Сергей Зверев - Город страха
– Не ори! – пришлось заорать самому. – Где ты с ним, место назови.
– За городом. Справа от выезда к междугородной трассе стела есть, знаешь? От нее тропинка ведет в березовую рощу, красивая такая. Вот там. Метров тридцать от дороги!
Антон сорвал машину с места. Он проскочил светофор на красный свет, едва уйдя от столкновения с другой машиной, и под хор автомобильных сигналов помчался к выезду из города. Огр предусмотрительно слез с сиденья и устроился на полу, издавая осуждающие звуки.
– Терпи, – ворчал Антон. – Мы теряем важного свидетеля. Его надо спасти. Если стрелялся, то ему теперь все равно. Он теперь будет сдавать всех подряд. Если это не попытка убийства!
Машина вылетела к стеле, о которой говорила Ольга. Антон свернул прямо в траву и проехал по опушке в глубь рощи. Заглушил мотор и выскочил наружу. Огр без лишних напоминаний выскочил следом и рванул в лес. И только вырванная с корнем когтями его лап трава полетела в воздух.
Ольгу Антон увидел прежде, чем Огр огласил лес гулким басовитым лаем. Она стояла и озиралась по сторонам. У ее ног лежал человек в белой рубашке с оторванными рукавами. Ольга оторвала их и располосовала по длине, сделав жгуты. Молодец, сообразила, что нужна давящая повязка на грудь во избежание пневмоторакса.
– Живой? – подбежал Антон, успев бросить взгляд по сторонам.
– Не знаю! – выпалила Ольга, стоявшая в позе человека, который боится собственных рук. Руки у нее были в крови.
Антон понял, что Лысенко жив. Прерывистое поверхностное дыхание, небольшая струйка крови вытекает из уголка губ. Пистолет лежал неподалеку, и Антон машинально попытался представить его в правой руке мужчины, как тот прикладывает дуло к груди, нажимает на спусковой крючок, падает, роняет оружие… Кажется, положение соответствует.
Он схватил телефон и стал набирать единый номер экстренных служб. Пока рассказывал о происшествии, пришлось за локоть оттаскивать Ольгу подальше от тела, чтобы не оставляла лишних следов. На Огра покрикивать не пришлось. Пес шнырял по поляне кругами и нюхал землю и траву. Судя по реакции, а Антон уже Огра стал немного понимать, ничего интересного тот не унюхал.
– Не смог… – вдруг прошептал Лысенко, – обидно…
Антон нажал отбой, когда ему пообещали, что бригада выезжает, и присел на корточки. Лысенко приоткрыл глаза и посмотрел куда-то мимо Антона.
– Жил и не думал, что так вот меня возьмут в оборот. Они волки, они все дерут, до чего дотянутся… – Лысенко закашлялся, и Антону пришлось приподнять ему голову.
– Молчите, молчите, – посоветовал он. – Вам нельзя разговаривать.
– Мне теперь только и остается – говорить. Успею сам, значит, отомщу им за все… Или они успеют…
Антон посмотрел на Ольгу, которая жадно прислушивалась к словам раненого. Судя по ее разгоревшимся глазам, она уже видела себя с диктофоном у постели Лысенко в госпитале…
Глава 9
Старший лейтенант Паутин ехал домой с намерением завалиться спать. За эту ночь он вымотался до предела. Дежурство в бригаде оперативного дежурного всегда непредсказуемо. Иногда все бока отлежишь, а иногда ноги собьешь. Сегодня дежурство было по второму варианту.
С вечера пришлось дважды выезжать по звонкам о стрельбе в районе Усть-Каменки и Веприна. Потом пьяный идиот начал гонять с ножом семью, и соседи поставили дежурную часть на уши. Потом Паутин выехал по заявлению о трупе ребенка. Тут все оказалось хуже, потому что в посадках и вправду нашелся сверток с мертвым ребенком возраста нескольких часов от роду. Под утро – угон автомашины и задержание пьяного мужика, которому шлея под хвост попала, решил покататься. И еще драка возле круглосуточного киоска…
Паутин выехал из города на служебном «уазике» через лес и моргал от сумрака, который и выспавшегося человека вгонял в сон. И тут он увидел идущего по краю дороги человека. А рядом бежала, помахивая хвостом, кавказская овчарка необычной буро-черной окраски. Не тот ли это парень, что на выселках «впрягался» за местных жителей и настаивал на поджоге?
Парень обернулся и, помахав приветственно рукой, расплылся в дружелюбной, даже какой-то очень радушной улыбке. Как будто они друзья-приятели и не виделись много лет. Паутин, не отдавая себе отчета, машинально нажал на тормоза.
– Привет, участковый! – поздоровался Антон, перебегая на другую сторону дороги к водительской двери машины. – С дежурства? Я и смотрю, вид сонный. Ночка еще та была, да?
– Да, – нехотя ответил Паутин. – Ты в какую сторону? Я в поселок. Садись, подброшу.
– Это с удовольствием, – обрадовался Антон и открыл заднюю дверь, пуская Огра в салон. Сам залез на переднее сиденье.
– А ты откуда в такую рань? – по привычке спросил Паутин, трогаясь с места. – Собаку свою выгуливаешь?
– Нет, я специально сюда приехал, – ответил Антон, фиксируя боковым зрением, как удивился участковый. – Вон впереди и машина моя стоит. Я с тобой хотел поговорить без свидетелей, чтобы не подставлять тебя под неприятности.
– Чего-чего? – остановившись бампер в бампер перед стоящей посреди дороги «99‑й», насторожился Паутин. – Ну-ка, объяснись!
– Объясню, конечно. Для того и ждал тебя тут. Ты, извини, Коля, что время выбрал не совсем удобное для тебя, но ты потерпи, потому что дело уж больно важное.
– Слушай, – нахмурился участковый, – если ты за кого просить будешь, то я сразу отвечу «нет». Я человек принципиальный, взяток тоже не беру. У меня работа, и я ее делаю.
– Отлично! – обрадовался Антон. – По этому поводу и хотел поговорить с тобой. Мне как-то сразу показалось, что ты парень принципиальный. И бабушки на выселках тебя хвалили, хотя и отмечали, что ты стал в последнее время немного портиться…
– Что надо? – огрызнулся участковый. – Ты кто такой, вообще-то, чего сюда приехал? Хочешь, чтобы я тебя задержал да личность твою установил?
– И сделаешь большую ошибку, Коля, – пообещал Антон. – Я ведь хочу поговорить с тобой на тему твоего участия в преступлениях, которые тут совершаются постоянно. И под прикрытием местной власти. Полковника Портного, например. А еще у него в главных исполнителях и организаторах ходит некто Паша Рублев. Знаешь такого?
– Ты кто, журналист? – ледяным тоном спросил Паутин. – Борец за справедливость, карьерист, акула пера? Знаешь, как это называется? Провокация! Ты меня вытягиваешь на откровенный разговор, а потом в своих материалах выкладываешь все это. Да еще с фактами, в которых ты не разобрался, потому что не специалист. Ты хороший перед своим начальством, тебе гонорары, а меня под зад коленкой. И всем хорошо! Кроме меня, конечно.
– А если все серьезнее?
– Что? – резко спросил Паутин и осекся, наткнувшись на совершенно иной взгляд Антона.
– Вижу, что понимаешь, – серьезно заметил Антон. – Я тогда еще, на выселках, понял, что просто о шкуре своей печешься, но ты не подонок. У тебя жена молодая, дом недостроен, ребенок маленький, так ведь?
– Кто ты такой и что тебе нужно от меня?
– Ну, вот мы и начали серьезный разговор.
Антон достал из кармана свой мобильный телефон, пощелкал кнопками, выбирая нужную видеозапись, присланную недавно ему Быковым. Он нажал воспроизведение и протянул телефон Паутину. Участковый смотрел на экран, щурясь и морщась. Антон наблюдал за ним, угадывая, что сейчас происходит на экране. Кто-то из сотрудников Быкова идет к зданию ГУВД и ведет съемку так, чтобы были видны и улицы, и само здание со стороны. Камера плавно смещается на большую вывеску у входа «Главное управление внутренних дел по городу Екатеринбургу и Свердловской области».
Ага, Паутин напрягся, теперь он будет смотреть до конца. Страшно стало простому участковому из глубинки перед изображением этого здания. Оно для него все равно что Кремль – недосягаемый уровень.
А сейчас сотрудник с камерой входит в двери здания, проходит дежурного и поднимается по лестнице. Вот и нужное крыло, и нужный этаж. На верхней стеклянной части двери, отделяющей крыло от основного здания, хорошо видна надпись «Управление собственной безопасности». О, как Паутин подобрался весь, догадался!
Вот и кабинет начальника управления, вот и стол, за которым сидит сам полковник Быков. Сейчас пойдет текст, обращенный именно к старшему лейтенанту Паутину. Обращение к чувству долга, к присяге и чести офицера. И просьба-приказ помочь старшему оперуполномоченному управления капитану полиции Копаеву.
– Издалека начал, – отдавая телефон, сказал Паутин. – Значит, мы все тут под колпаком?
– Угу, – невнятно ответил Антон, занятый тем, что удалял запись в телефоне.
– Значит, я поступаю в твое подчинение?
– Никуда ты не поступаешь, – убирая телефон, ответил Антон. – Ты должен подумать и помочь мне собрать неопровержимые улики, подтверждающие преступления, совершенные работниками полиции вашего отела.
