Владимир Колычев - Пацаны, не стреляйте друг в друга
– Обратно не возвращался?
– Нет.
– В лицо его запомнил?
– Как я мог запомнить, если я не видел его лица...
– Маска на нем была?
– Не знаю... Он в сторону смотрел, когда пробегал...
– Тебя видел?
– Нет. Он вообще в нашу сторону не смотрел. Да мы с Геной тихо сидели. Тепло так было, ветерок приятный, травка мягонькая...
– Ты мне бегуна живописуй, а какая погода была, я сам знаю...
– Так говорю же, не видел я его лица... Да и не разглядел бы. Темно же было, а фонарей здесь нет, и в будке света у нас нет... А если б разглядел, не запомнил бы...
– Значит, ящик водки не нужен.
– Ну как же не нужен! – вскинулся алкаш. – Лицо, лицо... Ну, как у артиста лицо. Э-э, фамилию забыл... Лоб, нос, губы...
– Усы, лапы, хвост... – мрачно усмехнулся Панфилов. – Сочинять не надо, живописец... Роста какого был?
– Ну, такого же, как ты... Примерно... И сложения такого же. Не толстый и не худой... Голова большая... Ну, не то чтобы очень... Ну, руки, ноги... Все, ничего больше сказать не могу...
– Во что он был одет?
– Ну, костюм спортивный, кроссовки... Бежал быстро. Но тяжело...
– Одышка?
– Не знаю... Передвигался тяжело. Как будто в штаны навалил... Тут один так же по утрам бегал... Может, это он и был...
– Кто по утрам бегал?
– Ну, многие здесь бегают. Лес большой, воздух чистый, чего не бегать... Я бы и сам бегал, если б не работал. Не могу же я пост свой оставить... Да и печенка болит...
– Значит, правое легкое вырезать придется.
– При чем здесь легкое? – не понял сторож.
– Чтобы место для печени освободить... Короче, Склифосовский! Кого ты в этом бегуне узнал?
– Да никого...
– Сам же говорил, что бегал тут один.
– Так я его пару раз всего и видел. И то со спины... Тяжело бежит, как утка, с боку на бок переваливается. Вроде бы и не толстый...
– Может, у него нога короче другой?
– Да нет, тогда бы он на один бок заваливался... Нормальные у него ноги, а бежит тяжело... Ну, не то чтобы уж совсем невмоготу, но плохо ему... Может, болен чем, а?
– Острая недостаточность совести.
– А что, от этого умирают?
– Умирают. Но другие...
– Другие?.. А тот как будто сам умирал... Друг у меня один был. Нормально ходил, как все люди, а потом вдруг ноги отказали. Ходил – еле ноги переставлял. Через месяц умер...
– Тогда, мужик, и тебе недолго осталось.
– Да нет, я серьезно, не жилец этот бегун...
– Может, он просто сильно устал. Потому и бежал тяжело.
– Да как тяжело... Вроде бы и не тяжело, но как-то не так... Что-то не то с ним...
– Не то... Если еще раз увидишь этого бегуна, постарайся в лицо его запомнить. И в участок сообщишь. Опорный пункт милиции знаешь где?
– Знаю. Нам показывали...
– Хорошо, что знаешь, значит, не совсем еще законченный... Информация платная...
Марк Илларионович вытащил из кармана две тысячные купюры, бросил их в руки сторожу.
– Если сможешь опознать бегуна, получишь втрое больше. Ты меня понял?
– Понял, – облизнувшись, кивнул мужик.
– Тогда не зевай.
Панфилов не обманулся в своих ожиданиях. Кое-какую информацию он получил. Но к следователю он возвращался с таким чувством, будто ничего не узнал. Что-то, где-то и как-то, а конкретно – ничего...
Глава восемнадцатая
Кирилла встречали в «Шереметьево-2», но из озорства он обманул своего телохранителя и поменял билет на рейс, следовавший в другой московский аэропорт. Охранник остался в Англии, а Кирилл приземлился в «Домодедово». Там взял такси и спустя час в гордом одиночестве прибыл в Серебровку.
– Ну и дыра! – морщился он, осматривая село с высоты косогора, с которого спускалась машина.
– Почему дыра? – удивился водитель. – Село как село, озеро какое красивое... Охраняемый поселок. Смотри, здорово же...
Открывшийся вид на часть элитного поселка, в котором его отец купил дом, ничуть не вдохновил Кирилла. Вроде бы все неплохо – разномастные коттеджи стройными рядами, сады, лесные деревья, машины дорогие на улицах. Но мысленно он был не здесь, а на Мальдивах, куда должен был ехать со своим другом из Швеции. Альфред обещал взять с собой сестру, которая была старше них всего на год. Кирилл видел ее фотографию – белокурая полногрудая красотка с блудливыми глазами. И даже имя у нее соответствующее – Эммануэль. Вот было бы здорово провести лето с этой юной фрау... Впрочем, лето еще только начинается. И на острове он успеет побывать. Так что не надо грустить...
– Черт возьми! – чертыхнулся таксист, останавливая машину.
– Что такое? – спросил Кирилл, небрежно глянув на него.
– Что, что... Бензин закончился!.. Датчик, мать его... Еще километров на двадцать должно было хватить, как раз до города...
– Мы же мимо заправки проезжали.
– Да думал на обратном пути заправиться...
– Знаю, есть такой русский бог Авось. На него понадеялся?.. Может, еще раз его запряжешь?
– Чего?
– Дорога под гору идет. Машина сама по себе скатится. А там рукой подать...
По расчетам Кирилла, автомобиль сам по себе мог доехать до шлагбаума на въезде в охраняемый поселок.
– Ага, сейчас. Чтобы у меня еще и тормоза отказали...
– Авось не откажут.
– Да иди ты...
Кирилл вышел из машины. Осторожно подошел к самому краю косогора. Отсюда, с высоты, поселок был виден полностью. И лес, в который он упирался, как на ладони. Липы, ели... Красиво. И величественно. На Мальдивах совсем другая природа. Хотя тоже неплохо...
Он увидел тропку, змейкой сползающую вниз к поселку, через кустарник и молодые сосенки. Сумка у него не тяжелая, ноги сильные, тренированные...
Кирилл расплатился с водителем, закинул на плечо сумку и стал неторопливо спускаться вниз. Молодой лес, воздух, насыщенный терпковатым ароматом хвои и клейких листьев. Он был близок к тому, чтобы ощутить легкость полета на крыльях романтического вдохновения, если бы не кучка фекалий, в которую до него еще не ступала нога человека.
– Shit! – выругался Кирилл.
Настроение упало. И мысленная благодарность отцу за прекрасные каникулы окрасилась совсем уж в мрачные тона. «Спасибо, папочка!..»
Тропинка упиралась в забор из сетчатых секций. Метра полтора высотой. Парень совсем было уже упал духом, но глаз вдруг заметил брешь в ограждении, через которую запросто мог пролезть человек любой комплекции.
А за забором, возле самого лаза, стоял мужчина лет сорока в спортивном костюме темно-зеленого болотного цвета. И глаза у него как трясина. Страшные, втягивающие.
Дорога с ровным гравийным покрытием, линия домов, по больше части недостроенных, стук молотков – как будто гробы заколачивают.
– Ты кто такой? – грозно спросил мужчина.
– А ты сам кто такой?
– Ты, сопля! Ты кому тычешь? – зашипел он.
Кирилл и сам понял, что переборщил. Но извиняться перед этим кретином не думал.
– Отстань!
Он повернулся к нему спиной и быстро зашагал по улице. Куда именно ему нужно было идти, он не знал. Сейчас для него главным было убраться подальше от этого мужика.
Но тот не собирался от него отступать. Догнал его, схватил за плечо. Кирилл занимался спортом, знал несколько приемов из дзюдо, но руку в захват брать не стал, просто сбросил ее с плеча, резко подался вперед, разворачиваясь на ходу. Остановился.
– Ну, чего вам нужно?
– Уже лучше, – осклабился мужчина. – Уже на «вы»... Чем это от тебя несет?
Кирилл обескураженно насупился. Он-то знал, чем от него воняет. Но совсем не обязательно что-то объяснять этому идиоту.
– Дерьмом? – догадался тот. – Сами минируют, сами же и подрываются... Ну чего смотришь на меня, засранец? Кто ты такой, я спрашиваю?
– Панфилов моя фамилия. Кирилл зовут. К отцу приехал! Что еще?
Стоило ему произнести свою фамилию, как мужчина изменился в лице. Сначала его физиономия скривилась в презрительной гримасе, затем на губах появилась улыбка, отдаленно напоминающая дружескую.
– Марк Панфилов – твой отец? – стараясь казаться добрым дядей, спросил он.
– Да.
– А лет тебе сколько?
– Семнадцать будет...
– Большой уже... Он не говорил, что у него есть сын.
– А почему он должен был вам говорить?
– Ну, мы же соседи. Лосев моя фамилия. Виктор Николаевич... Хороший дом у твоего отца, очень хороший...
– Далеко отсюда?
– Ты разве не знаешь?
– Нет, думал спросить.
– Спрашивай.
– Спрашиваю.
– Пойдем, провожу... Извини, машины нет.
– Что, вообще?
– Какой ты жестокий! – с упреком глянул на него Лосев.
Кирилл почувствовал себя неловко. Не по-джентльменски это – упрекать человека в бедности.
– Есть машина. «БМВ Х5». Прошлого года выпуска... А еще есть кроссовки «Рибок», – показывая на свою обувь, принужденно весело сказал Лосев. – В них я тоже езжу, на утренних пробежках...
Парень глянул на кроссовки. Новенькие, настоящая фирма, но на боку подошвы толстый слой мокрого песка. И на брюках цементная пыль.
