Данил Корецкий - Меч Немезиды
Время прибытия москвичей для Козыря было не самым удобным: он как раз занимался важными делами.
Накануне Волкодав со своими людьми забросал гранатами ресторан «Фобос», трое или четверо кавказцев убиты на месте. Вернее, убито было как раз трое, а четвертый с тяжелым ранением отправился в реанимацию. Остался он жив или уже благополучно скончался, никого не интересовало. Шухер и так получился неслабым.
Согласно утренней программе новостей, «Фобос» требовал капитального ремонта и полной замены оборудования, ущерб составлял несколько миллионов рублей. Впрочем, это известие не успело огорчить его владельца. Одновременно с налетом на ресторан по загородной даче Муллы саданули из реактивного огнемета «Шмель», Муаедов и два охранника погибли, коттедж сгорел дотла.
Новости Буланов смотрел за завтраком. Отсекая ножом аппетитный шматок душистого, с красными прожилками, сала, он густо мазал его горчицей, накладывал на черный хлеб, откусывал огромный кусок и вдобавок совал в рот густо посыпанный солью кружок лука. Мощные здоровые челюсти с ровными белыми зубами быстро пережевывали пищу.
На экране телевизора крупным планом показывали обугленный остов здания, люди в белых халатах грузили на носилки черные пластиковые мешки.
— Молодец, хорошо сработал! — похвалил Козырь сидящего напротив Волкодава. — Бери сало — классное!
— Да не ем я его. Лучше пива выпью.
— Теперь засуетятся, суки! Как пить дать, засуетятся!
— Уже задергались! — криво улыбнулся Волкодав. — Черный Ахмед рано утром уехал, еще несколько бригадиров сдернули из города. Очко-то не железное!
— Но могут и «ответку» включить, надо приготовиться!
— Да нет, — Волкодав открыл бутылку пива и жадно припал губами к горлышку. — Некому «ответку» включать. Без Даргинца и Муллы никто ничего делать не будет. Когда голову гадюке отрубишь, она не кусается.
— Тоже верно. Скажи Генке, чтоб выдал тебе пять штук баксов. А пацанам сам дашь сколько хочешь. И пусть отдыхают три дня.
— Да не знаю, как там с отдыхом… Люди могут в любой момент понадобиться…
— А что такое? — Козырь намазал горчицей очередной бутерброд.
— Московские прибыли. Позвонили в офис, хотят с тобой встретиться.
— Кто такие? И чего им надо? — недовольно поинтересовался Козырь, вытирая жирные руки бумажной салфеткой.
— Да хрен их знает, — Волкодав пожал плечами. — От Караваева представились. Кликуха Дядя. Я про такого слыхал. Он на Москве стоит крепко.
— Да, есть такой, — нехотя процедил Козырь и вытер губы. — А кто от него прибыл-то?
— Григорьев какой-то.
— А погоняло у него есть?
— Вроде Пан. Если правильно расслышал. Говорит, с Дядей работает.
— Знаю… Наряжаться любит, как баба, одеколоном от него за километр прет! Так чего сказали-то?
Волкодав допил свою бутылку и посмотрел на часы:
— Через час позвонят мне на трубу, хотят стрелу забить.
— Сколько их?
— Не знаю пока. Послал ребят по гостиницам, разнюхают.
— Пусть в «Олимпии» жалом пошевелят. И в «Аксинье». Этот франт любит красивую жизнь…
— А кто ее не любит…
— Когда для дела надо, я могу в подвале ночевать, с бомжами. А он в первую очередь не о деле думает, а о своей жопе! Поэтому полезет туда, где шик-блеск и все дела!
Волкодав кивнул:
— Значит, мы с центровых мест и начнем.
— Ну ладно… — Буланов встал, потянулся. — Забивай стрелу на вечер. В офисе.
Григорьев действительно забронировал люкс в «Аксинье», высотное здание которой возвышалось в самом центре города, в парке, рядом с фонтаном и строящимся Божьим храмом. За стеной справа поселился Скуластый, напротив — Гвоздь со Шкипером, а дебютанты, прозвища которых были Алекс и Пупс, устроились в начале коридора, у лифтов. В принципе, расселение было тактически грамотным.
Зайдя в номер, Пан долго купался, брился, брызгался одеколоном, потом развесил в шкафу вещи из портпледа и, готовясь к предстоящей ответственной встрече, занялся очень важным делом. Нет, он не чистил пистолет, не проверял работу крохотного диктофона или миниатюрной фотокамеры, не рисовал схему выдвижения на стрелку или план расстановки сил. Лично у него не было ни оружия, ни спецтехники, ни карандаша и бумаги, ни каких-либо тактических способностей.
Стоя перед зеркалом в рубашке и новом пиджаке, Григорьев тщательно и придирчиво подбирал галстук. Два забракованных аксессуара валялись на широкой кровати, как греющиеся на солнце ужи. А третий — подходит ли он к цвету костюма, к крахмальной, в тонкую полоску сорочке, к форме воротника и длине шеи, гармонирует ли с цветом глаз? Или четвертый лучше? Нет, может, вернуться к первому варианту? Да, пожалуй, он не так плох, как казалось ранее…
Пан поймал себя на мысли, что Караваев не стал бы придавать значения таким мелочам. Не стал бы этого делать и Скуластый, и Жердь, да никто, пожалуй, не стал бы. Но одно дело — они, и совсем другое — он, Александр Григорьев. Он — мозг, а не пушечное мясо! И не зря Караваев остановил свой выбор на его персоне. Да еще и охарактеризовал как дипломата. А у истинного дипломата в одежде нет мелочей… Правильно подобранный галстук сразу покажет Козырю, с кем он имеет дело! Вот этот, пожалуй, подойдет!
В дверь постучали.
— Заходи, не заперто! — откликнулся Григорьев, не отворачиваясь от зеркала.
Нет, этот тоже не годится! Очередной отвергнутый галстук полетел на кровать. Теперь их там лежало пять — нелепо изогнутых и перекрученных. Пять дохлых ужей.
— Чего не запираетесь, шеф? — спросил прямо с порога Скуластый, как только его взгляд встретился в зеркале с сосредоточенным взглядом Пана. — Мы с ребятами собираемся пообедать. Вы с нами?
— Нет, я чуть позже, — напряженно ответил Григорьев. — Сейчас надо пойти купить галстук…
— Галстук?! — изумился Скуластый. — Так вон их у вас сколько!
— Эти не подходят. Надо новый купить.
Скуластый удивленно покрутил головой, но ничего не сказал. Он слышал, что Пан помешан на шмотках, и, в отличие от многих, относился к этому с пониманием. У каждого есть свой бзик. У одного кокс, у другого — карты, у третьего телки, у четвертого тачки… Ну а у пятого — тряпки!
— Тогда я пришлю Гвоздя. Пусть сопроводит вас до магазина.
Пан оценил деликатность компаньона.
— Зачем? Пусть идет с вами обедать. Сейчас мне охрана ни к чему. Вот после стрелки — другое дело…
— Ясный перец!
— Поэтому держите себя в форме. Пока что никакой водки, никаких баб и прочих излишеств.
— А какие еще могут быть излишества, если без бухла и баб? — удивленно вскинул брови Скуластый.
— Какие-какие… Наркота, карты, скачки…
— О чем базар, шеф! Из наших никто шмаль не садит, а какие сейчас скачки?
— Я просто к слову сказал, — поморщился Пан, вспомнив, что у «торпед» нет чувства юмора. — Идите, обедайте.
Скуластый пожал плечами:
— Как скажете. Если что — бомбите мне на трубу.
— А потом достаньте неброскую тачку на вечер, — вспомнил Пан о делах.
— Само собой, — кивнул Скуластый.
Он вышел из номера, и на этот раз Григорьев запер дверь на ключ. Береженого Бог бережет!
* * *В криминальном мире, основанном на старых незыблемых традициях, уходящих своими корнями в глубокое прошлое, существует множество негласных правил: воровские «законы», блатные традиции, бандитские понятия. Как и официальные государственные законы, эти нормы в последнее время все чаще не исполняются и даже «размываются» всеобщей распущенностью и вседозволенностью, которая пустила глубокие корни не только в нормальном обществе, но и в преступном мире. Однако, поскольку здесь не в ходу адвокаты и правозащитники, а кара за нарушения гораздо более жестокая и эффективная, то братки в открытую не плюют на свои понятия, а напротив, стараются демонстрировать их полное выполнение.
И по старым воровским «законам», и по практически вытеснившим их «понятиям», если в город зарулили гости, то, во-первых, их следует выслушать с максимальным вниманием и по возможности помочь. Во-вторых, местные отвечают за безопасность приезжих: если чужаков кто-то обидит, или их арестует милиция, отвечать должны хозяева.
Поэтому Пана и Скуластого с максимальными почестями посадили в крутую тачку и привезли в офис охранной фирмы «Барьер», который располагался на третьем этаже старинного красивого дома в самом центре города. Емельян открыл обитую дубом стальную дверь, впустил их в холл, где облаченный по-домашнему в спортивный костюм Козырь радушно встретил москвичей и, дружески обняв за плечи, провел в гостевую комнату, к накрытому столу. Чтобы пресечь возможные осложнения, Емельян с «ТТ» в руке стал за портьеру у входа, откуда до спин непрошеных пришельцев было не больше пяти метров.
