Кирилл Казанцев - Разбитая жизнь
— Сюда… — прошипел он, обнажая пистолет. — Пригнитесь, не мерцайте. И маски надеть, не светить тут своими хорошенькими личиками…
Они рванули, как на старте ответственной стометровки! Всей группой, одновременно, не задавая наводящих вопросов! Глупо они смотрелись в потешных масках, слепленных на скорую руку, ну и пусть! Все пятеро рассыпались и понеслись к спасительной чаще. Никто не отставал, не пытался переметнуться к неприятелю! Пыхтел Игнат, прыгая семимильными шагами, пыхтел Борька, ловко перелетая через останки механизированного монстра. Чертыхалась Галка — дырочка для рта в этой чертовой маске была бы очень уместна. Андрей приотстал: он прикрывал собой Дашу. И крайне предусмотрительно — их заметили! Люди в камуфляже уже подались к зданию, когда обнаружили, что их провели. Взревели луженые глотки. Они сменили направление, побежали по диагонали. Гавкнуло охотничье ружье, бабахнул помповик. Споткнулся Борька.
— Не останавливаться! — кричал Андрей, — Они не целятся, просто так палят! — И подлетел как ужаленный, когда над ухом прожужжала пуля. Он стрелял через плечо на бегу, не видя мишеней, — чтобы отстали, не приставали к законопослушным людям! И видел краем глаза, что погоня замешкалась, кто-то падает в траву, кто-то уходит в сторону. Друзья уже вбегали в лес. Даша пробила кустарник, покатилась по земле, облепленная прелой листвой. Есть же боженька на белом свете…
— Вперед, я догоню! — проорал он, ныряя за дерево. Трещали сучья — его команда уносила ноги. Возмущенно голосила Даша: почему он остался, почему она не проследила?! По пустырю неслись шестеро — злые, с горящими глазами. Физиономии какие-то опухшие — с похмелья, что ли? В обойме «макарова» восемь патронов, три он уже извел. Он упер рукоятку в землю, целился тщательно, как будто у него был целый вагон времени. Начал стрелять, и небритый малый, топающий во главе войска, вдруг споткнулся, рухнул на колено, завертелся, обнимая разбитую коленную чашечку. Уму непостижимо — и на это он извел остатки боезапаса?! Остальные рассыпались кто куда, стали тревожно перекликаться — бравое войско осталось без командира. А Андрей откатился к соседнему дереву, сунул в карман пустой пистолет и кинулся в чащу…
— Живой… — прыгнула ему на шею Даша, когда он догнал свою компанию.
Не до сантиментов. Он развернул ее, отправил дальше. Они углублялись в тайгу, перепрыгивая через валежины, срывали дыхание. Никто не пострадал, и это было просто чудо! Погоня отстала незначительно, периодически гремели выстрелы. Боевики стреляли наудачу, и бег по пересечен-ной местности превращался в занимательную лотерею.
— Андрей, что дальше? — хрипел Игнат, застревая в кустарнике. Ветви не пускали, он их яростно обламывал, обливался потом.
— Да, Андрей, мы тут немного в легком шоке… Прямо не знаем, как жить дальше… — стонала Галка. — Может, что-нибудь подскажешь?
— Бегите, люди, бегите… — хрипел Борька.
Андрей знал эту местность. Окраина Катумского урочища, ландшафт идет на понижение. Чуть дальше глухая Волчья балка — заросший разной всячиной овраг. Никогда в тех краях не водились волки, но старожилы сказывали, что раньше по ночам из балки доносились подозрительные душераздирающие звуки, напоминающие волчий вой. Бог с ней, с балкой, это всего лишь овраг! А вот дальше, в низине, где залежи торфяника, где царствует сапропелевая грязь — из отмершей растительности, из почвенного перегноя, где есть опасные участки, на которых эта гадость засасывает не хуже болота… Он прекрасно помнит, где там можно пройти, а где лучше и не пытаться…
— Вперед, — взывал он, — ходу, резвые! Всем перебраться через овраг и ждать меня на той стороне…
Все дружно скатились в крутую ложбину, помогая друг другу. На этот раз Андрей обогнал своих людей. Зацепился носком за ветку поваленной осины, свисал с обрыва и выволакивал одного за другим.
— Маску надень, Борька, ты что? — заорал он на товарища, который стащил с себя ободранную шапку и вытирал ею пот с мертвецки бледной физиономии.
— Думаешь, поможет? — вяло отбивался Борька.
— Всем туда! — показал он на смородинник в низине. — И ни шагу в сторону, двигаться только там, где я! — Еще и пошутил: — А если увидите, что я бегу, неситесь за мной со всех ног… — И резко встряхнул оцепеневшую Дашу: — Девочка, очнись, ты не памятник, государством не охраняешься, вали отсюда!
И когда взбешенная публика в камуфляже, валя кусты и мелкие деревья, высыпала к оврагу, на дальнем склоне приплясывал лишь Андрей, размахивал пустым пистолетом. С ревом, сделавшим бы честь сверхзвуковому истребителю, публика открыла огонь, но он уже уносился прочь, нырял в какие-то ворохи и хитросплетения. Он был в этой местности как рыба в воде. Охотники с похвальной оперативностью форсировали преграду, завертелись.
— Вон он! — воскликнул рослый нордический тип, обнаружив между навалами бурелома фигуру в безразмерном балахоне.
— За ним! — прокричал безволосый тип богатырского сложения. — У него патроны кончились! Мужики, живьем брать!
И вся толпа, гремя оружием, ломанулась в просвет, где уже никого не было. Впрочем, пробежав по склону, они его снова обнаружили — он двигался причудливыми зигзагами, прыгая по поваленным деревьям, нырнул в буерак. И охотники посыпались за ним с косогора. А пробежав пару метров, почувствовали что-то неладное. Они проваливались в почву. Их не засасывало, как в трясине, но ступни погружались полностью в густую вязкую кашу из перепрелого гумуса. Вскричал безволосый тип, выдернул ногу, но снова провалился, заматерился на весь лес. Его коллега с белесым следом от ожога на щеке поступил еще круче — с такой силой выдернул ногу, что остался без ботинка. Свалился нордический тип, не удержав равновесия, завозился в гниющем месиве.
— Огонь!!! — заорал безволосый, и застрявшая компания принялась палить во все стороны! Крутиться они не могли, ступни погружались в землю, как в твердеющий бетон. Кто-то догадался — упал пластом, выволок обе ноги, пополз обратно, но на берцах висели такие лепешки, что едва ли он мог подняться. Стрельба оборвалась. Горе-охотники, активно применяя ненормативную лексику, волоком возвращались на твердую землю. «Пластун» не добрался — из кустов вылетела мощная коряга и долбанула горемыку по затылку. Охотник хрюкнул и потерял сознание. Загорланили остальные, снова стали палить.
— Дьявол, патроны кончились! — воскликнул обладатель «ремингтона», выкатываясь на безопасный участок. Протянул приклад своему коллеге, тот схватился за него, как за спасительную соломинку.
И тут из кустов на головы охотников посыпались коряги, камни, спрессованные куски глины! Здоровая дубина разбила нос орущему боевику, а камень поразил висок и погрузил в беспамятство. Остальные ударились в панику. Снова гремели разрозненные выстрелы, но оппоненты затаились в укрытиях. Кучка уцелевших кое-как выбиралась из зыбкой низины. Тут-то и пошла гулять пехота! Орущие люди в масках выскакивали из укрытий, набросились на деморализованных охотников, били их чем попало, лупцевали! Безволосый субъект успел подняться на колени, вскинул ружье. Звуковая волна превратилась в ударную — Андрей послал ему в грудь пятку, вырвал ружье, треснул прикладом по челюсти. Долго же ему теперь здоровье поправлять… Игнат с сатанинским воплем хлестнул по затылку «обожженного», добавил валяющейся под рукой коряжиной, как-то тупо уставился на обездвиженное тело, пробормотал:
— Готовый, что ли? И куда его теперь?
— К пиву, блин! — захохотал Борька, наваливаясь на нордического типа, обладающего повышенным упрямством и сопротивляемостью. Они еще возились, Борька наносил удары головой, а остальные уже падали в траву, лениво смотрели на их спарринг.
— Борька, кончай этот секс, — вяло буркнул Игнат.
— Вы еще не все знаете о сексе… — бурчал Борька, колотя по горлу упорствующего противника. А когда тот выдохся, отполз от него, начал брезгливо отдирать от себя лепешки: — Какая гадость, словно в гей-параде поучаствовал…
— А чего это вы их? — сипло вымолвила Галка, выбираясь из кустов.
— А чего они? — фыркнул Игнат.
Подошла Даша, опустилась на колени, погладила Андрея по голове. Как же славно, когда она рядом…
Он придирчиво обозревал арену побоища. Пять тел не шевелились — возможно, не хотели или не могли. «Еще одна бракованная партия плохих парней, — подумал Андрей. — Зэки — были, копы — были, теперь эти…» Он хмуро уставился на победителей, которые лыка не вязали. Победители засмущались под его укоризненным взглядом.
— Нет, я не сержусь на вас, — сказал он недобрым голосом. — Возможно, вы ни в чем не виноваты.
— Например? — не понял Борька. — Эй, эй, постой! — забеспокоился он. — Ты намекаешь, что кто-то из нас привел за собой этих инвалидов?
