Сергей Коротков - Охота на Черных Вдов
– Настоящим или лжесоюзником?
– Это неважно. Главное, будут доверять нам и видеть видимое.
– Значит – Секретарь?!
– Девяносто из ста. Но при нашей поддержке. Я имею в виду не только финансовую.
– Я понял. Что предлагаете?
– На составление варианта бизнес-плана понадобится не менее трёх суток. Это наброски. Переговорить с нашими и собрать Союз. Земляки-магнаты будут решать один из основных вопросов. Самый важный и рискованный шаг; вступить в связь с Секретарём. Причём сделать этот ход нужно строго секретно и конфиденциально. Бояться отказа Секретаря и огласки не вижу причин. ЕМУ нужен наш союз. Мы дадим ему шанс убедиться в этом ещё раз. Главное, чтобы он ухватился за ниточку, которую протянем МЫ. И я – не я, если он не воспользуется этим шансом.
– Смело кладёте голову?
– Это политика. Это бизнес. Мы деловые люди. И Германия выиграет эту комбинацию, не потеряв ни пфеннига.
– Для этого Россия и её Президент, новый он будет или нет, должны заручиться?..
– Операцию, повторяю, будем организовывать только в случае выбора нового. Имеется в виду – Секретаря. Он – Первый, значит МЫ – Вторые.
– Он случаем не завербовал вас?
Хохот. Шорохи в креслах.
– Случаем – нет. Итак?
– Определённого не могу ничего сказать, но довести до сведения тех, кого вы назовёте, дело выполнимое. Секретаря берите на себя сами. Это в вашей компетенции.
Они допили кофе, обмолвились несколькими фамилиями и договорились о следующей встрече.
Так начался нулевой вариант операции «Большой Секретарь», которая достигнет апогея только осенью 1997 года.
Примерно в это же время на узловой станции Черкашино Волгоградской области в купейный вагон фирменного поезда подсел широкоплечий хмурый мужчина в коричневом плаще.
Под одеждой скрывалось атлетическое тело, но даже оно с трудом подняло один за другим два больших клетчатых чемодана и впихнуло их в вагон.
– Быстренько, мужчина! – громко сообщила проводница. – Поезд отходит.
– Ага, – буркнул незнакомец и, ухватившись за поручни левой рукой, с лёгкостью акробата вскочил на подножку, в правой держа набитый газетными тугими свёртками пакет.
Через двадцать секунд состав тронулся.
Молоденькая, но уже несвежая, затасканная проводница взяла у мужчины деньги за проезд до Гурьева и, прикинув, что не сможет перешагнуть огромные чемоданы, тапочком решила подтолкнуть один из них, пока пассажир прятал портмоне во внутренний карман плаща.
Не тут-то было!
Тяжеленный клетчатый чемодан даже не шелохнулся.
– Ого! Кирпичи на продажу везёте? – пошутила проводница, переступая через преграду.
– Да. Почти угадали! Плитку везу на выставку, – ответил с кривой ухмылкой амбал, лицо которого тем не менее осталось серьёзным.
– Могли и в багажное отделение! – заметила «девушка».
– Мог, но побоялся: сами знаете, как там кидают сумки! А эта плитка очень ценная! Да и не успел бы! А так сподручней. Тем более когда такая симпатяшка помогает!
Проводница фыркнула и направилась по проходу вперёд, завиляв худым тазом и венозными икрами ног.
Если бы она знала, что везёт в чемоданах этот здоровенный мужик! Да если б и знала – что с того?
Топорков, выбритый, наодеколоненный, в лёгкой сорочке, светлых брюках и спортивной курточке через руку, с пёстрым полиэтиленовым пакетом, наполненным одеждой, едой и деньгами, выстоял очередь в кассу екатеринбургского аэровокзала и купил билет до Ашхабада на международный утренний рейс.
Занял место в игровой комнате и стал наблюдать за залом.
Никого подозрительного.
После долгого и трудного перехода, опасного путешествия, голодания и замерзания, он капитально отдохнул в одной из гостиниц Екатеринбурга, привёл себя в порядок, избавился от лишних вещей и оружия. Последнее Никита запрятал в укромном месте, в сосновом бору, в семи километрах от города.
Теперь из всех опасных штучек у него имелась при себе только смертельная заколка Вдовы. Не считая нескольких пластиковых или стеклянных иголок, скребков и сюрикенов, тщательно упрятанных в одежде и обуви. Обычный и обязательный боевой индивидуальный комплект любого контрразведчика или спецназовца, так сказать, средства для выживания.
Друзья, когда-то, ещё в Шумени и Чечне, показали и научили пользоваться ими.
И теперь Топорков, в каких бы экстремальных ситуациях ни оказывался, какую бы одежду с обувкой ни носил, всегда имел при себе этот «наборчик».
Парень внимательно смотрел на экраны игровых автоматов, но никто и не подозревал, что он вглядывается не в очертания и действия каратистов, Робокопа и всяких ковбоев, а в отражение.
Ни на секунду он не терял бдительности!
Он мог бояться, обдуваемый страхом, он иногда утрачивал самообладание, поддавался лёгкой панике или сексуальному желанию, но всегда Никита был начеку!
Это чувство, это ощущение стало неотъемлемой частью его организма, вросло в него. Овладело им.
А это одно из главных качеств контрразведчика.
Душа внезапно стала рваться в Шумень, к родным и любимой. Ведь каких-то триста-четыреста километров отделяли парня сейчас от них, от земли и места, где он родился, вырос и жил.
«Танька! Танечка! Танюша! Жди меня, я скоро вернусь! Я обязательно поста… Стоп. Я люблю, я обожаю, я сделаю всё, чтоб мы увиделись! Но не буду загадывать!»
Никита взял пакет и зашагал по огромному залу ожидания. Оставалось ждать! Конца. Счастливого, надо надеяться!
Москва. 101000. А/я 3307. Зуеву В.В.
Приехали. Расположились. Изучаем. Повидали тётю. Ждём племянника. Штакетник получили. Не хватает пока гвоздей. Найдём. Работать начнём пятнадцатого. Дополнительные сведения ожидайте другой почте. Т.А. 11.10.96. Лара.
Ашхабад. 707. Код 1124. Почтовый ящик 06. Курдан.
Срочно в дело. Примите единицу ТОО «Истребитель». Обеспечьте полнейшую безопасность. Ширококомпетентен. Секретную операцию «Дербент» приостановить. Связь держать по «диктофону». Счастливого исхода, ребята. М. 111204. К .05.ОО.Р.С.
Ашхабад. 11.10.96.
Никита высадился на соседней от конспиративной квартиры улице. Дряхлая тачка вместе с древним аксакалом скрипнула и попёрла дальше. Парень помялся на месте, осмотрелся и зашагал к ларькам возле аллеи акаций.
Город был большой. Но сейчас на улицах и дорогах народу поубавилось: рабочий день, да ещё пик жары.
Октябрьская погода в Туркмении – совсем не то, что в Шумени или Москве! Солнце печёт неумолимо и нет облаков – по крайней мере для приезжих и неместных. Для своих же – период «благодать». Умеренная погода.
Арбузами и дынями уже не пахнет на весь город, но их ещё можно найти.
Никита заспешил в тенёк. С непривычки ударил пот и зачесалась кожа на шее, лице и руках. А это только начало.
Топорков понаблюдал за местными, кто во что одет, где ходят, что предпринимают для нейтрализации жара.
Чертовщина какая-то! Всем словно до фени до пекла!
Тем не менее предусмотрительный парень оделся в закупленную ещё в Екатеринбурге светлую сорочку с короткими рукавами, светлые лёгкие брюки, тонкие носки, летние туфли. Короткая стрижка – на сантиметр – после парикмахерской аэровокзала закрыта бейсболкой.
Бабки, наполовину туркменки наполовину славянки, бойко торговали разным барахлом и безделушками рядом с коммерческими ларьками. Торговый ряд протянулся на сотню метров, и никто из милиции не шугал частников.
Никита пристроился возле лотка с мороженым, и пока лизал сливочное шоколадное, прикидывал свои дальнейшие действия.
В принципе, он всё обдумал ещё в самолёте, но в груди что-то тревожно заныло. Затем улеглось, затихло.
Что бы это значило? Популярный вопрос, но иногда не находящий ответа.
И оружия нет!
Хвост? Откуда? С Урала? Невозможен! Только если ИХ агенты были в порту. Редчайшая случайность.
И всё-таки…
Никита аккуратно огляделся. Ага, сейчас! Прямо так и повылазили и раскрыли себя.
Прояснит всё только немедленное действие.
Топорков купил за рубли у бабок необычный комплект: вязальные спицы, перочинный ножик, пачку красного тёртого перца, моток верёвки, зажигалку, изоленту, скотч, детский чёрный пистолет, стреляющий пластмассовыми шариками, и ещё кое-что по мелочи. Для психатаки.
Покупку он совершил быстро, почти незаметно, постоянно загораживая спиной обзор с улицы.
Вышел из тенька, перебежал проезжую часть и, поравнявшись с аркой двух жилых домов, стрелой метнулся во дворы.
Хитрый, простой, но рискованный манёвр показал результат: никого.
Хорошо.
Топорков потёр руки и принялся за работу: рассовывать покупки.
Через пятнадцать минут он исчез из квартала окольными путями.
К пятиэтажке агента ФСБ парень приблизился открыто и смело: нельзя выдавать подозрения. Прикинуться дурачком, простачком, спокойным и равнодушным.
Грязный вонючий подъезд отталкивал и пугал: что там, как там?
