Татьяна Моспан - Ловушка для дураков
Из прихожей он прошел в большой квадратный холл, одну стену которого сверху донизу занимали книжные полки.
— Это часть отцовской библиотеки, остальные — в его бывшем кабинете. Книги, в основном, технические. — Она вздохнула. — Мне не нужны, но разобрать и выбросить сначала духу не хватало, а теперь думаю, может, Дашке понадобятся. Пусть стоят, места много.
Серо-полосатый кот Тишка выскочил, как черт из бутылки, и запрыгал по полу, словно резиновый мячик.
— Веселый братец. — Артем смотрел на полосатого Тишку, который секунды не сидел на месте. — Смотри, он что-то притащил за собой.
Кот гонял лапой заклеенный конверт.
— Дашка почту бросила. Раздевайся, — повернулась Лера к Артему и прижалась к его плечу. — Только мужских тапочек у нас нет.
— Обойдусь, — Артем, не отрываясь, смотрел на Леру. — Смотри, он рвет бумагу.
Лера ласково шлепнула Тишку ладонью и отобрала у него письмо.
— Брысь отсюда!
Взглянув на обратный адрес, побледнела и быстро распечатала конверт. Там лежала короткая, в две строки, записка.
Стрелецкая прочитала их и уставилась в пространство.
— Неприятности?
— Да, — очнулась она и попробовала улыбнуться. — Давай про это потом, я тебе все расскажу, если захочешь.
Она повела его за собой, показывая квартиру.
— Это Дашкина комната с отцовской библиотекой, это моя, это гостиная.
Часть гостиной занимал сверкающий лаком рояль. В комнате стояла мебель, доставшаяся Валерии от родителей. Очень добротная, сработанная на совесть, она была сделана до нашествия всех этих низкорослых шкафов и стандартных сервантов на коротких ножках. Родительская мебель была способна пережить не одно поколение. Покойный отец, человек с устоявшимися привычками, когда речь заходила о том, чтобы обновить обстановку, слышать ни о чем не хотел и отказывался наотрез. Средства позволяли, не было желания.
— Раньше вещи делать не ленились, — любил говорить он. — Работа была индивидуальная, штучная.
Убедить его, что старое кожаное кресло-качалку, очень удобное и любимое еще его отцом, с изящно выгнутыми ручками-валиками, выполненное на заказ, надо поменять на новое, стандартно-примитивное, было невозможно. Зачем? Удивлялся он, когда Лерина мать, ворча, прикрывала лопнувшую кожу ковриком, будет время, отреставрирую. Но, оказалось, что времени на это ему было не отпущено.
При родителях все было по-другому. Был незаметен отбитый угол на письменном столе, вывалившаяся инкрустация на бабушкином комоде и журнальном столике, отклеившаяся ручка на пузатой тумбочке.
После гибели родителей все обнажилось. Царапины, трещины, неровности и дефекты как бы говорили своей новой хозяйке: все, наша жизнь закончилась.
Лера смогла заняться квартирой лишь после того, как у нее появился постоянный заработок в «Белом жасмине». Дела понемногу стали поправляться. В один прекрасный день она проснулась от спячки и ей захотелось действовать. Господи, как она жила все эти годы, не замечая ничего вокруг и выполняя лишь самый минимум необходимой работы по дому!
Оказалось, что на реставрацию родительской мебели требовались не такие уж и громадные средства. Мастер-краснодеревщик, которого она разыскала, повторил слово в слово любимое выражение отца: раньше действительно не ленились делать вещи. Потому и служат они долго.
Лера с упоением занималась квартирой. Было бы желание, все сделать можно. Начала она с гостиной. Ей поменяли обивку на диванах, починили и перетянули любимое кожаное кресло отца, поправили инкрустацию на журнальном столике и комоде. Она заказала новый абажур для старинного торшера. Мастер предложил затонировать бронзу, но она отказалась, пусть останется, как было, в этом был свой особый шарм. Еще она поменяла обои в комнатах и сделала мелкий косметический ремонт, потому что стало казаться, если она еще раз, проснувшись, увидит перед собой старый рисунок на обоях, то сойдет с ума. Каждый завиток нехитрого орнамента напоминал о тяжелых временах, когда она лежала, уткнувшись в подушку, и плакала, плакала… Когда не хотелось жить, ничего не хотелось, и она с трудом просыпалась каждый день и со страхом думала о том, что делать дальше.
На хороший настоящий ремонт всей квартиры сил и средств пока не хватало, но даже то, что сумела сделать, радовало глаз. Она выберется, обязательно выберется из того зависимого состояния, в котором находилась все эти годы.
Артем, оглядываясь вокруг, успел заметить многое. От его внимательных глаз не укрылось, как умело сочетаются здесь старые и новые вещи.
— Молодец, — с удивлением похвалил он ее, — у тебя очень уютно. Отлично все сделано. Реставратора сама нашла?
— Воспользовалась старой отцовской записной книжкой. Мастер уже не берет заказов, но мне не отказал. Я ему кое-что из родительских вещей подарила, он заинтересовался, а мне они все равно никогда не пригодятся. Пусть польза будет человеку.
Кухня-столовая поражала своими размерами. Кругом царила стерильная чистота. Чувствовалось, что хозяйка испытывает недостаток в средствах, но за чистотой и порядком следит тщательно.
— Идеально, — похвалил Артем.
— Мать к порядку приучила. Вот так я и живу.
Валерия подошла к Артему очень близко и заглянула в глаза.
— А теперь мы будем ужинать, да?
Они сидели в гостиной. Шампанское, свечи, все было так красиво и торжественно. Золотистый напиток пенился и сверкал в хрустальных фужерах, и так же празднично сверкали глаза Валерии.
Она по такому случаю вытащила старинный бабкин фарфор, которым не пользовалась со времени гибели родителей, и теперь как хорошая хозяйка радовалась, глядя на прекрасно накрытый стол. Даже Тишка проникся торжественностью момента, перестал колбасой носиться по комнате. Насытившись, угрелся на диване и заснул, свернувшись калачиком. Время от времени он потягивался спросонья и начинал оглушительно мурлыкать, но тут же затихал.
Лера тихо рассмеялась.
— Знаешь, когда мы ехали сюда, у меня было такое ощущение, что я знаю тебя тысячу лет. Когда на Кутузовском покупала корм Тишке, а ты молча ждал, я подумала, что мы как дружная семья. Много лет прожили вместе, изучили привычки друг друга… Смешно, да?
Она посмотрела на Артема.
— Нет, — серьезно сказал он, — не смешно. У меня было такое же ощущение. И еще — что мы вместе едем к себе домой.
— Правда? — Она взяла его за руку. — Я боялась в этом признаться, думала, совсем за дурочку меня сочтешь.
Артем залюбовался выражением ее глаз, лицом, которое сейчас, при мигающем огоньке свечи, казалось совсем юным и нежным. Девочка моя! Его словно обожгло изнутри. Он думал о том, что судьба наградила его, подарив встречу с этой молодой прекрасной женщиной. Имеет ли он право?.. Эта мысль появилась сразу, едва он познакомился с Валерией и почувствовал, что это серьезно. Она была не похожа ни на одну из тех женщин, кого знал до сих пор. Он не ошибся в ней. Может быть, впервые за долгую жизнь встретил человека, который мог понять его. Не подстраивался, не приспосабливался, жил своей жизнью и в то же время интуитивно вел себя так, как могут вести люди, долго находившиеся бок о бок.
Она своей маленькой ручкой стала перебирать его сильные пальцы. Она гладила их, ласкала, а потом взяла его широкую ладонь и приложила к своей пылающей щеке.
— Подожди, — Артем остановил ее и встал. — Я сейчас.
Он прошел в холл и вытащил из кармана пальто небольшую продолговатую коробку в нарядной упаковке, ту самую, что отдал ему водитель.
— Держи, это тебе.
Валерия зашелестела бумагой. Под ней оказался черный сафьяновый футляр.
Крышка откинулась, и женщина увидела внутри в уютном бархатном гнуздышке бриллиантовый перстень и браслет. Драгоценности смотрелись роскошно.
Она онемела.
— Это что, мне? — Лера смотрела на подарок.
— Если не понравится, можно поменять, — осторожно сказал Артем, не понимая ее реакции.
Валерия засмеялась.
— Обалдеть можно! — Она начала уже хохотать. — И даже можно поменять… — Из ее глаз вдруг неожиданно хлынули слезы. — Т-ты это серьезно?
— Что случилось? — Артем встревожился.
— Мне никогда никто ничего не дарил. — Она кривилась, борясь со слезами. — Понимаешь? Ни-че-го! И вдруг такое… — Она запнулась. — У меня даже слов нет, я не могу…
Артем облегченно вздохнул. Ну, если дело только в этом… Он по-хозяйски вытащил браслет и внимательно осмотрел его.
— Нормально, мне нравится.
— То есть как? — перестала вытирать слезы Валерия. — Ты хочешь сказать, что не сам его выбирал?
Артем усмехнулся.
— Мог бы соврать, конечно, но не буду. Николай покупал, водитель. Но, — он поднял палец вверх, — я ему высказал свои пожелания. У меня последнее время минуты свободной не было.
