Кирилл Казанцев - Полицейская фортуна
Вернув телефон гостю, он быстро пересек квартиру и по пояс высунулся в окно. Плохо, что вокруг него никто ничего не понимал, а объяснять не было времени.
Морщась на ветру, Копаев с высоты двенадцатого этажа быстро осмотрел все пространство под домом. Если не считать тронувшегося в путь черного «Вольво» — благо определить марку было легко по «вырезанным» вдоль задней части кузова крыльям, — ничего необычного на улице не происходило.
— Дай команду своим, — сказал Антон старшему группы. — Черный «Вольво», модель «S-восемьдесят». Только что отъехал от дома напротив.
Командир группы наговаривал что-то людям внизу, а Антон, вернувшись к дивану, присел на его край:
— Надежды, что это он, мало. Но это все, что есть. Вы ведь, Эмма Петровна, все равно не скажете, на чем Гаенко ездит, верно?
— Я бы с радостью, — еще пять минут назад она послала бы Антона подальше, но пять минут назад он дал ей плед, чтобы согреться, — но не имею понятия.
Копаев кивнул, другого он и не ждал.
— Женщину в ИВС. Пригласите сотрудницу ФСБ. Задержанная должна одеться в ее присутствии.
Усевшись в машину, он настроил радиостанцию на волну ФСБ, и Сидельников направил машину к центру.
— Это Контора разговаривает, что ли? — спросил Полянский, наклонившись вперед.
«Восьмой, я у объекта…»
«Куда следует?»
«В сторону центра, по Ленина…»
— Это они не нас ведут? — усмехнулся Сидельников, уверенно держа машину в левом ряду.
«Восьмой, ты запроси у Второго — он ничего не напутал? Точно «Вольво»? Точно «восьмидесятая», точно от дома на Маршала Тухачевского?»
«А в чем проблема, Пятый?» — Новый голос в эфире, знакомый по квартире. По-видимому, у него не было желания играть в шпионов при полной слышимости.
«В машине два человека, один из которых сотрудник полиции…»
Антон поморщился. Интуиция его подвела. ФСБ ведет машину, в которой едет на работу полицейский.
«Этот московский парень часом не перестарался?»
«Веди объект», — голос командира группы захвата был тверд, и поддерживать иронию подчиненного не хотел.
— Говорит московский парень, — приблизив микрофон к губам, врезался в разговор Антон. — В каком звании сотрудник полиции?
Последовавшую за этим тишину можно было объяснить либо смущением от неожиданного разоблачения, либо старанием, с коим Пятый выполнял новое распоряжение.
— Я Одна тысяча Двести Сорок Второй, на всякий случай, — злорадно улыбнувшись, добавил Кряжин.
«Один-Два-Четыре-Два, — отозвался Пятый, обнаружив полное отсутствие чувства юмора, — я — Пятый. У человека в форме сотрудника полиции справа от водителя по одной большой звезде на погонах. Майор, получается… Как понял?»
— Школа! — усмехнулся Антон. Не — «у сотрудника полиции», а — «у человека в форме сотрудника полиции». Все правильно. Пока не доказано соответствие существа форме, речь можно вести только о ней.
— Я понял. Нарисуй мне водителя.
«Кожаная куртка, темная. Волосы светлые, средней длины… Черт, тонировка зеленая, цвета искажаются… Сейчас, справа подойду…»
«У водителя на правой руке перстень с прозрачным камнем, черный свитер с высоким воротником, гладко выбрит, ему около тридцати пяти — тридцати восьми. Это все. В «Вольво» ведется оживленный разговор…»
— Ты что, заходил к ним? — съязвил Антон.
«Нет. Подрезал на перекрестке. Со стороны водителя. Вам же водила нужен был?»
— Красавчик! — восхищенно выдохнул Сидельников. — Стандартная ситуация. Подрезаешь кого-нибудь, опускаешь стекло и начинаешь называть пидором. Тому после этого не остается ничего другого, как тоже опустить стекло и убрать тонировку зеленого цвета.
Антон подумал.
— Пятый, как вел себя майор полиции? Осадить не пытался?
Ему ответили, что майор сидел тихо, и только неподвижный серый рукав полицейского кителя — единственное, что было видно через опущенное стекло, — лежал неподвижно.
— Пятый, слышишь меня?
«Слышу».
— Уроните объект. Спасибо за помощь.
Только что прозвучала команда выпустить «Вольво» из-под контроля и следовать по домам. На фоне наступившего утра это выглядело, как начало дня, не обещающее ничего интересного. Но Антон был прав. Он понятия не имел, кто такой тридцатипятилетний мужчина в кожаной куртке темного цвета, имеющий на правой руке перстень с прозрачным камнем. Старт от дома, где расположена квартира Гаенко — не повод водить «Вольво» по всему Екатеринбургу, а привычка начисто бриться, — не особая примета и не принцип поиска. Да и полицейский майор этот… Устроить переполох, чтобы потом из ГУВД в Генпрокуратуру прилетела жалоба?
… * * *— Ты что, очумел, Шульгин? — яростным шепотом спрашивал заместителя Чубасов. — У тебя с головой все в порядке?! Ты хочешь заставить меня поверить, что Гринев держал тебя под прицелом? На кой черт ему стрелять в тебя? У меня с утра уже двое журналистов порог обивают! — молодым людям с карандашами в руках не терпится выяснить подробности смерти полицейского!..
Генерал-майор посмотрел на генерал-лейтенанта взглядом твердым, но подчиненным.
— Кривошееву я все рассказал так, как нужно. Он на то и руководит пресс-службой управления, чтобы объяснять людям то, чего они сами не понимают. Пусть папарацци идут к нему и получают ответы на свои вопросы.
Чубасов показал ему на стул, и зам его занял.
— У меня не было иного выхода. Гринев убил «федерала», игравшего под водителя такси, едва догадался об опасности. После этого скрылся, а это означает, что он стал опасен вдвойне. В казино, куда я поехал, Гринев стал выбрасывать из рукава «браунинг»…
Не дождавшись поддержки, добавил:
— Мне нужно было дождаться, пока он выстрелит и попадет в меня или кого-то из сыщиков, которых я взял с собой на задержание?
Он спросил и смотрел на начальника ГУВД так, словно подозревал, что тот мог ответить утвердительно.
Чубасов водил дужкой очков по губам, стараясь сформулировать свой вопрос таким образом, дабы он не выглядел чересчур откровенно и прямо. Лучше было бы, чтобы Шульгин помог и озвучил тему сам, но он сидит и внимательно смотрит. Послал генерала в резиновых сапогах на «землю». Тот и сходил… Скверно.
— Шульгин, вот эта смерть… Гринев сейчас убит и…
— Вы хотите спросить, что нам дала смерть полицейского?
«Молодец, заместитель! — пронеслось в голове начальника. — Вероятно, кресло первого зама все-таки примерить под него придется. Да и как не придется? Сам его направил на поиски, и, как бы все ни закончилось, получается, что это я санкционировал перестрелку. Молодец, генерал-майор! Работать умеешь. Если подтянуть, подучить, может, и цены ему не будет. В любом случае человек он не из разговорчивых, а таких держать нужно при себе. Временами приглаживая, временами шерстку ероша…»
— Грубо ты сказал, — отрезал Чубасов. — Я не это хотел спросить.
— Извините, я не так хотел ответить. Но, как бы то ни было, смерть Гринева поставила перед «важняком» из Генпрокуратуры преграду в получении информации.
— Шульгин! — вскричал Чубасов, начиная нервничать из-за привычки заместителя называть вещи своими именами. — Среди наших задач нет задачи воспрепятствовать следователю Генпрокуратуры в получении достоверной информации! Наша цель — добывать ее вперед его!..
Чубасов недовольно покривился — в кармане зама запиликала трубка. «Разрешите?» — спросил взглядом Шульгин. Генерал недовольно кивнул.
— Хорошо. Я вас понял, — торопливо, стараясь дать понять начальнику, что разговаривает по служебной нужде, и торопясь, сказал Шульгин. — Если будет необходимость, я на вас выйду. — Спрятав телефон на место, виновато покосился на генерала: — Извините…
— Полянский когда выходил на связь?
— Только что, — сразу ответил заместитель и распахнул папку, от которой Чубасов сразу отвел взгляд.
Нет, в семидесятые и даже в восьмидесятые работать было проще. Прокуратура, КГБ и МВД и тогда пытались тянуть одеяло на себя, но в условиях отсутствия развитой демократии это выглядело прилично и не вызывало таких противоборств. Менты валили «гэбистов», «гэбисты» — «важняков», а последние сажали первых и тогда, но над всеми стояла одна большая сила, и все выглядело организованно и, казалось, даже по плану. Сейчас понять что-либо трудно, в структурах работают дикие люди, в судах сидят недоумки и политические проститутки. Раньше был народный суд, и народ там работал, нужно сказать, еще тот. Все по путевкам от партии и ее же организаций. Сейчас судей набирают по объявлениям в газетах, фильтруют через купленные квалификационные коллегии и в итоге усаживают в кресла задницами, которые годны только для придавливания тюремной шконки. То же самое происходит в прокуратуре и полиции. ФСБ — тема особая и нынче неприкосновенная. Кого и зачем туда набирают, не каждого ума дело. И чем они занимаются, тоже никого не касается. И с кем они этим занимаются, также тайна за семью печатями, однако когда кого-то из них находят с дырой в голове, все сразу едут к Чубасову, словно это он виновен в том, что убийца до сих пор не задержан и не предоставлен суду.
