Федор Московцев - M&D
Гости медленно попятились к двери. Тяжело вздохнув, Андрей резюмировал сказанное:
– Вы ко мне приехать – разбираться по волгоградским законам. Я к вам в эйлаг приехать – разбираться по-казахски. Эй, куда же вы! Заберите это чучело!
Но они уже выбежали из кабинета. Кодряну остался лежать на полу. Андрей включил чайник, и уселся на секретарское место.
«Мог ли этот муфлон ещё куда-то сообщить? Нужно ли сейчас звонить куда-то, или так обойдется?»
Налив в чашку кипяток, он погрузил туда ситечко с заваркой. Раздался звонок.
– Але.
Это был Штейн. Он сказал, что ребята из московской фирмы «Медлинк» оказались настолько любезны, что для ускорения доставки выслали коробку шовного материала поездом с проводником, и завтра надо его встретить. Андрей записал номер вагона, имя и фамилию проводника, а также номенклатуру и цены. В коробке – товар для двух клиентов, нужно напечатать накладные и произвести отгрузку в волгоградский областной кардиоцентр и в ставропольскую краевую клиническую больницу. В кардиоцентре нужно отдать товар в аптеку, в Ставрополь можно отправить автобусом, там встретят. Хотя – лучше бы отвезти, оказать уважение – это перспективный клиент. Записав все данные и попрощавшись, Андрей уткнулся в газету бесплатных объявлений, раздел «Трудоустройство» – где ж набрать нормальный персонал, не самому же тут ишачить! Тут позвонили снова. Он поднял трубку – звонила Мариам. Сначала она выясняла, чем он занимается, и с кем только что разговаривал по телефону. Всё выспросив, сказала, чтобы он взял ручку и записал, какие нужно купить домой продукты. Он послушно взял ручку и написал под диктовку список – всего одиннадцать пунктов. Сказав «люблю, трамвай куплю», положил трубку, и снова принялся штудировать газету.
Его рекрутинговые изыскания вновь были прерваны телефонным звонком. Сделав глоток чаю, он поднял трубку.
– У аппарата.
Снова Штейн. Он совсем забыл – у него заявка от Кумара Калымова, заведующего рентгенхирургическим отделением кардиоцентра на расходные материалы производства Cordis (эта компания является подразделением «Джонсон и Джонсон»). Дорогостоящая продукция, много позиций, заявка очень крупная. И прибыльная.
– Сплошной кизил сегодня, – пробормотал Андрей.
– Что? Алло! Что ты сказал?
Андрей бросил взгляд на казахские документы.
– Я чувствую себя, как в кизиловнике – одни кизил-баши и кызыл-кумы.
– Чего?! Повтори, что ты сказал!
– Ничего, это я так, для поддержания разговора. Диктуй.
Извинившись, что не может отправить факс, так как находится дома, Штейн стал диктовать названия, количества, и цены. Всю эту продукцию надо срочно заказать и оплатить, а при получении немедленно отвезти в аптеку кардиоцентра. Андрей принялся записывать: интродьюсер AVANTI PLUS 504-605X – 10 шт по $29 (цена поставщика) + 35 % (цена для клиента), коронарный баллонный катетер SUPER TORQ 412-5040L – 5 шт по $277 (цена поставщика) + 35 % (цена для клиента)… итого – 17 позиций на сумму $ 14058 в ценах поставщика и соответственно $ 18978 в ценах, по которым надо отгрузить в кардиоцентр. Записав спецификацию и экономику сделки, Андрей попрощался и положил трубку. И задумался. Зачем всё это надиктовывать? Ведь можно позвонить в кардиоцентр, наверняка там факс работает. Наверное, Штейн не хочет, чтобы его компаньон общался напрямую с заказчиком. Только такая может быть причина, поэтому все контакты – на уровне заведующей аптекой, которая ничего не решает, заказами рулит заведующий отделением, напрямую свзяываясь с поставщиками. А Ставрополь – там мелочь, этого клиента можно скинуть – чтобы самому не наматывать по шестьсот километров.
Тут зашевелился и закряхтел Кодряну на полу. Андрей вернулся к казахскому вопросу. Звонить или не звонить людям? Собственно говоря, можно было сразу позвонить – Трезору или, в конце концов, тому же Ревазу. В обоих местах бы приняли казахских ишаков, но это стоило бы денег. Возможно даже, дороже, чем в милиции. Они с радостью откликнутся и сейчас и возьмут деньги за услуги, – пускай даже ишаки умчались в степь, вопрос-то озвучен, извольте заплатить. Особенно Реваз – он-то считает, что Совинком расплачивается с казахским заводом за пасту, поэтому его друг с оптовой базы исправно платит за реализуемый товар. А если узнает, что зять научился считать деньги и решил в одиночку шваркнуть казахов, то для окончательного расчета предложит свой калькулятор… Решив, что никуда обращаться не будет, Андрей взглянул на Кодряну. Тот уже сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Увидев его вполне очнувшимся, Андрей замахнулся и сказал с притворной строгостью:
– Ваше Ворсейшество, как там у нас пословица звучит: «Знал бы, где упасть, подстелил бы коврик»!
Коврожрец никак не отреагировал, только корчился от боли, и тогда Андрей прикрикнул:
– А ну… изыди сотона! Пошёл… пошёл отсюда, чтобы я тебя тут не видел больше!
Поднявшись с неожиданным проворством, Кодряну выбежал из офиса.
* * *Вечером, как обычно после Кодряну, позвонила мама и стала Андрея отчитывать. Это же надо, до чего сын докатился – избивает сотрудников в офисе. Он попробовал отшутиться:
– Спасибо пускай скажет, что не до смерти. Лучше утка и кроватка, чем могилка и оградка.
Но у мамы не было настроения шутить. Это же пошла какая-то уголовщина, не хватало ещё… И она вспомнила позапрошлый год. Андрей терпеливо объяснил: коврожрец навел на офис казахских быков, и это была самооборона. Реальный пострадавший – это он, Андрей.
– Это как-то связано с Ревазом? Если да, то давай разбираться вместе с ним.
– Послушай, мама, Реваз тут ни при чём. Позволь мне самому разобраться с моим тестем, и пусть в наши взаимоотношения никто не лезет, особенно Его Ворсейшество.
Вспомнив о своих размышлениях по поводу всех этих обращений, добавил:
– Не говори ничего Ревазу про казахов – если не хочешь, чтобы я налетел на крупные расходы!
– Но Калистрат Гелиосович в реанимации, чуть ли не при смерти, ему делали ревизию брюшной полости!
– Как это всё печально, мама. «Ревизия брюшной полости». Нет рубежа моей жалости к Его Ворсейшеству. Но его предупреждали, чтобы он сделал себе ревизию черепной коробки, реформировал свой характер. Это бы спасло его брюшную полость.
Ольга Альбертовна прокляла тот день, когда сын устроился на работу в морг, и попросила быть посерьезнее – надо что-то срочно предпринять, потому что человек находится в больнице, и мало ли что. Может, надо появиться там, чем-то помочь, какие-то лекарства, и так далее. Андрей отвечал ей взволнованно:
– Непосильная тяжесть легла мне на сердце, мама. Надо успокоить волнение в груди. Как же так – Его Ворсейшество в больнице! Что же делать? Всё пропало!
– Перестань паясничать! – рассерженно прикрикнула Ольга Альбертовна. – Лучше подумай, что будешь делать, когда он заявит в милицию!
– А ты расскажи об этом папе – он, как полковник милиции, оценит эту хохму – «Кадрян-молдаван заявил в милицию»!
Она в сердцах бросила трубку и больше не перезванивала. Андрей решил, что отец оценил молдавскую хохму.
Глава 26
Геннадий Петрович Рыбников, главный врач железнодорожной больницы, был одним из немногих собственных клиентов, и Андрей усердно принялся его обхаживать. Выбрав время, он набился к нему в гости, прихватив promotion material – шовный материал для гинекологии и гормональные препараты. Перспективы намечались хорошие – доверительные отношения сложились ещё в те времена, когда поставщик был обычным торговым представителем, а главный врач – всего лишь заведующим отделением.
Вручив в прихожей презенты, Андрей прошел на кухню. Выпив за встречу (Рыбников признавал только дорогие напитки, в этот раз был Black label), неспешно повели беседу. Андрей объяснил, что в обычном прайс-листе со среднерыночными ценами заложено 10 % комиссионных. Есть позиции с большей рентабельностью, – всё надо оговаривать конкретно. Конечно, можно забить в цену все 50 и даже 100 процентов, но мало ли, какая проверка. Если главный врач берет на себя ответственность – можно сделать всё, что угодно. Рыбникова вполне устроили 10 %.
– За рыбалку, – предложил Андрей, поднимая бокал.
И кивнул в сторону висящей на стене головы меч-рыбы. Со слов Рыбникова, заядлого любителя подводной охоты, это был его трофей. Андрея разбирали сомнения, но не скажешь ведь всего человеку, который больше клиент, чем друг.
– Давай, за рыбалку.
Они чокнулись и выпили.
– Как съездил, что в Италии хорошего?
Услышав, что заговорили о заграничной поездке, из комнаты на кухню вышла Алевтина Яковлевна, жена Геннадия Петровича.
Андрей подробно рассказал – и про автобусный тур по всем крупным городам, кроме Милана и Сан-Ремо, и про недельный отдых на побережье, в Лидо-ди-Эзоло. Больше ни с кем из клиентов не обсуждались эти темы – заграничные поездки, иностранные автомобили, фирменные вещи, и другие способы потратить крупные деньги, а с Рыбниковым такие разговоры велись постоянно, он любил похвастаться приобретениями и послушать, как другие в этом преуспели.
