Владимир Колычев - Круче не бывает
– Понимаю. Но я не убивала Верховцева, – вздохнула женщина.
– Вы не убивали Верховцева, а Павельев не похищал вас?
– Никто меня не похищал. Я здесь по собственной воле.
– А деньги где?
– Какие деньги?
– Которые вы нашли на кладбище.
– Не было там никаких денег… Должна были быть, но не было. Егор думал, что есть, но там в чемодане лежали старые газеты…
– А если это не так? У нас постановление на обыск дома, мы сейчас здесь все вверх дном перевернем.
– Пожалуйста.
Хотелось бы найти четыре миллиона и доставить ее в родной отдел, но, похоже, надежда на такую удачу несбыточна. Слишком уж уверенной казалась Ася, как будто точно знала, что похищенного клада здесь нет.
– А куда делись газеты? – спросил Илья.
– Какие газеты?
– Которые в чемодане были, вместо денег.
– А-а, газеты… Анатолий их выбросил.
– Куда?
– Из машины выбросил. Когда мы с кладбища ехали домой.
– Вы можете показать это место, где он их выбросил?
– Место, где он их выбросил… – замялась Ася. Но вот до нее дошло, что можно показать любое место на дороге, ведь за две недели чемодан мог исчезнуть бесследно, даже если он был с газетами. – Да, я покажу, если надо…
– Ася Михайловна, зачем вы меня обманываете? Ведь не было никаких газет. Были деньги. И не пятьсот тысяч, как вы говорили, а четыре миллиона.
– Кому я говорила?
– Своей сестре говорили, а она – Максиму Павельеву. Он поехал за вами, забрал у вас деньги, а вас привез сюда.
– Я сама сюда приехала. И не было у меня никаких денег.
– И Верховцева вы не травили?
– Нет. Он хотел меня отравить, но перепутал чашки. Знаете, так это иногда бывает.
– А зачем он вас хотел отравить? Чтобы забрать деньги?
– Какие деньги? Я же говорю, не было никаких денег! А отравить он меня хотел, чтобы я не заявила на него в полицию. Он же убил Егора… Или вы думаете, что это я его убила?
– Да нет, мы думаем, что его убил ваш бывший муж. И еще мы думаем, что вы – соучастница этого преступления.
– Я так и думала, что вы меня в этом обвините, – горько проговорила женщина и уронила голову на грудь.
– А как все было на самом деле?
– Да так и было… Я жила с Егором, мы строили планы на будущее, тут ворвался Толик, схватил его за грудки, стал бить, потом душить. Откуда у него деньги, спрашивал. Ну, я сказала. Мы договорились, что Верховцев заберет половину денег и оставит нас в покое. Но денег не было. Егор достал чемодан, открыл его, а там только старые газеты. Он сам схватился за голову… А Толик схватился за нож. Егор пытался убежать, но куда там…
– Верховцев его убил?
– Да, ножом… Для меня это было шоком.
– То есть вы не хотели, чтобы Верховцев убил Егора?
– Нет, конечно!
– Но ведь он его убил.
– Да, но я этого не желала.
– Зачем же вы отвезли его к себе домой?
– Он сам со мной поехал! Я вела машину, а он сидел сзади. Я всю дорогу боялась, что он ударит меня ножом…
– А почему он сидел сзади? Может, он считал деньги?
– Не было денег. Говорю же, вместо них были старые газеты…
– А газеты он читал?
– Зачем ему читать газеты? – Ася смотрела на Илью как на дурачка. Она даже не понимала, что заглотила подброшенную наживку.
Зато он готовился подсекать:
– А вы их не читали?
– Нет.
– Даже не просматривали?
– Я же говорю, что мне тогда было не до газет! Да и машину я вела!
– Почему же вы тогда говорите, что это были старые газеты? – поймал он женщину на хитро заброшенную удочку.
– Ну, старые… А какие они еще? – заметно растерялась Ася.
– Все правильно, они должны быть старыми. Ведь Сошников закопал свой чемодан еще в девяносто седьмом году, сколько лет уже прошло, газеты не могли быть новыми. Так примерно вы рассуждали, Ася Михайловна. Но вы забыли о том, что Егор уже брал деньги из своего кейса, на жизнь себе оставил, машину купил. Значит, были у него деньги в тайнике, а потом вдруг куда-то делись. Но если они исчезли, то их должны были заменить новыми газетами, а вы говорите про старые. А почему? Потому что вы их выдумали…
– Так это не я сказала, что газеты старые, – в замешательстве мотнула головой Верховцева. – Это Анатолий так сказал…
– Но ведь он же не просматривал эти газеты…
– Ну, я не знаю, может, и просмотрел…
– Вы не знаете, а я знаю. Не было никаких газет.
Илья многозначительно посмотрел на ухмыляющегося спецназовца, что стоял неподалеку и слышал весь разговор. Дескать, курам на смех ее объяснения.
– Ася Михайловна, давайте не будем обманывать друг друга. Я понимаю, денег здесь нет, поэтому вы не боитесь, что мы их найдем. Если их здесь нет, значит, они у Максима Павельева. Так?
– Я же говорю вам, что не было никаких денег. – Не выдержав насмешки, Верховцева опустила голову.
– Вы говорите, но я вам не верю. Я же вижу, что вы меня обманываете. И теперь я не знаю, как нам с вами дальше работать. Вот вы говорите, что Верховцев хотел вас отравить, но перепутал чашки. Как вы думаете, я вам верю?
– Нет, не верите… – раскраснелась от волнения женщина. – Но ведь так все и было!
– Может, и было. Но я вам не верю. И следователь вам не поверит. И суд не поверит. Получите вы срок, сядете лет на пятнадцать и будете винить себя в том, что обманывали следствие.
– Я не обманываю следствие, – глядя куда-то в сторону, сквозь зубы сказала Ася.
– Деньги где?
– Не знаю… Я не знаю, кто заменил их газетами…
– Сколько там должно было быть денег?
– Четыре миллиона! – чуть ли не с радостью сказала женщина.
Она не хотела бороться со следствием, но и про деньги сказать не могла, видимо, потому, что состояла в сговоре с Павельевыми.
– Егор говорил, что четыре миллиона! – скороговоркой повторила она.
– Еще что он говорил? – так же быстро спросил Илья, почувствовав, что желание загладить свою вину может сыграть с Асей злую шутку. А потому решил не давать ей передыха.
– Ну, что деньги в девяносто седьмом году зарыл.
– А бриллианты?
– Про бриллианты не говорил… То есть сказал про бриллианты, но в самый последний момент. Когда умирал. Посмотрел на меня из последних сил и сказал сначала про наколку, а потом про то, что бриллианты в этом танке…
– Где он бриллианты нашел и деньги, говорил?
– Нет… Сказал, только что в девяносто седьмом году деньги зарыл…
– А в девяносто седьмом году Юрий Павельев потерял эти деньги. Вместе с бриллиантами. Вы, Ася Михайловна, должны это знать, – пристально посмотрел на женщину Романов.
– Ну-у… – замялась она.
– Ася Михайловна, вы должны это знать! – давил на нее Романов.
– Действительно, слышала, – не выдержала Ася прессинга.
– Что вы слышали?
– Егор Юру обокрал…
– Как он его обокрал?
– К своему другу его повез, а когда Юра потерял сознание, исчез вместе с деньгами и бриллиантами…
– А что за друг?
– Я не знаю… – будто спохватившись, расширила глаза женщина. – Разве я говорила про друга?
– Говорили.
– Значит, оговорилась. К врачу он его повез.
– К какому врачу?
– Не знаю… Да и не было никакого врача… И никакого друга не было… Это Егор так сказал, чтобы Юра бдительность потерял. Не знаю, как насчет бдительности, сознание он точно потерял. А когда в себя пришел, ни Егора, ни денег, ни бриллиантов. Объегорил его Егор.
– Сошников тоже участвовал в перестрелке?
– Нет, не было его там. Он из Серпухова в Москву ехал, автостопом. Юра машину остановил, потому что не мог больше ехать. Он сознание терял, а тут Егор – до Москвы не подвезешь? Смотрит, а Юра никакой, первую помощь оказал, перевязал, сам за руль сел…
– И к другу повез?
– Да нет, не к другу, а к врачу!
– А что за врач? Он же в санчасти в армии служил? Медбратом. Может, у него врач знакомый где-то в Битово жил?
– Может, и был врач, – соизволила согласиться Ася.
– Врач, может, и был, а друга точно не было? – поддел женщину Илья.
– При чем здесь друг?
– Ну, Егор же в Москву к другу ехал?
– Я этого не говорила! – раздраженно посмотрела на Илью женщина.
– Но ведь он куда-то ехал. И Павельева к своему другу повез…
– Что вы пристали ко мне со своим другом! То газеты, то друг какой-то!..
– Но вы же говорили про газеты. И про друга тоже сказали… Что за друг? К кому ехал Егор?
– Я не знаю.
– Павельев знает. Он скажет нам про этого друга, а вы, Ася Михайловна, в дураках останетесь.
– Но я, правда, не знаю… – с тяжким вздохом опустила женщина голову. – И, вообще, я очень устала. Мне надо прийти в себя…
Но Илья не хотел «слезать» с Верховцевой: надо было колоть ее дальше, пока она тепленькая, но женщина отказалась отвечать на вопросы. И в себя она еще не пришла, и голова вдруг разболелась, а потом она еще и адвоката потребовала.
Впрочем, Романов особо и не настаивал на продолжении допроса. Дом у Павельева не самый маленький, и понадобится уйма времени, чтобы его обыскать. Чем быстрей они возьмутся за дело, тем скорей отправятся в обратный путь…
