Данил Корецкий - Когда взорвется газ?
– Вон отсюда! – закричал он противным бабьим голосом. – Пошли вон!
Все четверо вскочили, развернулись, гурьбой сбежали с веранды и погрузились в джип. Через минуту о внезапном визите напоминал только запах бензина в чистом прохладном воздухе. Но и тот постепенно рассеивался.
– Что это было? – растерянно спросил Фингли, пытаясь пригладить взъерошенную бороду.
– Так мы решаем возникающие проблемы! – с трудом выговорил Губарев и, налив в чайную чашку виски, залпом выпил. Зубы его стучали. Он выпил еще. Холод в груди растаял, и руки перестали дрожать.
– Все под контролем! – уже тверже проговорил он.
На веранду взбежали четыре охранника с автоматами «узи» наперевес.
– Все в порядке, шеф? – спросил старший. – Маргарита Викторовна позвонила и приказала прибыть...
«Молодец, Рита!» – подумал Андрей. А вслух сказал:
– С этого момента круглосуточная готовность номер один! Штат охраны мы увеличим!
Старший кивнул и занял пост у лестницы. Его подчиненные охватили веранду полукольцом и растворились в сумерках. Инцидент был исчерпан.
Фингли успокоился, извлек из внутреннего кармана большую расческу и принялся приводить свою необычную бороду в порядок.
Глава 6
Журналистское расследование
На громадном мониторе в аппаратной «Скандальных расследований» злосчастный репортаж смотрели втроем: сам Черепахин, Антон Шишлов и худощавая, ярко накрашенная брюнетка Карина – супруга и по совместительству директор программы.
– Не представляю, что здесь могло вызвать такую бучу! – сказал Антон после второго прогона. Вид у него сейчас был не такой пафосный, как на телеэкране: обыденная прическа без укладки и кондиционера, фланелевая рубаха, широкие удобные брюки.
– Ну, пусть даже тут можно найти косвенные признаки воровства российского газа, и что? Сейчас прямые разоблачительные репортажи гоняют по всем каналам, и никого не сажают в тюрьму, тем более не убивают и не похищают!
– В этом репортаже вообще нет ничего компрометирующего, – поддержала супруга Карина. В обтягивающем зеленом комбинезоне и красных – в цвет накачанных силиконом губ, сапогах до колена, она походила то ли на ящерицу, то ли на Хозяйку Медной горы.
– Мы сделали столько передач – с фактами, фамилиями, суммами, нас бы уже давно убили! Правда, Антон?
– Типун тебе на язык! – поморщился Шишлов. – Но факт действительно налицо!
Он развернулся в крутящемся кресле и доверительно наклонился вперед.
– Объясни мне, Ваня, вот что...
Антон очень быстро стал говорить ему «ты», впрочем, так он обращался почти ко всем, как мэтр к ученикам и поклонникам.
– Я сделал передачу про то, как сенатор получил взятку в три миллиона долларов. И никто в меня не стрелял. Я снял сюжет про фальсификацию выборов в одной из областей. И никто меня не арестовал. Я показал руководителя холдинга, сбившего на машине трех человек и сфальсифицировавшего материалы следствия. И канал повысил мне зарплату. Объясни, пожалуйста, что есть в твоем репортаже такого, из-за чего умирают и пропадают люди?!
Иван задумался.
– Два объяснения. Или мой репортаж касается более важных фигур, чем были в твоих... гм, в ваших. Или речь идет о больших суммах. Возможно, эти причины сливаются в одну...
Шишлов усмехнулся.
– А ты самонадеян, коллега!
Перебирая ногами, он проехался в своем кресле к сидящей на диване жене и погладил острую коленку.
– Что скажешь, Коша?
Ящерка пожала узкими плечиками.
– А люди действительно пропадают?
Черепахин вздохнул.
– Я же рассказывал, и это все можно проверить!
В это время прозвонил его мобильник. На связь вышел Перепечай.
– Твой Губарев не поладил с руководством института нефти и газа, несколько лет назад уволился и уехал в Донецк, с тех пор его следы затерялись. Профессор Михайлюк – директор того же самого института бесследно пропал года два назад... Интересная картинка получается – неладно что-то в этом их институте! Вот еще подсоберу материала и напишу статейку...
– Спасибо, Лаврентий Николаевич! Только помните об осторожности!
Черепахин отключился и повернулся к Шишловым.
– И еще двое пропали. Лучшие специалисты в газовой сфере!
Антон почесал затылок.
– Ну что ж... Будем готовить передачу. Надо посылать экспедицию. Коша, продумай детали.
– Сделаю, – яркие губы сложились в уверенную улыбку.
– Думаю, надо особо в районе Зеленых Лук поработать, – сказал Черепахин.
– Нет возражений, – кивнул Антон.
– Согласна, – подтвердила его супруга.
* * *Ну и жара, мать ее! Хоть не высовывай нос из кондиционированной кабины... Но сегодня не отсидишься! Томас Джонс – аккуратный мулат в чистом и как всегда наглаженном комбинезоне, отстегнул массивные замки, обошел капот спереди и, упираясь ногой в бампер, потянул его на себя. Тяжелое оперение откинулось вперед вместе с крыльями и фарами, открывая двигатель Detroit Diesel-S 60 мощностью четыреста пятьдесят лошадиных сил и объемом четырнадцать литров. Он сверкал и походил на выставочный образец. Томас удовлетворенно кивнул.
– Все контролируешь службу технического обслуживания, Джонс? – спросил дежурный механик Бакст, нетерпеливо вертя в руках пломбирные щипцы. – Неужели думаешь, что мои ребята подведут? Нет, они прекрасно понимают, что работают на полигоне и на их плечах огромная ответственность!
– Не в этом дело, дружище! – Водитель проверил уровень масла, потрогал высоковольтные провода и вернул капот на место. – Просто я привык все проверять лично. К тому же я люблю американские тягачи! Громадные, с длиннющими капотами и огромными спальными отсеками... Америка – единственная страна мира, которая вообще не ограничивает их длину...
«Ну, началось! – подумал Бакст. – Опять сел на своего конька!»
Джонс защелкнул замки, обошел кабину, открыл и осмотрел насос. Тот тоже находился в отменном состоянии.
Джонс обернулся. Бакст стоял в стороне и наблюдал за ним, скептически улыбаясь.
– Правда, раньше ограничения были, и, чтобы уложиться в разрешенные десять метров, многие фирмы выпускали бескапотные машины, а двигатель размещали под кабиной. Но в 1983 году ограничения сняли, спрос на бескапотники упал, и выпуск их резко сократился...
Теперь Джонс залез в отсек для шланга, проверил гофрированные кольца из резинопластика, зачем-то протер их ветошью и опять оглянулся на механика.
– Представляешь, дружище, сегодня в США выпускается одна-единственная модель бескапотного тягача – «Freightliner Argosy», причем всего восемьсот-девятьсот машин в год...
Бакст, крепкий рыжий парень из Вайоминга, только покрутил головой и сплюнул.
– Ты мне уже все мозги продолбил! И откуда у тебя столько всякой ерунды в башке? Когда закончишь, позовешь!
Он повернулся и направился к дверям гаража. Это было нарушение инструкции но, в конце концов, кого контролировать? Джонс работает на базе уже восемь лет, считается лучшим водителем топливовоза, и именно он должен сегодня заполнить цистерну своего «Freightliner» экспериментальным горючим. Поэтому вокруг сегодняшней заправки такой ажиотаж. Но почему именно Бакст обязан выслушивать все, что мулат знает о тягачах? В конце концов, за это ему не доплачивают...
Дежурный механик скрылся в прохладном помещении, а Джонс, продолжая монотонно бубнить про преимущества американских тягачей перед азиатскими и европейскими, а своего – перед любыми другими, все еще возился со шлангом. И если бы Бакст не покинул свой пост, он бы обязательно спросил: «А что это ты делаешь?» И вряд ли бы лучший заправщик базы смог ему убедительно ответить.
Через десять минут водитель вызвал механика из прохладного офиса, и Бакст сноровисто опломбировал капот, все открывающиеся полости, включая вещевые ящики в кабине и даже ниппели громадных ребристых колес.
– Фотоаппарат? Диктофон? Мобильный телефон? – для проформы спросил Бакст, но Джонс только улыбнулся.
– Я же не новичок. К тому же меня еще десять раз обыщут...
– Ладно, выезжай. Удачи! – добродушно напутствовал Бакст.
Огромный «Freightliner», сдержанно рыча мощным двигателем, выехал за пределы автопарка и, проехав несколько километров по узкой асфальтовой дороге, оказался перед шлагбаумом, закрывающим въезд в топливный сектор. Часовые тщательно изучили документы, проверили все пломбы, тщательно обыскали водителя и досмотрели машину, даже, надев противогаз, заглянули в цистерну.
– Думаете, я прячу там русского шпиона? – улыбаясь, спросил Джонс.
– Скорей, африканского! – мрачно ответил рядовой Чоки, который был индейцем племени чероки и не любил чернокожих. – Проезжай!
На огороженной территории топливных складов стояла блестящая алюминиевая цистерна без опознавательных знаков, только на торце виднелась черная надпись: «И 413-2011».
– Принимай две тонны! – заглянув в накладную, распорядился немолодой диспетчер с седыми вислыми усами.
