Андрей Воронин - Комбат. За личное мужество
Анжела была будто спросонья.
– Привет, подруга, – сказала Татьяна. – Чем там занимаешься?
– А, это ты, Татьяна, – не сразу узнала ее Анжела. – Да вот привожу в порядок душу и тело…
– Плаваешь в бассейне и читаешь молитвы? – попыталась пошутить Татьяна.
– Нет, лежу в джакузи и слушаю музыку… – хихикнула Анжела.
– Хочешь – приходи ко мне. Диван, кальян… Поболтаем. Расслабимся.
– Что-то вроде девичника? – спросила Анжела.
– Ну да, что-то вроде того.
– А как твоя дочурка? – спросила Анжела.
– Да придешь – поговорим, – сказала Татьяна, понимая, что, если сейчас она начнет грузить Анжелу своими проблемами, та попросту не придет к ней в гости.
Но Анжела почему-то решила уточнить:
– С ней все нормально? А то я утром видела, что вы куда-то с ней ездили.
– Да к врачу нужно было, – замялась Татьяна.
– К врачу, опять? – настаивала Анжела.
– Да придешь – расскажу, если захочешь. А вообще-то я хотела, чтобы мы посидели, поболтали, расслабились… Я попрошу десерты нам приготовить. У меня повар неплохой, точнее, повариха. Молоденькая совсем, но на стажировке в каком-то французском ресторане была. Десерты разные вообще отменно готовит, – загорелась Татьяна.
– А выпить у тебя что-нибудь будет? – спросила Анжела.
– Будет, не бойся. И покрепче. И повкуснее, – кивнула Татьяна.
– А может, еще кого пригласим?.. – предложила Анжела.
– Например?
– Например, Лизу Малиновскую, дочь Рубинштейна.
– Можно, – кивнула Татьяна. Одна подруга хорошо, а если их будет две, это же вообще великолепно.
– Ну так звони ей домой! Приглашай! – настаивала Анжела. – А потом мне перезвони, скажи, дозвонилась или нет. Пока она доедет, я как раз из джакузи вылезу. И вот еще что: попробуй позвонить по номеру, который я тебе сейчас эсэмэской сброшу. Это один из моих мобильников, он был со мной, когда я была у тебя в гостях, но пропал, и я почти уверена в том, что его прихватила Лиза, когда бежала через окно.
– Хорошо, приглашу, – пообещала Татьяна и, получив Анжелину эсэмэску, тут же попыталась дозвониться Лизе. Домашний телефон не отвечал, номер мобильника и вовсе оказался недоступным. Татьяна пожала плечами и пошла на кухню заказать угощенье.
На кухне на полную громкость работал телевизор, а их новая помощница по хозяйству – седовласая, всегда аккуратно причесанная Полина Васильевна – и с ее подачи нанятая на должность кухарки востроносенькая веснушчатая Лидочка сидели за столом и как завороженные смотрели на экран.
– Вы слышали? – спросила Полина Васильевна, заметив Татьяну. – Рубинштейна убили. Сначала зятя его, Малиновского, он вроде как в бомжа переодевался или что-то вроде того. А потом самого Рубинштейна. Я у них в молодости работала. У него жена молодая. И дочка осталась. Дочка приемная. Но он ее, как родную, любил… как родную… Бедная Лизонька… Сразу без мужа и без отца осталась…
– Лиза… Лиза Малиновская? – спросила, связав два в одно, Татьяна.
– Ну да, – кивнула Полина Васильевна.
– А мы ее к нам пригласить хотели… – вздохнула Татьяна. – А я звоню ей, звоню, а она трубку не берет. Но Анжела, соседка наша, все равно сейчас придет. И вы приготовьте нам что-нибудь.
– Что именно вам приготовить? – спросила Полина Васильевна, не очень-то довольная оттого, что хозяйка не захотела расспрашивать ее о таком событии.
– Легкие салатики, канапе, сладенькое… – пожала плечами Татьяна и, обращаясь к Лиде, добавила: – Ты десерты как-то в эти выходные очень вкусные делала. Может, повторишь?
– Хорошо, – кивнула Лида, покраснев от удовольствия, – конечно, как скажете…
– И попросите няню, чтобы она сама с ребенком занималась. А нам не мешала, – добавила Татьяна строго.
Татьяну сообщение о гибели отца, точнее, отчима Лизы, конечно, взволновало. Но ей совсем не хотелось обсуждать это с прислугой. И потом, у нее хватало своих проблем. И Анжелу она приглашала для того, чтобы выговориться и забыть на время все, что ее волновало.
Накрыть стол она решила подальше от детской, в гостиной.
Но только успела она включить телевизор и достать подходящую скатерть, как Анжела позвонила еще раз и спросила:
– Ну что, до Лизы дозвонилась?
– Нет, – покачала головой Татьяна. – Думаю, ей не до нас. Ты телевизор смотрела? Там вроде сообщили, что ее отчима, Рубинштейна, убили. Моя помощница по хозяйству домоправительницей у них раньше работала. Говорит, Лиза горевать будет. А чего горевать? Не родной же отец, отчим. Да и наследство ей осталось такое, что горевать некогда будет. Только что и мужа ее перед тем убили. Вот это да. Тут уж придется слезу пролить…
– А подробности, подробности какие-то передавали? Как именно Рубинштейна убили? Когда похороны? Я на похороны обязательно пойду. Нужно Лизу поддержать.
– Да, если ты пойдешь, то и я схожу. Хотя похороны не люблю. Да и с ребенком у меня тут проблемы…
– А что такое?
– Да придешь – расскажу… – сказала Татьяна и спросила: – Ты скоро?
– Да я уж теперь не знаю… Хочу сначала подробности про Рубинштейна узнать…
– Ну, у меня же тоже и телевизор, и Интернет есть.
– Ладно, я подумаю. А ты Лизе все-таки названивай. И от меня тоже соболезнование передай. Спроси, может, чем помочь нужно…
– Хорошо, – кивнула Татьяна и застыла у экрана телевизора.
Начинались «Криминальные новости». И сразу после заставки на экране появился портрет Льва Марковича Рубинштейна.
– Вчера вечером был убит известный бизнесмен, один из богатейших людей в России Лев Маркович Рубинштейн, – проговорил строгий мужской голос за кадром. – Суток не прошло, как мы сообщили о гибели зятя Льва Марковича Рубинштейна – Александра Александровича Малиновского. И вот новая трагедия. Как стало известно нашему корреспонденту, преступники сначала похитили жену Рубинштейна. Они держали ее прикованной к батарее в одном из заброшенных цехов на окраине Москвы. Туда же под каким-то предлогом заманили господина Рубинштейна, который очень любил свою жену. Он приехал на указанное ему место с водителем и двумя охранниками, которые, к сожалению, не смогли защитить его от бандитской пули. Неизвестный киллер находился на крыше соседнего, тоже заброшенного здания. Нашему корреспонденту удалось встретиться и поговорить с начальником следственной группы майором Рюминым.
На экране появился моложавый усатый мужчина в форме майора МВД.
Молоденькая корреспондентка в ярко-синей курточке сначала весьма некстати улыбнулась, а потом сделала серьезное лицо и спросила:
– Скажите, убийство Александра Малиновского и господина Рубинштейна как-то связаны между собой?
– Следствие прорабатывает различные версии, – не поднимая глаз, будто сам себе ответил майор.
– Возможно ли, что в этом убийстве каким-то образом замешан Константин Прахов, которого подозревают в убийстве Александра Малиновского и его сожительницы?
– Следствие прорабатывает различные версии… – как заведенный повторил майор.
– Спасибо вам за то, что согласились дать нам интервью, – сказала корреспондентка. – Надеюсь, когда появятся новые факты, вы нам о них расскажете.
Корреспондентка отключилась и тут же опять появилась на экране.
– Только что нам удалось разузнать еще некоторые подробности этого ужасного убийства, – проговорила она почти заговорщицким тоном. – После того как киллер застрелил господина Рубинштейна, его тело, то есть тело Рубинштейна, каким-то образом упало в открытый люк с горячей водой. Опознать обезображенный труп удалось лишь по золотому перстню, который господин Рубинштейн никогда не снимал.
Татьяна хотела набрать номер Анжелы, но та дозвонилась первой.
– Ну что, ты смотрела? – спросила у нее Татьяна.
– Да, – сказала Анжела и опять спросила: – Ты до Лизы дозвонилась?
– Да нет же, нет, – начинала нервничать Татьяна. – Ты ко мне приходи, вместе попытаемся до нее дозвониться.
– Хорошо, уже иду, – сказала Анжела и добавила: – Знаешь, ведь после этих всех событий Лиза стала богатой наследницей. И ее тоже могут убить.
– Не дай бог, – поежилась Татьяна, а затем, отключившись, налила себе коньяка и, сделав несколько глотков, позвонила мужу.
– Але! – сказал тот недовольно. – Я же просил тебя меня не тревожить!
– Ты слышал, Рубинштейна убили? – выпалила Татьяна. – Приезжай скорей, а то мне страшно.
– Его похоронами я как раз сейчас и занимаюсь. Так что отстань.
– А когда похороны? – спросила Татьяна.
– Завтра в полдень. Его будут кремировать, – сказал Мельников и отключился.
Татьяна хотела сказать, что завтра его ждет доктор их дочери, но не успела.
Анжела пришла в каком-то странном, приподнятом настроении. По телефону, как показалось Татьяне, в ее голосе чувствовалась тревога. А сейчас она была как будто даже рада тому, что произошло. Хотя Татьяна давно убедилась, что каждый по-разному выражает тревогу.
