Татьяна Полякова - Последняя любовь Самурая
– Не буду спорить, – кивнул он.
– Фамилия у тебя есть? – не отступала я.
– Ага. Даже паспорт есть. Только какое тебе дело до моей фамилии?
– Я бы хотела знать о тебе как можно больше.
– Лучше не надо.
– Почему?
– Ты чего приставучая такая?
– Не хочешь ничего рассказывать, потому что уверен: все это ненадолго?
– Что – все? – удивился он, выезжая со стоянки.
– Ты Кристину бросил и меня бросишь точно так же.
– Еще пару слов в том же духе, и ты отправишься в гостиницу. Давай договоримся сразу: никакой болтовни на тему большой любви, а также небольшой или совсем маленькой. Ты хочешь знать, кто и за что убил твоего Кирилла, я тебе собираюсь помочь. Будем считать, что мы пришли к соглашению. Пришли?
Я кивнула со вздохом, отворачиваясь к окну.
Кристина жила в новом районе за рекой. Чтобы попасть туда, пришлось проехать через весь город. Саша больше не произнес ни слова, и я боялась нарушить молчание, потому что уже поняла: он не шутил и в самом деле способен просто выставить меня из машины и из своей жизни тоже. Я занимала в ней очень незначительное место. Но он хотел мне помочь, пусть я и не знала по какой причине, но это вселяло надежду.
Мостовая в одном из переулков, по которому мы проезжали, оказалась на редкость скверной, а ездить медленно Саша, как выяснилось, просто не умел. На очередном участке нас тряхнуло, и из-под сиденья мне под ноги выкатился пистолет. Я открыла рот, собираясь произнести очередную глупость, Саша покосился недовольно, потом притормозил машину, наклонился и сунул пистолет обратно под сиденье. Под его взглядом задавать вопросы сразу расхотелось. Саша снова завел мотор.
Наконец показался нужный нам дом. Обычная девятиэтажка с мусорными баками во дворе и несколькими чахлыми деревцами у подъездов. Саша притормозил у третьего.
– Идем, – сказал он, что, признаться, меня удивило. Я ожидала, что останусь в машине.
– Ты уверен, что мне стоит туда идти? – нахмурилась я.
– Почему бы нет? Девушка должна уже успокоиться и скандалить не станет. Хотя…
Я все-таки пошла с ним, помня о том, что старая любовь не ржавеет. Вдруг девица начнет его соблазнять? «Он делает только то, что хочет», – с грустью думала я, поднимаясь с ним в лифте. На седьмом этаже мы вышли. Саша позвонил в дверь напротив выхода из лифта. Сунул руки в карманы брюк и стал ждать. За дверью царила тишина. Второй раз на звонок нажала я, с тем же успехом. Саша пожал плечами, потом толкнул дверь. Она открылась. Саша вошел в прихожую, огляделся и позвал:
– Счастье мое, ты меня слышишь?
Никто не ответил. Я бестолково толклась у порога, но дверь за собой закрыла. Саша не спеша прошел на кухню, потом свернул в коридор и скрылся из поля зрения. Потомившись в прихожей, я пошла за ним. Дверь в спальню была распахнута настежь, разобранная кровать пуста. Саша был в гостиной, где стояли диван, кресла и кинотеатр у противоположной стены, он замер перед креслом спиной ко мне и что-то разглядывал у себя под ногами. Я приблизилась и увидела Кристину. Она полулежала возле кресла, голова откинута на подлокотник, рот приоткрыт, на подбородке и щеках видны следы рвоты. Саша коснулся ее шеи и покачал головой.
– Что с ней? – испуганно спросила я.
– Передоза. Обычное дело.
– Она что… надо вызвать врача.
– Бесполезно. Врач ей не поможет. Она умерла часа два назад.
Я заставила себя еще раз посмотреть на Кристину, она была в ночной рубашке ярко-красного цвета, на лице размазанная косметика, глаза закатились. Саша молча оглядывался. Потом прошел на кухню, я за ним. Он заглянул в мусорное ведро и чертыхнулся.
– Идиотка.
– Она наркоманка? – спросила я.
– С приличным стажем.
– Ты уверен, что она сама… – Эта мысль меня испугала, а еще я подумала, что вижу уже четвертый труп за последние несколько дней.
– Не уверен, – покачал головой Саша. – Но менты, скорее всего, копать не будут. Девушка хорошо им известна. Меня смущает дверь, оставленная открытой, но наркоманы такой народ… – Саша пожал плечами, потом оглядел кухню. На столе стояла открытая бутылка коньяка и бокал, рядом пепельница, доверху заполненная окурками.
– Они узнают, что ты звонил, – облизнув губы, сказала я.
– Почему бы мне ей и не позвонить? Вспомнил старую подружку. А то, что я звонил из твоего номера… всегда можно сказать, что ты в тот момент была в ванной.
– Тебя не удивило, что она… ты ведь говорил…
– Я помню, что говорил.
Он достал из кармана изумруд, поразглядывал его, держа за цепочку, сунул назад в карман.
– Что-то за этой вещицей есть. Что-то очень любопытное. Идем.
Только в тот момент я сообразила, что мы находимся в чужой квартире, где лежит мертвая женщина, и заспешила к входной двери.
– Миронов, Кирилл… теперь эта девушка, – сказала я уже в машине. – Без нее мы вряд ли узнаем…
– Узнаем, – отмахнулся Саша. – Бабы болтливы по своей природе, а у Кристины была подруга. Они часто скандалили и даже дрались не раз, но в общем-то доверяли друг другу. Придется навестить Дусю. Она живет неподалеку.
– Может быть, стоит позвонить в милицию? – неуверенно спросила я.
– Она и позвонит. Если захочет.
По улице с бесконечной вереницей одинаковых домов мы выехали на проспект. Слева между высоченных зданий, возведенных недавно, притулился двухэтажный дом из красного кирпича. Мы свернули во двор. В доме был всего один подъезд. Саша набрал цифру «четыре» на домофоне и стал ждать.
– Кто? – сурово спросил женский голос, низкий, хриплый, дама зашлась в кашле, а Саша ответил:
– Дуся, открой, пожалуйста.
– Это ты? – ахнула она.
– Да. Это я, Саша.
– Заходи, – помедлив, ответила женщина и открыла.
Мы вошли в подъезд. На первом этаже дверь квартиры справа была открыта, на пороге стояла женщина лет тридцати пяти, высокая, темноволосая и очень красивая какой-то вызывающей, дикой красотой. Волосы падали на ее грудь, глаза ярко блестели. Она стояла совершенно голая, но это не смущало ее. Не смутило и Сашу. Из нас троих только я почувствовала неловкость.
– Вот так сюрприз, – сказала Дуся. Трудно было придумать имя, которое так же мало подходило бы ей, как это. Дуся обняла Сашу, нет, повисла на нем и поцеловала в губы, прижимаясь к нему всем телом, поцелуй вышел долгим. Саша обнял ее, но, к моему облегчению, на страстные объятия это все-таки не походило, по крайней мере, с его стороны. Он снял ее руки со своей шеи и сказал, отстраняясь:
– Обалдеть. Ты стала еще красивее.
Тут женщина удосужилась взглянуть на меня и нахмурилась:
– Кто это?
– Я постоянно забываю, как ее зовут, – ответил он и тоже посмотрел на меня с таким видом, как будто пытался решить, откуда я здесь взялась.
– Завел новую подружку? – усмехнулась Дуся, сцепила руки на груди и изучала меня. – У тебя что, изменились вкусы? Эта похожа на студентку-отличницу.
– На самом деле она воровка, – порадовал он ее.
Теперь в недоумении пребывала Дуся, а я мысленно чертыхнулась, одновременно поймав себя на мысли, что злиться на Сашу не в состоянии, то есть я разозлилась, конечно, но тут же испуганно подумала, что мой гневный вид, чего доброго, по душе ему не придется.
– Шутишь? – произнесла Дуся.
– Шучу. Она всего-навсего оттяпала деньги у мужа, невинные девичьи шалости. Войти можно?
– Конечно, – опомнилась Дуся.
Мы вошли в просторную прихожую, и хозяйка поспешно закрыла дверь на замок, а потом еще накинула цепочку.
– Проходи на кухню.
Я исподтишка оглядывалась, следуя за Сашей и этой дамочкой. Все в ее доме резко отличалось от того, что я видела у Кристины. У той была новая квартира с так называемым евроремонтом. Здесь ремонт не делали лет двадцать, обои в цветочек, на полу паркет, старый, в щербинах и пятнах, вытершийся и потускневший. И антикварная мебель. Наверное, еще с дореволюционных времен. Громоздкий шкаф на кухне, темный, с резьбой на многочисленных дверцах, занимал половину стены. Старинную тумбочку переделали под мойку, еще был круглый стол с венскими стульями под абажуром с кистями, на окне темные шторы, а в шкафу посуда, которую можно увидеть разве что в музее. Я разглядывала окружающие предметы, а Дуся Сашу.
– Ты ничуть не изменился. Все такой же. Только девка другая, – взглянув на меня, добавила она. – Садитесь.
Мы устроились за столом, хозяйка удалилась, но через минуту вернулась, на этот раз, к моему великому облегчению, набросив пеньюар. Он мало что скрывал, но вид женщины теперь смущал меня гораздо меньше.
– Сейчас сварю кофе, – сказала она, открыла шкаф, достала кофемолку, стоя к нам спиной. – Давно приехал? – нерешительно спросила Дуся.
– Вчера.
– Вот с этой девочкой?
– Нет.
– Можно спросить…
– Нельзя, – отрезал Саша, и она согласно кивнула.
– Говорят, у тебя неприятности, – помедлив, задала Дуся вопрос.
