Владимир Колычев - Мент без ценника
– Это плохо?
– Что ты его спас? Нет, хорошо… Только зачем ты его высматриваешь? Думаешь, он Костылина заказал?
– Ничего я не думаю.
– Думаешь… Не нравится тебе, что это я Хромцова на убийство расколол, а не ты. Потому и хочешь меня на повороте обойти…
Богдан сам налил в стакан Гущину, подал ему.
– Что, споить меня хочешь? – усмехнулся тот. – Правду выпытать хочешь?
– Какую правду?
– Ну, правду… – Капитан заметно смутился, но тут же взял себя в руки. – Я уже сказал тебе эту правду. Ты завидуешь мне из-за Хромцова. Из-за того, что я у Петухова на хорошем счету…
Все это было похоже на отговорку. Не о той правде подумал Гущин, когда ему подали стакан… Впрочем, в любом случае, Богдан ему не доверял и в свои планы не посвящал. Гущин для него – дырявый сосуд, хранить информацию в котором никак нельзя.
– Выпей. И ложись спать. Тебе надо прийти в чувство.
– Завидуешь ты мне… И воду вокруг Быхалова мутишь. Не хочешь признать, что Костылина Хромцов убил, потому и мутишь!
– Я же говорю, тебе проспаться надо.
Гущин положил руки на стол, уложил на них голову. Похоже, капитана развезло с двух полустаканов. Если так, то третий ему без надобности. Богдан поставил стакан на стол и вдруг сгреб Гущина в охапку.
– Эй, ты чего? – испугался тот.
Но Городовой всего лишь перетащил его на диван, уложил на бок, даже снял ботинки. Достал из шкафа капитанскую шинель, укрыл. И вышел, выключив свет.
Гнилой фрукт этот Гущин. Но все-таки Богдан не жалел, что спас ему жизнь.
Домой он вернулся в четвертом часу ночи, но там его никто не ждал. Не было Инны. Что, если Вяткин сотворил с ней что-то ужасное? Богдан его предупреждал, однако ведь этот отморозок мог и не внять предостережению.
Богдан бросился к телефону, позвонил домой ее родителям и облегченно вздохнул, когда Инна ответила ему.
– Уфф! Я думал, ты пропала!
– Да нет, это ты пропал, мой дорогой. Сколько сейчас времени?
– Ну-у…
– А вчера ты во сколько пришел? Позавчера?
– Работа у меня такая.
– Плохая у тебя работа. И работаешь ты плохо. Степу вот упустил. Или нет?
– Я же говорил, не хватило доказательной базы. Но я работаю…
– Я видела его.
– Когда? – встрепенулся Богдан.
– Сегодня утром. К маме поехала, а он меня возле дома ждал… Не бойся, он меня не обижал. Сказал, что не станет мне мстить. Если я уйду от тебя…
– И ты ушла?
– Только не думай, что Степа в этом виноват. Просто я устала. Да и поняла, что с тобой у меня нет будущего. Ты работаешь как проклятый, даже по ночам. Я устала ждать, переживать за тебя. Почему ты молчишь?
А молчал Богдан потому, что ему нечего было сказать. Инна была права: такой режим работы, как у него, не выдержит ни одна женщина. Она могла бы сказать, что с такой работой ему нужно жить одному. И он бы с ней согласился…
– Ты очень хорошая, Инна. И если мы расстаемся, то мне очень жаль.
– Это и все, что ты можешь мне сказать? – возмутилась девушка. – А где слова любви? Почему ты не скажешь, что любишь меня?.. А я тебе скажу, почему. Потому что ты меня никогда не любил!
– Ты мне очень дорога.
– Прощай!
В трубке послышались короткие гудки. Богдан мягко положил трубку на рычаги телефонного аппарата, откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Он действительно дорожил Инной. Даже хотел видеть ее своей женой. Но все-таки она права, не питал он к ней особой любви. Инна ушла, и он не испытывал неудержимого желания падать к ней в ноги, чтобы удержать, вернуть. Она ушла, а жизнь продолжается. Жизнь, которая устраивает только его одного…
Глава 21
Человек может быть большим и физическим крепким, но если он не обладает внутренней силой, то грош ему цена. Есть люди невысокого роста, немощные на вид, но при этом в них столько подавляющей энергии, что мурашки бегут по телу от одного только взгляда на такого человека. Именно такая чудовищная мощь таилась внутри Махора. К тому же вор обладал внушительной комплекцией. Двухметровый рост, тяжеловесная голова на широченных плечах, сильные руки, крепкая поступь уверенного в себе человека. Ему не надо было ничего говорить, чтобы подавить собеседника своей внушительностью. Да он, в общем-то, молчал, внимательно слушая, а говорил Виктор:
– Пойми, у меня не было выбора. Игорь заказал меня моему же человеку, а он, в свою очередь, рассказал все мне. Ну и что мне оставалось делать?
Махор взял со стола бокал коньяка, но пить не стал. Покрутил его в пальцах, любуясь янтарно-коричневым настоем.
– Степан спросил меня, что делать. Честно скажу вам, Павел Сергеевич, я подумал, что Игоря нужно наказать. Я даже подумал, что его нужно убить. Но я ничего не сказал. А потом вдруг узнаю, что Игоря нет… Нет, я не хочу сказать, что Степан пошел против моей воли. Он сделал так, как я этого хотел. Но формально я Игоря не заказывал. Хотя и чувствую свою вину перед ним…
Махор молча поводил бокалом перед носом, с видом большого знатока вдохнул аромат, сделал маленький глоток, зажмурился, смакуя коньяк. Казалось, он совершенно не обращал внимания на Виктора. На самом деле он внимательно слушал, мысленно анализировал каждое сказанное слово, взвешивал «за» и «против», чтобы сделать вывод. И вынести свой приговор.
– Если честно, я хотел обратиться к вам, Павел Сергеевич, но подумал, что об этом узнает Игорь. А потом, я мог не дожить до вашего суда. Мне нужно было спешить… – нервно заламывая пальцы, сказал Быхалов. – Я всего лишь защищался!
Махор повернул к нему голову, посмотрел спокойно, но так тяжело, что голова невольно вжалась в плечи. За ним сила, он запросто мог превратить его жизнь в кошмар.
– Сорок, – обронил он.
Виктору показалось, что его слово с грохотом упало на стол, разлетевшись на тысячи острых осколков.
– Что сорок?
– Сорок процентов с прибыли.
– Э-э… – задумался Быхалов.
Надо признать, что это был не самый суровый приговор, если учитывать, что до сих пор фирма «Петроль» отстегивала двадцать пять процентов за воровскую крышу. А если еще учитывать, что с чистого остатка после всех выплат Виктор получал меньше половины… Но все равно это очень много.
– Я не спрашиваю у тебя согласия, – в надменной насмешке скривил губы Махор. – Это мое слово… А будешь искать выбор – ты меня знаешь…
– Какой там выбор? Я все понял! Сорок так сорок…
Виктор боялся, что вор потребует долю в бизнесе, а тут всего лишь увеличился процент. Можно сказать, в наказание он получил меньшее из зол… Но все равно жаба душила.
– Что там с тюменскими?
Вопрос с Костылиным был закрыт, и это главное. На фоне переживаний по этому поводу инцидент с тюменской братвой мог показаться мелочью. Хотя на самом деле это было далеко не так.
– А что с тюменскими? Они убить меня хотели. Всего-то…
– Давай без алямсов, – поморщился Махор.
– Они запихнули меня в багажник и повезли в лес убивать!
– Может, припугнуть хотели?
– Да, припугнуть. Нового директора. За мой счет. Меня убить, а его запугать. Чтобы он с выплатой не тянул…
– Говорят, тебя менты отмазали.
– Это вышло совершенно случайно… Лейтенант один подвернулся. Двоих застрелил, третьего повязал…
– Надо бы перетереть с этим третьим.
– Он сейчас в КПЗ. Говорят, молчит, как слива в… э-э, молчит, в общем.
– Ничего, в СИЗО заговорит с кем надо. Но это уже мои проблемы.
– А с долгом что делать?
Махор думал недолго:
– Пока ничего. Сначала разбор с тюменскими надо провести. Они по беспределу наехали, без разбора, значит, с них спрос.
– Кто разбор делать будет?
Махор удивленно глянул на Виктора. «Ну не ты же!» – говорил его взгляд.
– Да, тут такой беспредел, что подумать страшно… Я охрану усилил, мало ли что…
– Зачем ты это мне сказал? – нахмурил брови Махор.
– Ну-у…
– Не напрягайся. Я сам за тебя скажу, – усмехнулся вор. – Усилить охрану – это деньги, так? Боишься, что я процент с долга возьму, потому эти тухлые намеки… Не бойся, дербанить тебя не стану. Я уже с этих денег долю поимел. Или нет?
– Ну, конечно… Долг возвращать из прибыли надо, а вы процент с нее сняли…
– Да, но мне-то по барабану, откуда ты возьмешь эти деньги. Разводить тебя не стану. Просто возьму сто штук за решение проблемы. В твою пользу, разумеется…
– Сто штук?! Э-э, ну-у…
– Что, много? Могу поднять ставку.
– Нет-нет, нормально все!
– Если нормально, работай дальше. И хорошо работай. Бизнес должен расти.
– Да, конечно! У нас тут на подходе сразу две крупные сделки…
Махор пренебрежительно махнул рукой:
– Не надо. Я сейчас все равно ничего не пойму. Завтра подъеду, расскажешь…
Вор сделал маленький глоток из бокала и, не прощаясь, вышел из кабинета.
Быхалов завороженно смотрел ему вслед. Исполин. Еще два года назад о нем в городе никто не знал, а теперь под ним все – и криминал, и бизнес, и даже власть. Всех своей мощью задавил. Потому и живет в свое удовольствие. Все в этом городе платят ему, даже мелкий воришка должен отстегивать в общак жалкую копейку с трудов неправедных. А фирма «Петроль» отрывает от кассы миллионы. И от этих сумм далеко не все идет в воровской общак. Потому что Махор крышует фирму напрямую, без посредников. Надо же брать где-то деньги на роскошную жизнь. У него и дом самый крутой в городе, и машина самая дорогая; даже женщина, и та самая красивая. А ведь он палец о палец не ударил, чтобы заработать эти деньги. Это Виктор крутится как белка в колесе…
