Владимир Капитонов - Подранок — ответный удар
— Ну, как тебе спектакль? — у сторожки встретил его широкой улыбкой Егорыч.
— Какой спектакль? — включил «дурочку» Стас.
— Да брось ты дурака-то валять, — вдруг обиделся Подкидышев. — Думаешь, я не видел, как ты на дерево карабкался. Я, брат, всё вижу и всё замечаю. И здесь каждая травинка-пылинка мне знакома.
Отпираться не имело смысла, но и обсуждать эту тему Громову не хотелось.
— Не будем об этом, а, Егорыч. Если есть, то давай лучше выпьем. — Вот чего сейчас Стасу хотелось больше всего. И не просто выпить, а надраться, как следует. Так хоть о смерти легче думается.
— И в самом деле, — оживился Семён Егорович. — Чего о нём глаголить, будто он святой какой-нибудь. Тьфу ты, — сторож брезгливо сплюнул себе под ноги. — А выпить у меня всегда есть. Проходи.
Братва зарядила Егорыча добротной выпивкой, как дурак кисет махоркой. Стас и не помнил, чем пьянка закончилось, и как он добрался до своего лежака.
В общем-то, тревоги Стаса Громова по большому счёту были напрасными. Никто за ним не приехал. Ни в этот день, ни во все последующие. Стас мало помалу пришёл в себя и поблагодарил покойного Барона за умение при жизни держать язык за зубами.
А жизнь ритуального агентства, тем не менее, шла своим чередом. Господин Пухляков был до нельзя озабочен. Перед ним остро стоял вопрос подбора новой кандидатуры на вакансию могильщика. Стас отлично справлялся со столярным делом, и отрывать его от верстака Иван Григорьевич не имел никакого желания. У остальных же работяг тоже была своя работа. Короче, в новом могильщике господин Пухляков нуждался, как астматик в глотке чистого кислорода. В противном случае, при поступлении нового заказа, ему пришлось бы взять в свои белы рученьки лопату. История повторялась.
Выручил старый приятель судебный медик городского морга. Как-то при случайной встрече с Иваном Григорьевичем он будто ненароком поинтересовался:
— Слышал, Григорич, работягу ты себе ищешь.
Пухляков болезненно поморщился. Вот ведь жизнь, какая пошла: не успеешь о чём-то только подумать, как у людей это уже на языке.
— Ну, ищу, — пробурчал Пухляков.
— Слушай, по старой дружбе такого парня тебе отдать могу. Во! — большой палец медика взмыл к небу. — С виду он щупловат, но силы в нём, что в быке. И жить ему негде. У меня в старом морге ночует. Я бы тебе его ни за что не отдал, но руководство требует принять на должность санитара человека с медицинским образованием. — Судебный медик здесь нагло солгал. Не руководство требовало, а он сам хотел избавиться от своего санитара и как можно быстрее по причине пристрастия последнего к опию.
Иван Григорьевич вновь поморщился. Его секреты перестают быть секретами. Пора браться за конспирацию всерьёз.
— Ну, что на это ответишь? — оборвал размышления Ивана Григорьевича доктор.
— Пусть придёт, а там посмотрим, — без особого энтузиазма ответил Пухляков.
Уже утром следующего дня, лишь Пухляков успел расположиться в своём кабинете, к нему без стука вошёл низкорослый, плешивый кривоножка с перебитым носом и каким-то странным «бегающим» взглядом.
— Я к вам. — Он развязано подошёл к столу Ивана Григорьевича и одарил его улыбкой пьяной обезьяны.
— Ты кто? — испуганно отшатнулся от него Пухляков.
— Я от эксперта. Он меня к вам рекомендовал.
— А-а, — несколько облегчённо протянул Иван Григорьевич. — Тогда отойди немного в сторону.
Парень отступил на два шага назад и замер в выжидательной позе.
— Как зовут? — первое, что спросил Пухляков.
— Глебом, — ответил парень.
Действительно старый приятель не покривил душой, когда назвал этого фрукта «щупловатым с виду». Так оно и было. Но Пухляков, обратив пристальное внимание на жилистые руки кандидата, тут же принял решение взять его на работу. «Сила есть», — сразу определил Иван Григорьевич. И здесь доктор не обманул.
— Так вот, Глеб…
Беседа продлилась что-то около часа. Глеб свои права и обязанности запомнил и по распоряжению нового хозяина пошёл знакомиться с работягами и своим новым жилищем.
— Здорово мужики! — лишь переступив порог хаты, весело выкрикнул он.
Работяги всё своё внимание сосредоточили на алюминиевых плошках, в которых посередь тонюсеньких капелек искусственного жира плавала лапша быстрого приготовления. Им было не до вошедшего. И, вообще, этот народ мало интересовали посторонние. Всех, кроме Стаса. Громов, лишь мазнув взглядом по стоящему у дверей субъекту только по одному его «плавающему» взгляду моментально определил, что это никто иной, как наркоман. В подкорке тут же созрела гениальная мысль. Но торопиться не стоило. Необходимо было втереться в доверие к новенькому и кое-что через него проверить.
Работяги закончили трапезу и, по-прежнему не обращая на парня ни малейшего внимания, гуськом отправились в мастерские. Цепочку замыкал Стас.
Пять месяцев назад откинувшийся из колонии общего режима, в которой отбывал срок за хранение наркотических средств, Глеб Сараев, не собирающийся спрыгивать с иглы наркоман со стажем, время даром не терял. Воспользовавшись полным одиночеством, закатал правую штанину изодранных джинсов, оттянул верх не первой свежести носка и ласково извлёк оттуда разовый медицинский шприц — верный спутник наркомана. Оттуда же появились на свет маленький флакончик из-под антибиотика, в котором уже плескался готовый «живительной силы нектар» — раствор далеко не чистого героина и десятка таблеток «Димедрола». Глеб выбрал всё содержимое флакончика в цилиндр шприца. Затем, закинув ногу на ногу, пережал вены голени и вонзил в тонюсенький, еле заметный сосуд иглу. «Контролька» показала точность попадания, и раствор растёкся по жилам. Мозг мгновенно окутал опийный туман, который скрывал на какое-то время все обыденные проблемы. Всё тело охватила вожделенная нега, Глебу стало хорошо и спокойно. Он пребывал в мире опийного кайфа, сущность которого невозможно объяснить на словах непосвящённому…
Стасу зачем-то понадобилось вернуться в хату, и он застал наркомана в таком состоянии, в котором когда-нибудь и предполагал застать. В состоянии наркотического «зависания»: блаженно закатанные глаза, широко раскрытый рот и неритмичные покачивания туловища. Предположение Стаса полностью подтвердилось. Но разговаривать в данный момент с «ужаленным» наркоманом не имело никакого смысла. И поэтому Громов оставил его наедине с самим собой. Кстати, тот и не заметил присутствие постороннего — по-прежнему «общался с космосом».
Работяги Глеба в свой круг не приняли. А он по этому поводу особо и не переживал. Целых два дня отсыпался на лежаке Кочанова и ни с кем в разговоры не вступал. На третий день запас наркоты иссяк, и Сараев начал беспокойно метаться из угла в угол. Наступил момент контакта. Громов не преминул им воспользоваться. Стасу необходимо было на сто процентов быть уверенным, что положение дел в наркобизнесе за время его отсутствия не изменилось. Выцепив наркомана, Стас вывел его на хоздворик и предложил познакомиться.
— Вот ты уже третий день среди нас, а как звать тебя не знаю, — доверительным тоном начал Громов.
— Глеб. — Сараев неохотно подал руку.
— Стас, — ответил рукопожатием Громов. — Куришь? — В руках Стаса появилась пачка «Примы».
Сараев вытянул из помятой пачки сигарету, размял её пальцами и сунул в рот. Стас поднёс к её кончику зажжённую спичку. Глеб сделал несколько больших жадных затяжек и немного подобрел.
— Вижу, Глеб, хреновато тебе, — всё тем же тоном продолжал Стас. — Ломки, по ходу, скоро накатят.
— Какие ломки? — театрально подавился дымом и закашлялся Сараев.
— Дурочку не валяй, — хлопнул его по плечу Громов. — С самим такое было. Я ведь всего полгода, как с «кокса» спрыгнул. Переболел конкретно… — Далее не менее получаса Сараеву пришлось выслушивать сказку о Стасе-наркомане, в которую он, кстати, поверил. И проникся к бывшему «коллеге» полным доверием, чего тот и добавился.
— Слышь, Глеб, а ты на чём сидишь? — позже ненавязчиво поинтересовался Стас-«наркоман».
— На «герике», — печально выдохнул Сараев.
— По чём сейчас доза?
Глеб назвал стоимость дозы наркотика и непонимающе взглянул на Стаса.
— А тебе зачем? Ты же на «коксе» сидел. Или хочешь «дядю Герасима» попробовать?
— Нет, не хочу. Есть желание тебя угостить.
— Тогда давай вечерком до точки пробежимся, — загорелся Сараев. — Я знаю, где более-менее чистым шинкуют.
— Лады, — согласился Стас.
Стасу вновь пришлось потратиться на пойло работягам. Чтобы уж конкретно быть уверенным, что они, упившись, и не вспомнят — были в хате парни или их не было.
К часам десяти вечера работяги, напоровшись халявной водки, дружно вырубились. А Стас и Глеб отправились на героиновую точку. По дороге Глеб охотно рассказал своему новому «корешу», что наркоту и сейчас держат Питерские Воры. До гибели Сафрона контроль вёлся через него, а сейчас, скорее всего, следят за всем сами. Стас выяснил то, что и хотел знать. «Отлично! — порадовался он за себя. Пора вводить план в действие…»
