Татьяна Полякова - Все точки над i
Я хотела повесить трубку и не могла, думая о том, что отдала бы многое за то, чтобы сейчас выпить с Виссарионом чаю и поболтать о жизни. И оттого, что теперь это невозможно, было очень горько. А еще от его слов, потому что знала: Виссарион, как всегда, прав. Но это ничего не меняло, так как выбора у меня не было.
– Я скучаю по нашему профсоюзу, – сказала я. – И по тебе.
– Лучшее, что ты можешь сделать, – начать жизнь сначала и попытаться стать счастливой. Позвони ему.
– Салют, – сказала я.
– Послушай старика… – вздохнул он и не успел договорить, потому что я повесила трубку. Антону я все-таки позвонила. На следующий день, на работу. Женский голос попросил подождать, я ждала, приглядываясь к прохожим. Его искали долго, и я с надеждой подумала, может, не найдут, попросят перезвонить… И сама уже хотела повесить трубку, но тут услышала, как он спрашивает: «Меня? Кто?», а потом его голос:
– Да.
– Это Юля, – сказала я, а в ответ молчание, показавшееся мне бесконечным. Я вдруг подумала, что он должен ненавидеть меня за то, что я не успела, за то, что погибла Машка. Я знала: он имеет на это право, и испугалась. Мне хотелось сказать, что я очень ее любила, но это было бы глупым оправданием. Любовь, к сожалению, никогда не возвращала мертвым жизнь, угасшему лицу улыбку, а еще через мгновение мне стало стыдно своих мыслей о том, что он может меня ненавидеть, потому что он заговорил, и в его голосе не было ничего, кроме беспокойства за меня, а еще нежности.
– Юля, вы… – Он сбился, ему как будто не хватало дыхания, он глубоко вздохнул и опять заговорил: – Где вы? Господи, что я болтаю… С вами все в порядке?
– Я не могла прийти на похороны…
– О чем вы говорите? Вас ищут. Подождите, – испуганно пролепетал он. – Вы что, в городе? Вы до сих пор… черт, вы в своем уме?
– Что вы на меня орете? – буркнула я.
– Вы же не можете уехать, – забормотал он. – Ваш паспорт у меня. Говорите, куда его привезти.
– Помните кафе, где мы отмечали Машкин день рождения? В прошлом году?
– Конечно, помню. Я буду там через час.
– Через час? Как же ваша работа?
– Вы что, издеваетесь?
– Нет, разумеется, нет. Хорошо, через час. Если меня ищут, то за вами, скорее всего, приглядывают.
– Об этом не беспокойтесь, – ответил он, ответил очень уверенно, но я не очень-то надеялась, что он справится. Потому, остановив такси, я отправилась к проходной и успела как раз вовремя: Тони показался в дверях.
В первое мгновение я едва узнала его, а потом почувствовала острую жалость. Эти дни дались ему нелегко. Всего несколько дней, перевернувших его жизнь, не оставив надежды, что когда-нибудь мир станет прежним. Двухдневная щетина и вертикальные морщины в углах рта придавали его лицу ожесточенное выражение. Он быстро зашагал в сторону проспекта, не оглядываясь и как будто мало обращая внимания на окружающих.
– Вот за тем парнем, – кивнула я шоферу.
– Муж, что ли? – усмехнулся он.
– Ага, – ответила я и отвернулась, чтобы он не досаждал разговорами.
Ни одна из припаркованных по соседству машин не тронулась с места, никто не отравился следом за Тони, но я знала: они где-то здесь, чувствовала опасность, уверенная, что мой маскарад недолго будет вводить их в заблуждение.
Антон вышел на проспект, его подхватила толпа, здесь всегда полно людей, туристы и прочая праздношатающаяся публика, рядом два торговых центра. Мы не спеша ехали следом, я выискивала в толпе типов, пристроившихся за Антоном, не находила их и злилась. И тут Антон исчез. Еще мгновение назад я видела затылок, возвышающийся над толпой, и вдруг потеряла его из вида.
– Остановите на перекрестке, – недовольно буркнула я.
Проехав метров пятьсот, шофер остановил машину, я расплатилась и вышла. Долго плутала по переулкам. Посмотрела на часы: если я хочу быть в кафе вовремя, следует поторопиться. Я ускорила шаги, еще не зная, идти на встречу или нет, и пыталась отгадать, куда Антон вдруг исчез. Очень ловко, между прочим. Это внушало надежду, что «хвоста» за собой он не приведет.
В кафе были заняты все столики, кроме одного, рядом со стойкой. За ним я устроилась лицом к двери, чтобы видеть всех входящих. Антона среди посетителей не было, он опаздывал. Я решила выпить кофе и уйти. Но когда прошло полчаса и кофе был выпит, не ушла, дав ему еще полчаса. Дверь распахнулась, и он вошел, оглядел сидящих в зале, явно не заметив меня, лицо его приняло страдальческое выражение, точно вдруг зубы прихватило.
– Антон! – позвала я.
Он вздрогнул, повернулся и направился ко мне.
– Вас невозможно узнать, – сказал виновато, устраиваясь рядом.
– Стараюсь.
– Я опоздал, – оправдывался он торопливо. – Извините.
– Куда вы делись? – не удержавшись, задала я вопрос.
– Что? – не понял он.
– Там, на проспекте, куда вы делись?
– Постойте, – нахмурился он. – Вы что, там были?
– Конечно. Встречала вас возле проходной.
Он чертыхнулся сквозь зубы.
– Зачем?
– Думаете, я горю желанием встретиться с кем-то из бывших своих дружков?
– Вам повезло, что вы их не встретили. Они были, у проходной. – Он досадливо покачал головой. – Рисковать так глупо.
– Я никого не видела, – буркнула я.
– Не удивительно. Они профессионалы. Думали, что они будут топать за мной, как шпики в кино? Они были на кладбище, – сменил он тему. – Ждали, что вы появитесь. Слава богу, у вас хватило ума не прийти. – Он замолчал, хмуро глядя на меня.
– Как вы? – спросила я, удивляясь своей робости.
– Я думал, хуже не бывает, до этой минуты думал, а теперь понимаю, что бывает, видя, как вы глупо рискуете. – Он протянул руку и коснулся моей щеки. – У вас опять лицо дергается.
– Это от ваших нравоучений, – ответила я и все-таки накрыла его руку ладонью, пальцы его вздрагивали, и это лучше любых слов сказало, как мучительно тяжелы были для него эти дни.
– Юля, почему они вас ищут? – тихо спросил он. – Ведь если я правильно понял, тот человек…
– Я убила Ника, – вздохнула я, торопясь покончить с этим. – Он застрелил Машку.
– Ясно, – кивнул он, отводя взгляд. – Поэтому у вас дергается лицо.
– Чушь. Я и раньше убивала.
– Замолчите, – отрезал он и тут же добавил мягче: – Давайте подумаем, как вам выбраться из города. Вот ваш паспорт, – полез он в карман. – Виссарион передал.
– Спасибо, – сказала я, убирая паспорт.
– Если эти типы не дураки, вокзалы у них под присмотром. Доберетесь до пригорода, а там автостопом… Можно я поеду с вами? – спросил он, глядя на меня исподлобья. – Просто чтобы убедиться…
– Вам в самом деле лучше уехать, по крайней мере, на время, – кивнула я.
– Что значит «вам»?
– Я остаюсь.
– Остаетесь? – вроде бы растерялся он. – Вас же убьют.
– Убьют, конечно, но если действовать с умом, то не сразу.
– Но зачем вам оставаться? – не понимал он.
– Надо довести дело до конца.
– Какое дело? Что вы задумали?
– В документах были их фамилии…
– Но без этих бумаг вы ничего не сможете доказать, ведь так? – перебил он.
– А я ничего доказывать не собираюсь. Я их просто убью, кого успею.
Глаза у Тони в буквальном смысле полезли на лоб:
– Вы в своем уме?
– Этот вопрос меня меньше всего волнует.
Лицо Тони пошло пятнами:
– Как вы себе это представляете?
– Нормально я себе это представляю. Кое-чему они меня научили.
– Слушайте, я все понимаю, ваш муж, потом Машка… – начал он и неожиданно осекся. – Вы это серьезно, Юля?
Я пожала плечами:
– Странный вы парень, Антон.
– Это я-то? Но нельзя же вот так взять и всех перестрелять?
– А что еще можно сделать?
– Это не выход, а отчаяние.
– Неважно, как вы это назовете.
– Хорошо, – выставив вперед ладони и качая головой, сказал он. – Допустим такой вариант, но как вы это представляете технически? Сколько их там, в вашем списке?
– Семеро.
– Ого, – хмыкнул он и вновь покачал головой. – Работа для бригады киллеров. Вас схватят при первой попытке. Нужно оружие, раз, оперативные разработки по каждому… на это уйдут недели, и все время вы будете… Вы меня слушаете? – спросил он с сомнением.
– Слушаю. Только говорите потише, особенно об оружии и оперативных разработках. Он как-то сник и с печалью посмотрел на меня.
– Это просто самоубийство. Ладно, – отодвигая чашку, сказал он. – Идемте. Нам надо позаботиться о ночлеге.
– О чем это вы? – насторожилась я.
– Вы что думаете, я вас оставлю? Ничего подобного. Самоубийство будет групповым.
– Вы мне не нужны, – испуганно сказала я, кляня себя на чем свет стоит за то, что наговорила лишнего и вообще решилась встретиться с ним.
– Без меня у вас нет никаких шансов, – ответил он. – Вы даже слежку обнаружить не сумели. Не знаю, чему вас там учили, но учили плохо.
– Не лезьте в это дело, – сквозь зубы прошипела я.
