Владимир Колычев - Я сломалась и падаю вниз
Он знаком велел Валере осмотреть квартиру, а сам закрыл дверь на замок.
— Что-то я не поняла! — Мила оторопело уставилась на него.
Матвей наблюдал и за ней, и за Аллой — женщины они не бедные. Такие красотки вполне могли держать при себе личное оружие, как минимум травматического действия.
— Мужа твоего убили, теперь твоя очередь.
— Кого? — Кулагина озадаченно скривилась.
— Да, Макаку. В морг его повезли, а ты и не знаешь.
— Куда?.. Ты кто такой?
Матвей не хотел говорить, откуда он. Зачем, если есть возможность сыграть на нервах у этой очаровательной и нежной особы? Прямым текстом ничего не надо излагать, а намеками стоит дать понять, что его прислали по ее душу.
— Проблемы у тебя, Мила. Ты и с Макакой жила, и с его другом спала. Такое не прощается.
Жаль, у Матвея не было перчаток, он обязательно стал бы сейчас их надевать, тщательно натягивать на каждый палец. Дескать, киллер не должен оставлять следы.
Мила обморочно провела предплечьем по лбу и вдруг шагнула к тумбочке, собираясь смахнуть с нее ключи, но Матвей опередил ее. На брелке краснела тревожная кнопка вызова охраны.
— А вот это ты зря!
Алла поднялась с дивана, качнулась, восстановила равновесие и шатким шагом направилась к дверям. Матвей наблюдал за ней периферийным зрением.
— Ты кто такой? — истерично взвизгнула Мила.
— Эй, ты чего? — икнув, спросила Алла.
Глаза у нее были осоловелые, выражение лица как у человека, которого вот-вот стошнит.
— Нас убивать пришли! — тревожной сиреной взвыла Кулагина.
— Кто, эти?.. Эй, ты кто такой? — невменяемо глядя на Матвея, спросила Алла.
— Позвони отцу! — потребовала Мила.
Она, похоже, уже почти протрезвела, хотя язык у нее и заплетался.
— Не вопрос!
Алла потянулась к своей брендовой сумочке, которая висела в прихожей, но Матвей преградил ей путь.
— Слышь, ты знаешь, кто у меня отец? — Алла пьяно ткнула его рукой в живот.
Это прикосновение оказалось настолько слабым, что Матвей даже не стал защищаться.
— Киллеру все равно, кто у тебя отец.
— Киллеру?! — Женщина шарахнулась от него.
Только сейчас до этой очаровашки дошло, насколько серьезно ее положение. Как бы не обделалась со страху, тогда Матвею точно выставят счет! Крутых он не боялся, но начальство может подгадить. А ему приказ на майора вот-вот подпишут.
— А чего вы так испугались, девочки? — Он достал удостоверение. — Капитан милиции Кириллов!
— Ты что вытворяешь?.. — Мила не договорила, ее накрыла икота.
— Капитан милиции? — Алла поморщилась. — Милка, ты же морячков вызывала, а тут менты!
— Слышь, морячок, ты что, прикалываешься? — осмелела Кулагина.
— То, что вашего мужа убили, это прикол? — Матвей удивленно посмотрел на нее.
— Кого? Макака не был моим мужем.
— Да, но алименты платил.
— Ты что, правда из милиции? С Димой что?
— Я же сказал, в морге он.
— Нет…
— А разве мама вам не звонила?
— Ты это серьезно, капитан?
— Конечно. Да и разговор у меня к вам серьезный. Вы знаете этого человека? — Матвей показал фоторобот киллера.
Мила что-то промычала и зависла в мыслительном ступоре. Она явно узнала этого человека, но не могла сообразить, надо ли признаваться в этом или нет.
— А вы? — Матвей показал снимок Алле.
Она думала недолго.
— Слышь, капитан, а не пошел бы ты!..
Она, похоже, тоже узнала снайпера, но тут же ушла в грубую агрессивную оборону. Впрочем, Матвей мог и ошибаться. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Вроде бы так оно и есть, и практика это подтверждает. Но в пьяном человеке можно и обмануться.
Та же Мила могла и не знать киллера, но ей сейчас интересен любой мужчина. Не зря же она заказала мальчиков по вызову. Может, дамочка потому и зависла в раздумье, что не поняла, нравится ей эта невнятная личность на портрете или нет? Смогла бы она с ним?..
А у Аллы замашки барыни, да и одета она очень дорого. Вдруг ее отец действительно большая шишка? Да, Матвею очень хотелось подняться в звании.
— Место для стриптизеров освободить?
— А это не твое дело! — заявила Алла и нахохлилась.
— Есть у нас один такой. — На всякий случай Матвей показал ей фотографию Зеленина.
— И кто это? — Она скользнула взглядом по снимку и пренебрежительно скривила губы.
— Узнаете? — спросил Кириллов без надежды на положительный ответ.
— Так, что-то знакомое. Только вспомнить не могу. — Алла хмыкнула, с вызовом глядя на Матвея.
Он показал фото Миле.
— Так это же Рома Бэтмен из «Громозеки». А он что, с вами?
— Вы его знаете?
— Точно так же, как и вас. — Алла ухмыльнулась. — Мы его тоже на приват вызвали. Только вы нам и на фиг не нужны, а с Бэтмена мы плащ сняли. Чего смотришь? Да, любим повеселиться, и что?
— Муж не возражает? — спросил Матвей, глянув на обручальное кольцо на ее пальце.
— А это не твое дело! — Алла попыталась скрыть смущение за очередным хамским выпадом.
— А вот не надо мужем попрекать! Ты же видел, Алла вас лесом послала! — вступилась за подругу Мила.
— А вам?
— Слушай, что тебе нужно?
Дальнейший разговор на таких вот тонах не имел никакого смысла. Нужно было снизить накал страстей.
— Танцевать мы не будем, а от чашки кофе не откажемся.
— Может, мне самой тут перед вами повыделываться? — съехидничала Мила.
Но Матвей и ухом не повел, как будто ничего не услышал.
— Поговорить надо бы, обсудить вашу проблему, Людмила Никитична, — спокойно сказал он.
— Мою проблему? — Кулагина поморщилась.
— Маканина больше нет, а у вас тут веселье.
— И что?
— А тот факт, что Маканин в морге, вас не смущает?
— Неприятно, конечно, но, в принципе, все равно.
— А его квартира к сыну должна отойти, — как бы невзначай сказал он.
— Эй, это ты о чем? — насторожилась Мила.
— Нет, ни о чем. Просто подозрительно все это.
— Думаешь, я его отравила? — оторопело протянула она.
— Да мне ваша кровь, Людмила Никитична, не нужна. Но если вы настаиваете на своей виновности, то так тому и быть. Валера, где там у нас бланк протокола?
— Какой протокол, капитан? — Кулагина мотнула головой. — Ты зря на меня наезжаешь.
— Ага, — промычала Алла.
Мила трезвела на глазах, а эту особу, напротив, еще больше развезло. Она стояла под углом к дверному косяку, упираясь в него рукой. Взгляд мутный, голова опущена, но слух не отключен. Она что-то соображала, но весьма туго и в искривленном измерении.
— Валера, отставить протокол. Вызывай эвакуатор, — кивком показав на Аллу, сказал Матвей.
Верютин все понял и решительно приблизился к ней. Она и глазом не успела моргнуть, как оказалась на диване.
— Блин! Ну и кто просил! — пробормотала дамочка, недовольно отталкивая от себя Валеру.
Она отстранилась от него, уложила предплечье на подлокотник дивана и уронила голову. Потом Алла дернула ногой и зацепила золоченую тележку со стеклянной столешницей, на которой красовались выпивка и закуска.
— Перебрали вы, красавицы, — с усмешкой заметил Матвей, обращаясь к Кулагиной.
— Да, что-то накатило. Если честно, мы давно так не зажигали, — проговорила Мила. — Да и не собирались, как-то все само собой вышло.
— Повод был?
— Разумеется, только Дима здесь ни при чем. Я его давно уже похоронила и от алиментов его отказалась.
— Ну да, сейчас вам это ни к чему.
— Сама поднялась, и что? Я ни у кого ничего не украла!
— А кто украл?
— Слышь, капитан, не надо, не грузи! — Мила прошла в зал, опустилась в кресло, забросила ногу на ногу, взяла со столика сигареты и выразительно посмотрела на Матвея.
Зажигалка у него была, но он сделал вид, что ничего не понял. Капитан не нанимался в прислуги к этой доморощенной хозяйке жизни.
— Большая проблема у тебя, Мила. Дело не в том, что ты отравила мужа, — с непроницаемым спокойствием на лице сказал он.
Надоело ему выкать в ответ на тыканье, а мужик он простой.
— Я отравила?! — От возмущения Кулагина выронила сигарету, но не заметила этого.
— Пусть МУР выясняет, что да как. У меня своя задача. Есть один человек. — Матвей показал снимок Зеленина, затем — фоторобот предполагаемого киллера. — А есть другой. Один жил с женщиной, в которую стрелял другой. Вместе с этим другим был твой муж. Они выполняли чей-то заказ. Ситуация такая, что с одним киллером ты жила как жена, а с другим — как любовница.
— С кем я жила как любовница?
— С этим! — Матвей щелкнул пальцами по физиономии снайпера.
— Кто тебе такое сказал?
— А почему я, по-твоему, здесь, причем как частное лицо? Мне нужна не ты, а этот фрукт. Скажешь, где он, я про тебя и забуду. Будешь молчать, возбудим уголовное дело по факту насильственной смерти гражданина Маканина. Пусть следствие разбирается, кому выгодна была его гибель.
