Александр Тамоников - Тридцать сребреников в боекомплекте
– Все три пули легли в круг диаметром четыре сантиметра, – объявил собравшимся начальник полигона.
– Неплохо… Такой же результат, как и днем… Уложились в задание… – резюмировали члены комиссии.
Тем временем стрелок подготовил винтовку для следующей серии. Очередная мишень поднялась на новой дистанции.
Выстрел, второй, третий.
– Все пули легли в круг диаметром шесть сантиметров.
И снова одобрительный гул голосов.
Во время испытаний не случилось ни одной накладки или задержки, и потому последний этап завершился намного раньше запланированного времени.
– Все, товарищи, – тяжело поднялся со стульчика генерал Супорин. – Через десять минут всех членов комиссии прошу собраться в штабе для окончательной выверки заключения и его подписи. После этого тем из вас, кто спешит, – до свидания, счастливого пути. Кто намерен уехать утром – предлагаю отдохнуть и с девяти до десяти часов утра позавтракать в нашей столовой.
Члены комиссии направились в сторону городка.
Глава шестнадцатая:
Российская Федерация;
Научно-испытательный стрелковый полигон «Курган»
27 июня
Распорядок дня двадцать седьмого июня заметно отличался от распорядка других рабочих дней, установленного на стрелковом полигоне «Курган». Большее, чем обычно, количество людей, суета, движение… Так происходило всякий раз, когда на территории полигона производились испытания новейшего стрелкового оружия. Десятки машин на автостоянке, высокопоставленные гости в номерах щитовой гостиницы. Службы полигона, технические модули, штаб, столовая – все работают едва ли не круглосуточно. Солдаты-срочники метут дорожки, контрактники дежурят на КПП, караулы регулярно обходят периметр полигона, прапорщики – на складах и в технических модулях, офицеры – в штабе.
Накануне ночью (а точнее, очень ранним утром) члены комиссии согласовали заключение по испытаниям новейшей снайперской винтовки и поставили свои подписи под итоговым документом. Разногласий в формулировках не возникло – специалисты были единодушны в оценке результатов, показанных «Коловратом».
Из-за ночных испытательных стрельб завтрак в этот день начался на час позже – в девять утра. После завтрака председатель комиссии генерал-майор Супорин попрощался с коллегами, проводил их до автостоянки. Рассевшись по машинам, гости разъехались. На территории полигона остались генерал, его помощник майор Колодин, экипаж вертолета и второй конвой в составе пятерых спецназовцев.
Ночью после завершения стрельб стрелок-испытатель капитан Роганов лично отнес винтовку в подготовленный для хранения технический модуль, где в присутствии генерала Супорина и майора Колодина уложил ее в контейнер. Крышку закрыли и опечатали. Сюда же по приказу Супорина принесли ящик с оставшимися боеприпасами. Командир батальона обеспечения и охраны полигона запер входную дверь блока на два замка и опечатал личной печатью. У здания тотчас был выставлен вооруженный круглосуточный пост охраны из двух караульных.
Утром охрану надлежало снять, а контейнер с винтовкой и ящик с боеприпасами перенести в грузовой отсек вертолета, который дожидался своего часа неподалеку на бетонной площадке. Винтокрылая машина уже была подготовлена к вылету и только ждала загрузки контейнера.
Ровно в десять утра Супорин окликнул помощника:
– Максим Андреевич!
– Да, товарищ генерал.
– Найдите подполковника Беленко. Пусть возьмет трех бойцов, и вместе подходите к техническому блоку. Жду вас через пять минут.
– Есть!
Майор метнулся к штабу, где быстро отыскал командира батальона обеспечения, тот снял с уборки территории трех солдат и вместе с ними побежал к техническому блоку.
В десять ноль пять караульный пост был снят, дверь блока открыта. Подполковнику и бойцам приказали подождать снаружи; внутрь вошли генерал с майором.
– Проверяйте печати, – бросил Супорин. – Я все равно без очков не вижу.
Склонившись над контейнером, Колодин осмотрел четыре печати из красного воска: две на торцах большого контейнера и две возле замков.
– Печати не нарушены, товарищ генерал.
– Замки?
– На защелках.
– Вводите код.
Майор протянул руку к кодовому устройству и в ожидании посмотрел на генерала.
– Ноль, девять. Ноль, пять, – начал диктовать тот. – Один, девять. Четыре, пять.
Повторяя про себя цифры, Колодин поочередно нажимал квадратные кнопки. После нажатия последней – восьмой – замок издал глухой щелчок.
– Готово, товарищ генерал.
– Память у меня уже ни к черту, – посетовал тот. – Поэтому выбрал простое сочетание.
– Простое? – удивился помощник. – Простое, на мой взгляд, это – восемь одинаковых цифр. Или последовательный ряд: один, два, три, четыре…
– Вы разве ничего не заметили? – усмехнулся Супорин.
– Нет.
– Это же дата Дня Победы в Великой Отечественной войне. Ноль, девять, ноль, пять, один, девять, четыре, пять. Девятое мая одна тысяча девятьсот сорок пятого года.
– Верно, – ошеломленно прошептал майор. И незаметно улыбнулся.
– Беленко! – позвал генерал.
Внутрь блока вошли командир батальона и три солдата.
– Двое берут контейнер, третий – ящик с боеприпасами.
– И предельно осторожно перемещаете их к вертолетной площадке, – добавил Колодин.
* * *В десять часов двадцать минут контейнер с «Коловратом» и ящик с оставшимися боеприпасами были помещены в грузовую кабину вертолета «Ка-226 Т».
– Товарищ генерал, экипаж и вертолет к вылету готовы. Командир экипажа капитан Потапов, – доложил пилот подошедшему к площадке Супорину.
Тут же последовал доклад и старшего конвоя.
– Товарищ генерал, второй конвой в составе пяти человек к полету готов.
Бойцам группы Скоробогатова можно было не таиться: капитана Самойлова, старшего лейтенанта Топалова, прапорщиков Рубасова, Гусева и Алексеева Колодин никогда не видел. Пару раз встречался с самим Скоробогатовым в Управлении, но того сейчас в конвое не было.
– Доброе утро, – поздоровался генерал с каждым за руку. – Как настроение?
– В норме… Хорошее, товарищ генерал… – нестройным хором ответили офицеры.
– Ну, тогда за работу. Вылет через пять минут.
– Разрешите вопрос? – обратился к генералу Потапов.
– Да.
– Маршрут полета не изменился?
– Нет, маршрут полета тот же, что довел до вас майор Колодин.
– Понял. Разрешите готовиться к вылету?
– Готовьтесь.
– Есть!
Конвой занял места в грузовой кабине, экипаж – в кабине пилотов. Провожающие отошли на безопасное расстояние.
Завыл стартер-генератор, воспламенилась топливно-воздушная смесь в камере сгорания. Лопасти поползли по кругу, понемногу набирая обороты. Вскоре, закончив проверку оборудования, капитан Потапов плавно потянул ручку «шаг-газ», винтокрылая машина послушно оторвалась от бетона. Немного повисев над площадкой, она наклонилась вперед и стала набирать скорость.
Через минуту «Ка-226» превратился в маленькое пятнышко, медленно удалявшееся в сторону Москвы. Над полигоном повисла тишина.
– Дело сделано, – довольно произнес Супорин, провожая взглядом вертолет. Затем вынул сигаретную пачку, но она оказалась пуста. – Дай-ка закурить, Максим Андреевич.
Тот похлопал себя по карманам, сделал растерянное лицо.
– Кажется, я забыл портсигар в гостинице.
– Ну так беги – скоро выезжаем.
Полноватый Колодин вразвалочку – подобно беременному пингвину – побежал по аллее к щитовой гостинице. В коридоре перешел на шаг, отдышался и направился к своему номеру.
Портсигар он искать не стал – тот лежал в его нагрудном кармане и никуда не исчезал. Выглянув в коридор, он плотно прикрыл дверь, достал сотовый телефон и набрал номер полковника Греманова.
Тот ждал звонка и ответил моментально:
– Слушаю.
– У меня все по плану, – быстро проговорил майор. – Птичка в воздухе, маршрут подтверждаю.
– Понял. Какой код на замках контейнера?
– Зачем он вам? Код я сообщу покупателю.
– Хорошо. Как закончим – дам знать.
– До связи…
Едва Колодин спрятал в карман мобильный телефон, как в комнату ворвались четыре спецназовца.
– Замри, сука! – скомандовал Скоробогатов.
Двое бойцов повисли на руках предателя. Паша Басов обыскал Колодина, забрал ПМ, бумажник, телефон, авторучку с блокнотом, зажигалку и серебряный портсигар.
Злоумышленника вывели на крыльцо гостиницы, где его поджидал генерал Супорин. На задержанном не было лица.
– Отпустите, – махнул рукой генерал и с досадой произнес: – Дальше двухсот метров этот тип не убежит.
Спецназовцы отпустили майора.
– Как же ты мог так опуститься, а, Максим Андреевич? Мы с тобой столько лет вместе тянули сложнейшую работу! Я тебе доверял, а ты…
Пряча взгляд, майор Колодин одну за другой теребил пуговицы своего мундира. Через две минуты после ареста он находился в полуобморочном состоянии. Вместо лица на нем застыла маска землистого цвета, руки ходили ходуном.
