Вячеслав Жуков - Маньяк всегда прав
До пенсии сыщику оставалось ровно три месяца и две недели.
Глава 3
Валерка закрылся в своей комнате и, как затравленный зверек из норы, из окна наблюдал за улицей.
Несколько раз он звонил в этот проклятый ресторан, узнать, не появился ли рыжий администратор Борис. Ему отвечали, что нет. Самое лучшее было наведаться туда, расспросить про того хлюста. Но разве теперь выйдешь на улицу? Опасно. Лучше пересидеть дома. Надо дождаться матери. Уж она-то что-нибудь придумает. У нее полно знакомых, причем не шушерей, а людей деловых.
Одна мысль о том, что его могут посадить в камеру, – пугала. Не просто нагоняла страх, а заставляла трепетать все его существо. И пока менты не отыщут настоящего убийцу, не отцепятся. Уж такая у них натура.
Время шло, а мать не возвращалась с работы.
Наконец в прихожей раздался звонок.
«Ну вот и мать приехала, – решил Валерка и на всякий случай выглянул в окно. – Если бы приехали менты, у подъезда должна стоять их машина. Они без машины и шагу не ступят. Раз машины нет, значит, это мать».
Звонок повторился еще и еще. Видно, мать торопилась, поняла по встревоженному голосу сына – что-то случилось.
Валерка выбежал в прихожую, открыл дверь и обомлел.
Перед ним стоял тот парень в белой рубашке с галстуком и с папкой в руке.
«Все», – Валерка мысленно простился со спокойной жизнью. К растерянности на его лице добавился еще страх перед этим уверенным в себе парнем. Тот смотрит, не моргнет, словно знает наперед, что Валерка причастен к смерти Наташки. И готов он ко всему, сжался, точно пружина, и стоит только Валерке сделать попытку закрыть дверь, он помешает. По всему видно – резкий парень. Да и оружие наверняка при нем. Натасканные они, менты.
Валерка, как плохо подготовленный к бою боксер, почувствовал себя проигравшим. Обреченно опустил руки: «Бери меня, сволочь!»
Этот с папочкой чуть улыбнулся, скривив губы:
– Лейтенант Зуев. Уголовный розыск, – выговорил он небрежно и тут же словно рассердился: – Я же тебя спросил там, помнишь? Знакомая? А ты что мне ответил?
Валерка заморгал глазами на мента, проклиная его последними словами, и опять соврал:
– Не помню я. Ну честное слово!
Он густо покраснел, а милиционер пристально взглянул на него и хмыкнул.
«Вот твердолобый привязался, – мучительно думал Валерка, давая лейтенанту самые нелестные характеристики. – Только бы в ментовку не потащил меня». Он посчитал уместным поскорее пригласить его в квартиру:
– Проходите, пожалуйста. Чего мы на пороге разговариваем?
– А чем угощать будешь? – шутливо спросил Зуев.
Но Валерка шутку не понял, отнесся к сказанному серьезно.
– Чаем с пирожными.
Не понял он, что лейтенант «бомбил» его этим. Решил проверить реакцию на отвлеченную тему. Ему шутить можно, он не в Валеркиной шкуре. И при исполнении. Лицо важное. А Валерка хоть и в своей квартире, но как ягненок перед волком.
Прежде чем пройти в комнату, лейтенант предусмотрительно заглянул за дверь, потом в ванную и туалет, спросил:
– Дома еще кто-нибудь есть?
Валерка хотел сказать, что с минуты на минуту должна приехать мать, но раздумал. Да и какое твердолобому менту дело до его матери? Ответил четко:
– Один я.
Лейтенанту как будто это и надо было. Он деловито уселся в кресло, раскрыл свою папку и сказал Валерке:
– Ты присаживайся. Не стой. Нам поговорить надо.
– Да, конечно. Давайте поговорим, – согласился Валерка.
– Только честно, – и Зуев подмигнул.
– Конечно, честно. Чего мне врать? За мной ничего такого… – заикнулся было он, но лейтенант так взглянул на него, что Валерка сразу замолчал.
– Ну? – как-то неопределенно спросил лейтенант. Во всяком случае, Валерка не понял, что означало это «ну».
– Что «ну»? – осмелился он повторить тот же вопрос.
Опер гневно сверкнул на Валерку своим недобрым взглядом:
– Ты Ванька-то из себя не строй! Лучше давай сразу и начистоту. Выкладывай, как дело было?
– С Наташей?
– Ну не со мной же! С Наташей. Давай, говори, – лейтенант уже порядком рассердился.
Чувствуя неприязненное к себе отношение, Валерка совсем разволновался и не знал, с чего начать, то ли с того момента, как они пошли в ресторан. Или вообще об их отношениях. В принципе можно было начать хоть с того, хоть с другого. Но ведь опять не угодишь и еще больше настроишь этого твердолобого против себя. А это нежелательно. Особенно сейчас. И он решил спросить совета у лейтенанта.
– Знаешь, – посоветовал твердолобый, – начни лучше с того, где голова девушки. – Лейтенант не сводил с него своих цепких глаз. Ему нравилось, что этот парень, крупнее его телом, трепещет перед ним, как кролик перед удавом. – Только смотри, не ври, – прозвучало угрожающе. – Знаешь, как я поступаю с теми, кто меня дурит?
Этого знать Валерке совсем не хотелось, и он поспешил ответить:
– Я не знаю. И вообще, по какому праву…
Короткий удар кулаком в челюсть заставил Валерку замолчать, не окончив фразы. Зуев спешил. Спешил получить от этого парня признание и доложить Камагину. Ему зачтется. Вот он какой молодец, Зуев.
– Будешь врать, отвезу в камеру. Там ты быстро все вспомнишь. Даже то, что было с тобой в материнской утробе, до твоего рождения, говнюк! Произошло убийство. Причем зверское. И я не собираюсь с тобой тратить время понапрасну. Ты – подозреваемый. Тебе понятно? У меня есть основания тебя подозревать.
– Но я не убивал Наташу! Не убивал! Честное слово! – Валерка, сам того не желая, заплакал. Не потому, что думал разжалобить твердолобого лейтенанта. От обиды. Убита его любимая девушка, а этот гад подозревает его и, похоже, будет стараться засадить.
– Ладно. Давай с тобой по порядку.
– Но ведь вы же мне не верите! Ни одному моему слову.
– Молчи! – зашипел лейтенант. – Не надо лишних слов. Отвечай лаконично и конкретно. Антипова вчера была с тобой в ресторане?
– Да. Была. Конечно. Чего бы я один туда поперся? Мы сидели. Потом…
– И что же потом? – спросил опер с ухмылочкой. Ведь не верил, гад, Валерке.
– Потом поссорились. Я ушел. Она осталась.
– Где?
– Возле ресторана. Я уехал. А она осталась возле остановки, – Валерка вздохнул и шмыгнул носом, утерев платочком слезы.
– Постой. Ты же только что говорил – у ресторана?
– Да остановка там рядом. Можно считать – у ресторана. Понимаете, я был сильно пьяный. Почти ничего не помню.
– Значит, ты был в таком состоянии, то есть степени опьянения, что ничего не помнишь? – уточнил твердолобый лейтенант и, записав это в объяснение, добавил: – Пишу с ваших слов, гражданин Валяев.
– Был, – сознался Валерка, взглянув на часы. Сейчас для него было важно, чтобы как можно скорее пришла мать. И тогда конец всем мытарствам. Она позвонит, куда надо, договорится и уж никак не позволит этому твердолобому издеваться над сыном. Все мысли его были сейчас только об этом, поэтому на вопросы мента он отвечал сбивчиво и не сразу сообразил, зачем лейтенант спросил его о каком-то ноже. Напряг память. «Вроде был нож. Со стола взял. Или не было ножа? Черт его знает, так сразу и не вспомнишь».
– А куда вы, гражданин Валяев, дели нож, который взяли со стола в ресторане?
«Откуда этот мент знает про нож?»
А Зуев об этом спросил его просто так, чтобы взять на понт. Раз девушке отрезали голову, значит, нож обязательно был.
Валерка припомнил, как во время драки действительно сдуру хватанул со стола нож. Правда, воспользоваться им не довелось. С ножом этим вообще какая-то чертовщина. Вроде был нож. Но кто-то вырвал его из Валеркиной руки.
– Я не помню про нож, – сказал Валерка. И наговаривать на себя лишний раз нет резона.
Зуев посмотрел недоверчиво.
– Сильно пьяный был? – съязвил он. К недоверию прибавилось еще большее подозрение. Валяев ему не понравился с первого взгляда, там, у трупа девушки. Соврал он. А это нехороший признак. Если человек соврал раз, где гарантия, что не соврет еще? Да и сам он признает: был, мол, в таком состоянии, что ничего не помню…
Валерка не возражал против таких доводов и стыдливо кивнул головой.
И опять, кроме ехидной улыбочки, ничего не отразилось на лице молодого сыщика:
– Ладно. Хорошо. Скажи-ка мне, дружок, в какой одежде ты был в ресторане? И постарайся не врать, если не желаешь схлопотать по роже. Повторяю, вранье не в твою пользу.
Валерка уныло кивнул. По роже схлопотать он не хотел. Но и огрызаться не решился.
– В этой одежде и был, в какой сейчас. В этих брюках и рубашке. Я же не переодевался.
Зуев внимательно осмотрел брюки и рубашку, но пятен крови не обнаружил. Зато обратил внимание на пятна пролитого на грудь пива, спросил строго:
– Это что такое?
Валерка показал почти пустую бутылку из-под пива. На донышке оставалось пара глотков, и он тут же употребил их, а пустую бутыль бросил под стол.
