – подозрительно...
– Никогда не расстается с пистолетом и, хотя в Россию приехала безоружной, в первый же день в оружейном магазине «Кольчуга» купила автоматический нож с обоюдоострым клинком длиной двенадцать сантиметров...»
«На каких, интересно, курсах телохранителей учат работать ножом? И вырабатывают привычку всегда ходить с пистолетом? – подумал директор по безопасности. – И зачем этому Краусу еще три смены круглосуточной вооруженной охраны?»
