Кирилл Казанцев - Роман строгого режима
И снова вереница людей и животных ползла по петляющему склону, а у Алексея по мере приближения к объекту учащалось сердцебиение и подкашивались ноги. Он должен был скорее расставить все точки, узнать, есть ли в этой жизни смысл… И покатилась чехарда событий. Ровная площадка, прикрытая от долины гранитным бруствером — на высоте примерно третьего этажа. Идеальная «парковка»…
— Все, хватит, — рычал Алексей, впадая в командирский раж. — Это вам не прогулки под луной, я не могу рисковать вашими жизнями… Отец, остаешься с лошадьми — это приказ, ты старый, больной, руина ходячая, будешь нас только тормозить, и в итоге мы погибнем по твоей милости. Чего смотришь? Обида берет? Ради бога. Посмотри на себя — ты же еле дышишь! Татьяна — тоже остаешься… Остальные — как хотите, неволить никого не буду…
Разгорелась маленькая война, по итогам которой возмущенная Татьяна примкнула к группе «диверсантов», а отец остался — Дмитрию Ивановичу пришлось признать, что боец из него средненький. Алексей насилу оторвал его от себя! Отцу вечно мерещится что-то дурное… Четыре человека крались вниз, перебегали между камнями — и по одному вываливались в долину. Горы в этой части ущелья съезжались, ширина распадка была не больше семидесяти метров. Все пустое пространство было завалено булыжниками. Особняк остался на юге, с данной точки не просматривался, его загораживал мощный монолит, возвышающийся посреди распадка. Люди по одному перебегали к изъеденной трещинами Гремучей скале — несуразному недоразумению, напоминающему по форме деформированную лопату. Не соврал Лев Михайлович — цементная заливка, квадратное возвышение из бетонных плит, четыре решетки… Алексей и примкнувший к нему Василий сбивали камнями сварку, а остальные залегли поодаль, всматривались в ночную серость. Здесь птицы не поют, деревья не растут… Со скрежетом оттащили стальную решетку, полезли внутрь, вооружившись фонарями…
На плане все представлялось иначе. Но на бумаге всегда гладко… Вертикальная шахта, разболтанные скобы. Чем ниже, тем страшнее, и постоянно кто-то норовит заехать тебе каблуком! Алексей спешил, терпение трещало по швам. Он понятия не имел, как вести себя в особняке — имеющийся план подразумевал лишь проникновение внутрь — но был уверен, что что-нибудь придумает. За вертикальной шахтой был долгий горизонтальный короб, по которому гуляли пронизывающие сквозняки, и ширина была такой, что с трудом удавалось протолкнуть плечи. Люди ползли по застывшей грязи, цепляясь за сварочные швы, скрепляющие фрагменты короба.
— Ох, как тесно… — постанывал вечно недовольный Коптелый. — Нет, дамы и господа, довольно, я должен выпить… — и завозился, умудряясь выудить из рюкзака бутылку со спасительной текилой.
— А ну, отставить пьянку… — кряхтел и возмущался Алексей. — Коптелый, ты чего творишь? Это что тебе, вечеринка?
— А ну, не ущемлять мои права… — сипел Шура и делал лихорадочные глотки, пока не отобрали. — Вы, граждане трезвенники, элементарных вещей не понимаете…
— Господи, ну что же с ним делать? — сокрушалась Татьяна, ползущая за Корчагиным.
— Ну, хочешь, по алгебре подтяни, — хихикал получивший жизненный заряд Коптелый. — А лучше посопи в тряпочку, Татьяна…
— Да уж, парень, перебрал ты свою норму трезвости… — ворочался в арьергарде Василий. — А что мы, кстати, потребляем нынче?
— Текилу… Уж извиняй, мужик, чем богаты, как говорится…
— Ну и дрянь же… Ладно, давай, дерну чуток.
— Вот это дело, — обрадовался Коптелый, обнаружив родственную душу, и начал извиваться, чтобы передать сосуд за спину.
Ладно, хуже уже не будет… Он бы и сам с удовольствием приложился. Завершалась бесконечная труба — он поставил в известность жгучим шепотом этих собутыльников, к которым, судя по странным звукам, примкнула и Татьяна! Всем вперед, никому не расслабляться. При малейшей опасности уползаем этой же норой… Довольно низкое сумрачное помещение, вытянутое с севера на юг, редкие лампы в плоских плафонах, квадратные колонны, убегающие в бесконечность в четыре ряда. Где-то лестница — в конце бесконечности. Странное дело, но данная часть подвала не использовалась, здесь было шаром покати. Шевельнулось что-то по курсу, когда он выбирался из промозглой ниши, и дорогу заступило расплывчатое тело — рослое, особо крупных размеров… Автомат на шее… Бугай его не видел, стоял спиной, значит, все в порядке, просто подвал охраняет минимум один лоб. Ситуация штатная, учитывая линии коммуникаций, сходящиеся в подвале. Остальные его не видели, шаркнула подошвой Татьяна. Этот тип на слух не жаловался — резко повернулся. Алексей уже летел, прыжок, с разворотом локтем в челюсть! Посыпалось зубное крошево, ахнул отбитый локтевой сустав. Не такой уж непробиваемой оказалась туша, зашаталась, подломились нижние конечности — не хватило их количества, чтобы удержаться вертикально, и здоровяк повалился набок. Тут же подскочили Коптелый с Василием, схватили громилу за шиворот, поволокли с глаз долой в пасмурную зону. А здоровяк уже стонал, брыкался, ему не терпелось исполнить свою служебную надобность. Шура бросил свою тяжкую ношу, рухнул на колени.
— Тихо, падла, а то ремешок накину… Сразу предупреждаю, приятель, это больно…
Его отстранил Василий, вознес приклад двустволки и по простоте душевной врезал по виску, погрузив противника в долгий «летаргический» сон.
— Ну, можно и так, — согласился Коптелый, одобрительно похлопав Лещенко по плечу.
— Тихо вы там… — шипел Корчагин.
— Все пучком, командир, — спохватился Коптелый, понижая голос. — Уже встаем на боевое дежурство…
— Татьяна, ты что делаешь? — шептал Корчагин, вглядываясь в полумглу.
— Крючком вяжу, блин… — сдавленно бормотала Татьяна, выкатываясь из-за соседней колонны. — Алексей, сюда идут еще двое. Они, кажется, слышали шум…
— А ну, пошли все на хрен отсюда… — Алексей отчаянно замахал руками и пустился в обход колонн…
Двое в черном, стриженные под ноль, нерешительно осваивали полумрак, звали пропавшего товарища. Алексей атаковал их сзади, чего ждать? Главное, не дать заорать или выстрелить… Парализующий удар в позвоночник — и обмякшее тело подхватил вынырнувший из мрака Коптелый, принялся крушить ему череп бутылкой из-под мексиканского народного напитка! Второй обернулся, и это правильно, можно и в селезенку — загнулся боец, начал что-то шамкать, а подоспевший Василий схватил его за шиворот и швырнул лбом об колонну, да с такой силой, что чуть ее не повалил…
— А у вас слаженно получается, — похвалила Татьяна, сдерживая рвотные позывы. — Ой, пойдемте отсюда, а?
Оружия становилось больше. И снова мчались мимо них колонны, нетерпение давило на мозг. Какие силы охраняют особняк, где расположены, какой получили приказ? Дьявол! Он чуть не выругался. Могли ведь допросить одного из парней, чай, не на пожар спешат. Но нет, он очень спешил! Половину подвала уже освоили, когда за спиной прозвучал испуганный крик! Встали как вкопанные — урод какой-то с фонарем! Откуда они берутся в этом подвале? Видимо, этот охранник наткнулся на тела коллег и что-то подсказало, что они не просто так уснули. Он отступил, юркнул за колонну и ударил рассыпчатой очередью! Да чтоб ты провалился! Пищала Татьяна, откатываясь за колонну, тащила его за рукав. Кувыркался Коптелый, матерясь и визжа. Припал к колонне Василий Лещенко — дважды жахнуло охотничье ружье. Кажется, он попал, вскрикнул раненый! Люди оглохли, выстрелы в пустом пространстве были сродни гаубичным залпам!
— Что делать, Леха?! — орал Коптелый, передергивая затвор.
Алексей в отчаянии кусал губы. Сейчас примчится вся рать. Продолжать движение в таких условиях — тупо лезть в капкан. Врагов — в разы больше!
— Отступаем! — проорал он. — Все обратно — в шахту! Первый блин комом, ребята!
И отряд покатился обратно, чертыхаясь и сбивая ноги. Поздно. На выстрелы, от которых подпрыгнул дом, уже неслись готовые к бою люди! Алексей не успел перепрыгнуть через бесчувственное тело, как по фронту разгорелась стрельба! Хорошо, что подвернулись эти двое. Люди падали за тела, сплющивались, закрывали головы. Жалобно скулила Татьяна. Василий Лещенко невозмутимо перезаряжал двустволку. Алексей откатился к колонне, осторожно выглянул, привстав. Стреляли из темноты — со стороны ниши, которая их выплюнула после освоения шахты. Значит, там есть другие проходы в подвал и слышимость приличная. Судя по вспышкам, автоматчиков было трое. Он высунул «Кедр», опустошил магазин. Выстрелы прекратились. Кто-то перебежал — ахнула двустволка из обоих стволов — и еще один раненый, визжа, как поросенок, покатился за колонну.
— Молодец, товарищ Василий! — радостно загоготал Коптелый и выплюнул наугад короткую очередь. В ответ открыли беспорядочный огонь. Пули кромсали их товарищей, за которыми укрылся маленький отряд. Охранники еще стонали, бились в конвульсиях, но вряд ли уже могли выжить.
