Владимир Колычев - Черный интернационал
– И эти Асад и Толик, – вспомнил Мишка. – Тоже из этой кодлы…
Асад и Ситора – мусульмане, исламисты. С ними все понятно. А Таис и Толик – славяне. Но и здесь нет ничего удивительного. Для кого-то война – святое дело, а кое-кто не прочь на этом подзаработать. Таис и Толик – из числа таких вот продажных тварей. Чем меньше в басаевских бандах остается чеченцев, тем больше присутствие арабов и прочего разноплеменного сброда. Черный интернационал какой-то…
– Выходит, что из той же… – кивнул Феликс.
– Искать этих выродков надо, – сказал Мишка и так сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев. – Я с них за Ситору спрошу…
Он поймал на себе недоуменный взгляд Феликса, виновато потупил глаза.
– Да я понимаю, за наших русских пацанов нужно спрашивать, которых эти гады завалили, за Кабаржина опять же… И с самой Ситоры надо спрашивать. Но ведь она же ответила за все. Теперь пусть ответит тот, кто с толку ее сбил…
Феликс лишь пожал плечами. Блаженное у Мишки желание, если не сказать, глупое. Но и отговаривать его не стоит. Пусть ищет вчерашний день, если ему от этого легче…
Кабаржину мстил Кабир. Руками Таис и Ситоры. Если так рассуждать, то выходило, что Ситора из его банды, которая как раз и должна была сейчас хорониться в этих местах. Получалось, что Кабир где-то близко. Но Феликс должен был знать конкретно, где у него лагерь, чтобы навести на него авиацию или роту спецназа для зачистки. Поэтому по-любому нужно было выходить в поисковый рейд.
Ситуация осложнялась невыясненным фактором. Почему кабировский снайпер оказался на горской башне именно в эту ночь, когда на блокпосте находилась группа армейской разведки? Что это, случайность? Или Кабир держит блокпост под постоянным наблюдением? Увидел, что пожаловали гости, решил преподнести сюрприз – потому и выставил снайпера. А тот, кстати сказать, легко просочился сквозь заминированные сектора. Как будто знал, что там да как…
И еще одно, менее логичное и более фантастическое предположение. Вдруг Кабир знал, что на данный блокпост прибыл именно капитан Расколов, с которым у него с недавних пор особые счеты. А Кабир натура мстительная, он запросто мог отрядить снайпера по его душу. Ситора застрелила сержанта Митяева. Затем быстренько сменила позицию. Винтовка у нее отменная, ночной прицел по классу супер – с четырехсот метров даже в кромешной темноте человек как на ладони, разве что в зеленом свете – но лицо-то все равно видно. Вполне возможно, что Ситора ждала, когда Феликс во главе своей группы выдвинется с блокпоста, чтобы зачистить мертвое поселение. Тогда бы она его и сняла. И быстренько под покровом темноты наутек. Ноги у нее быстрые… Так да не так, если бы да кабы… В таком ключе можно ломать голову до самого утра. А в рейд идти надо. Тем более что утро уже на носу…
– Как думаешь, Ситора была одна? – спросил Мишка.
– Трудно сказать. Может, они вместе с Таис сюда пришли, – пожал плечами Феликс. – Что, если их в самом деле двое было? Таис на башне засела, а Ситора между хибарами…
– Вот я и говорю. – Мишка попытался улыбнуться, но вышла какая-то несуразная гримаса. – Этого, как его, Митяева, вот… Митяева Таис твоя убила. А потом ее из миномета вместе с башней… А Ситора ни в кого не стреляла…
– А это имеет значение, стреляла она или нет?
– Имеет. Для меня имеет…
– Ну, как знаешь…
Феликс принимал версию, что с башни могла стрелять Таис. Если так, то ее останки погребены сейчас под кучей камней. Достанут их не скоро. Да и кому нужна эта сука, чтобы с ней возиться?.. Но как-то с трудом верилось, что Ситора была всего лишь ученицей снайпера. Да и убивать вообще не хотела… Впрочем, уже без разницы. Если у Мишки есть желание заниматься ее посмертной реабилитацией, флаг ему в руки. Но не в ущерб основному заданию.
Мишка употребил граммов сто чистого спирту. Но на нем это никак не отразилось. Во всяком случае, он даже не захмелел. Но на душе у него неладно… Феликс предложил ему остаться на блокпосте, но Мишка даже и слышать ничего не хотел. Он рвался на поиски Кабира с его арабо-кавказско-славянскими отморозками…
Идти нужно было, отталкиваясь от мертвого поселения. Возможно, вместе с Ситорой были и ее «сутенеры», Асад и Толик. Феликс был о них невысокого мнения и мог предположить, что эти выродки запросто могли отступить в случае опасности – даже не пытаясь утащить с собой тело Ситоры… Если взять след этих отморозков, то можно добраться до самого логова зверя. Но по пути можно было нарваться и на засаду.
Феликс поступил разумно. Во главе своей группы тихой сапой пробрался к горскому поселению. Сознание, естество – все сосредоточено на выполнении боевого задания. Логика и рефлексы сплетены в одном мыслительном центре, инстинкты обострены. Иногда в таких случаях у него включался атавизм – закодированное наследство от животных предков. Нюх у него вдруг становился как у собаки. Он мог не просто различать человеческие запахи, но и определять, кому они принадлежат – женщине, мужчине или неполовозрелому подростку…
Так случилось с ним и сейчас. Свежие, но уже стремительно исчезающие человеческие запахи. Мужчины. Двое… Что-то знакомое в этих запахах. Уж не Асад ли с Толиком оставили после себя след. Было же предположение на этот счет… Но более всего различался запах женщины. Еще более знакомый. Таис!.. Все-таки она была здесь. Была и уцелела…
Вместе со своей группой Феликс двинулся по горной тропе, по которой не далее как час назад уходили кабировские отморозки. Он шел осторожно и очень медленно. Зато спешил Мишка со своей группой – он шел в том же направлении, но в обход тропы, по горам. Если вдруг Кабир устроил засаду, то его самого возьмут в клещи.
На войне предосторожности напрасными не бывают, даже если ничего не случилось. И Феликс нисколько не жалел, что убил целых два часа времени на участок дороги, по которому можно было пройти за двадцать минут. Никаких происшествий – ни засад, ни мин. В Аргунском все спокойно. Но это всего лишь видимость…
В «зеленке» группы объединились, снова разбились на два направления – шли параллельными курсами. В лесу тишина, только слышно, как листва шуршит под ногами, да птицы поют. Мирная идиллия. Но тем хуже для дела. Лучше бы не было никаких птичек. Они-то не только голосистые, но и глазастые. Замолкают птички, когда улавливают человеческий дух. По паузам в их разнобойной симфонии опытное ухо может считать информацию о приближении опасности…
Ходьба в полный рост – основной способ передвижения разведчика на марше. Двигаться следует в привычной для каждого манере, не допуская излишнего напряжения. Важно сохранять ритмичность и глубину дыхания. Дышать нужно равномерно, через нос, выдох полный. Изменять ритм движения следует плавно, постепенно набирая скорость в начале движения и так же сбавлять ее. Мышцы ног, туловища, рук должны быть по возможности расслаблены. Феликс четко следовал инструкциям и наработанным навыкам. Он не напрягался, чтобы не сковывать мышцы и мысли. Но и не расслаблялся, поэтому его обоняние оставалось все таким же острым, как у волкодава. Он продолжал улавливать запах и уверенно шел по следу…
Удача сопутствовала ему. Время близилось к полудню, когда его нос уловил запах костра. Он приказал группам перейти на бесшумную ходьбу – только таким способом можно обеспечить скрытный подход к объектам противника. «Бесшумно появляться и беззвучно исчезать» – один из главных законов разведчиков.
Первое требование к бесшумной ходьбе – не создавать шума, когда нога ставится на землю. Шум от задевания за ветки тоже не допускается. Шаг при такой ходьбе короче обычного, нога ставится на землю легко, осторожно. При передвижении на короткое расстояние лучше ставить на носок, медленно перенося массу тела на всю ступню. При долгой ходьбе одна нога выносится на пятку, другая – слегка сгибается так, чтобы можно было сразу же поднять ее, если она опустилась, ну, например, на хрустящий сучок. Ходить нужно так, чтобы усилия шли от бедра, а не от колена…
И уже не слышно, как шелестит листва под ногами, и треска сучьев нет. Даже птички не обрывают свои трели…
Группы медленно и плавно втянулись в ущелье в теснинах гор. Здесь шумел ручей. Это повышало шансы подобраться к лагерю незаметно.
Феликс первым увидел часового. Шепотом по рации приказал всем остановиться и залечь. Бородатый араб в черном берете с важным видом бродил вдоль реки, ногами сталкивая в нее камни. Он так был увлечен своим занятием, что даже не заметил, как буквально перед его носом в сторону лагеря проскользнули два разведчика. Это был Феликс, а с ним самый опытный боец из его группы.
К лагерю они подбирались бесшумно и, можно сказать, бесплотно. Ни одна живая душа по ту сторону баррикады не унюхала их появление. Да и душ было не так уж много. Возле костра сидели четыре боевика – чечены, арабы. Вряд ли они убивались по Ситоре. Но жизнью они были прибиты конкретно. На бородатых лицах выражение тупого безразличия ко всему – аки бараны. Зарплату им, что ли, не подвезли?..
