Владимир Колычев - Капитан закона
– Ты в этом уверен?
Городовой смотрел на вышибалу с улыбкой, но сурово, с угрожающим нажимом. Он умел вкладывать во взгляд силу своего характера и ту внутреннюю тяжесть, которая позволяла ему твердо стоять на ногах при ураганных ветрах.
Громила улыбнулся, пытаясь показать, что этот его взгляд ничего для него не значит. Но Богдан продолжал давить на него, и твердость в глазах парня сначала размякла, а затем потекла, как сок из раздавленного апельсина.
– Ну, еще остался столик, – выжал из себя вышибала.
И отошел в сторонку, пропуская Богдана и Альбину.
Но это было еще не все. Сначала пришлось купить два входных билета – по двести пятьдесят тысяч каждый. Это даже больше чем по пятьдесят долларов. Затем нужно было пройти через рамку металлоискателя. Разумеется, у Богдана зазвенело.
– Ствол у меня, – спокойно сказал он.
– Придется сдать, – с той же невозмутимостью сказал вышибала с круглым лицом на мощной квадратной шее.
– Нельзя. Ствол табельный.
Богдан предъявил служебное удостоверение, но парня это ничуть не вразумило.
– Ничего не знаю. Не положено с оружием.
– А если я сейчас у кого-нибудь там, – Богдан кивнул в сторону гремящего, пронизанного лазерными лучами вестибюля, – ствол найду?
– Не положено с оружием, – уперто стоял на своем громила.
– Начальника охраны позови.
Но вышибала, казалось, не расслышал его требование. Он вдруг подтянулся, губы разошлись в подобострастной улыбке. Богдан неторопливо обернулся и увидел гражданина Круглова Евгения Семеновича, бандитского авторитета по прозвищу Вентиль.
Это был высокий мужик, но не столь крупный и тяжеловесный, как телохранители, что следовали за ним. Черты лица мелкие, невыразительные, глаза-щелочки; во взгляде – пронизывающая ирония и непоколебимая мощь уверенной в себе личности. Движения раскрепощенные, слегка манерные, как у человека, привыкшего властно позировать перед своими подчиненными, внушать им страх и почтение к собственной персоне. На нем был белый костюм и черная шелковая рубаха, расстегнутая чуть ли не наполовину, – видимо, для того, чтобы можно было разглядеть массивный золотой крест на волосатой груди.
Он шел, как танк на цель, не замечая при этом мелких деталей. И на охранника даже не глянул бы, если бы рядом с ним не стоял Богдан. А капитана Городового он заметил, и непроницаемость на лице разбавила некое подобие благодушной улыбки.
– Богдан Сергеевич! Какие люди!
Он подошел к Городовому, но руки не подал. Да и сам Богдан был далек от мысли здороваться таким образом со своим «классовым врагом».
– Да вот, решили заглянуть.
Богдан кивнул на свою спутницу. Только тогда Вентиль глянул на нее. И улыбка его стала шире, добрей. Он даже взял Альбину за руку, поднес ее к своим губам, слегка склонив при этом голову. Галантные манеры грубого мужлана. Альбина обозначила легкий реверанс, и это вышло у нее гораздо естественней.
– Рады видеть вас в нашем скромном заведении! – Вентиль посмотрел на охранника, нахмурил брови: – Какие-то проблемы?
– Да вот, ствол хочет пронести.
– И что?
– Ну, нельзя…
– Ему можно.
– Я понял, Евгений Семенович, – раболепно кивнул охранник.
– Ему можно, – повторил Вентиль, с иронией преуспевающего человека глянув на Альбину. – Говорят, ваш кавалер родился с пистолетом. Он, по слухам, скорее кастрировать себя даст, чем расстанется со стволом… Ничего, что я так грубо?
– Ничего, – расплылась в улыбке Альбина.
– Грубо, зато верно, да, Богдан Сергеевич?
– Ну, в общем, да, Евгений Семенович, – краешком губ улыбнулся Городовой.
– Но кастрировать вас никто не собирается, во всяком случае здесь.
– Я учту.
– Тогда добро пожаловать!
Лицо Вентиля застыло в приветливой улыбке, превратившись в гримасу. Он потерял всякий интерес к Богдану и продолжил путь.
Зато интерес к капитану проявила симпатичная девушка в костюме, который можно было бы назвать деловым, если бы не чрезвычайно короткая юбка. Ноги длинные, стройные, туфли на высокой шпильке… Богдану понадобилась доля секунды, чтобы «сфотографировать» девушку с ног до головы. Даже Альбина не заметила, как его взгляд скользнул вниз и обратно. А если заметила, то не подала вида.
– Есть столики внизу, рядом с танцполом, а есть наверху, там потише.
– Нам где потише…
На втором этаже была своя танцплощадка, но исключительно для девушек в мини-бикини, одна из которых в снопах приглушенного света кружилась вокруг стального шеста.
Время не самое позднее, на улице только-только начинало темнеть, но посетителей в клубе хватало, хотя еще были свободные столики. Правда, на большинстве из них стояли таблички с надписью «занято».
В зале на первом этаже музыка гремела, здесь же она звучала гораздо мягче и не оглушала. Девушку-распорядителя можно было слушать, не напрягая слух.
– Надеюсь, здесь вам будет удобно, – с фальшивой улыбкой сказала она, когда Богдан помог Альбине сесть за выбранный столик.
Официантка не заставила себя ждать. Богдан заказал овощную и фруктовую тарелки, сырные салаты с говядиной. Альбина выбрала горячее блюдо из форели, Городовой остановился на соте из молодой говядины. Благо средства позволяли. К тому же часть блюд и напитков покрывала стоимость входного билета. Ну, во всяком случае, так должно было быть. Богдан предложил своей девушке шампанское, но она выбрала коньяк. Что ж, он только «за».
– Круто здесь, – не без восторга сказала Альбина, когда официантка ушла.
– И обидно.
– Почему обидно? – не поняла девушка.
– Обидно, что люди в кино перестали ходить.
Кинотеатр этот построили незадолго до развала СССР. Замечательный архитектурный проект, грандиозный масштаб. И что? Кинотеатр закрыли, и общественность на это никак не отреагировала. Потому что с появлением видеомагнитофонов кинотеатры вдруг перестали пользоваться популярностью. Да и владелец клуба хорошо кому-то заплатил, чтобы урвать роскошные вестибюли плюс малый кинозал. Вот так и разбазаривалось народное достояние…
– Зато у людей теперь есть еще один ночной клуб.
– Ну да, крутой клуб, крутая публика…
Недалеко от них в компании двух роскошных девиц расположился Кубик Рубик, правая рука Талера, одного из двух авторитетов, которые делили между собой Закамский район. Чуть дальше сидел банкир Дорохов, известная в городе личность. Заметил Богдан и директора лакокрасочного завода, крышу над которым держал тот же Талер. И бандиты, и бизнесмены – все здесь, и никому нет друг до друга никакого дела. Потому что в таких заведениях щуки не должны гонять карасей. Хотя «карась» в данном случае – понятие условное. Тот же Дорохов – акула бизнеса, и дань бандитам он платит не очень большую, если вообще не отказался от их услуг. У него своя служба безопасности с собственными специалистами по решению нестандартных проблем. Было подозрение, что эти специалисты избили до полусмерти директора одной страховой компании. Правда, руоповцы ничего не смогли доказать. Богдан этим делом не занимался, но информацией владел…
– А этот, ну, Евгений Семенович, он кто такой? – с замиранием спросила Альбина.
– Очень крутой человек.
– Это я поняла. Я думала, вышибала перед ним тряпкой ляжет, чтобы ноги об него вытерли…
– Про Вентиля слышала?
– Ну да… Ленка говорила. Она с парнем из его бригады встречалась… А это что, он?
– Парень твоей Ленки? – шутливо улыбнулся Богдан.
– Ну, нет… Это сам Вентиль был?
– Он.
– Ничего себе!.. И он тебя так хорошо знает?
– Знает.
– Богдан Сергеевич… Уважает он тебя.
– Боится.
– Я думала, ты просто мент.
– Я не просто мент, – покачал головой Богдан. – Я старший оперуполномоченный уголовного розыска. Просто менты в уголовном розыске не служат…
– И что, Вентиль знает каждого оперуполномоченного?
– Не думаю.
– А тебя знает… Крутой, стало быть, ты мент.
К столику подошла официантка, поставила на стол бутылку «Курвуазье».
– Не понял…
Богдан заказывал относительно недорогой армянский коньяк, а тут – французский, долларов двести за бутылку.
– Это за счет заведения, – мило улыбнулась девушка.
Богдан пожал плечами. Он уже вышел из того возраста, когда вместо «спасибо» за подарок мог дать в морду.
Коньяк ему понравился, вкус глубокий, насыщенный. И пьянил мягко, согревая кровь и будоража желания. А ведь в коньяк могли подмешать какую-нибудь гадость. Об этом Богдан подумал, уже будучи под хмельком.
Тот же Леша Фирс уже должен был знать, что его люди арестованы и отправлены в изолятор. Может, ему интересно будет узнать, как они себя ведут на допросе. Особенно если он сам замешан в убийстве своей танцовщицы. А вдруг?.. Фирс мог подмешать в коньяк наркотик, чтобы развязать Богдану язык. Но нет, признаков посторонних примесей не наблюдалось. И Альбина вела себя вполне пристойно – не рвалась к пилону, чтобы самой раздеться под музыку. И даже на танцпол ее не тянуло.
![Владимир Колычев - Всем женщинам должен [сборник]](/uploads/posts/books/147483/147483.jpg)
