Наталья Берзина - Мой бывший враг
Алеся не вмешивалась в беседу дочери с Виктором, шла немного поодаль, дышала весной и старалась радоваться жизни. Что с того, что уже скоро сорок? Разве жизнь заканчивается с возрастом? Вон мама, кажется, нашла свое счастье. После Нового года стала подолгу разговаривать по телефону. А недавно предложила Алесе посекретничать. Запершись на кухне, Кристина Яновна призналась, что, будучи у подруги в гостях, познакомилась с мужчиной, тоже вдовцом, как и она. Теперь он сделал ей предложение.
– Что скажешь, дочка? Я понимаю, что уже далеко не молода, но ведь жизнь еще не окончена. Познакомившись с Ростиславом, я почувствовала себя женщиной. Поверь, это дорогого стоит. Я снова хочу любить, быть любимой. Он нежен, заботлив и внимателен. Я спрашиваю у тебя совета и, если можно так выразиться, благословения.
– Мама, я не знаю, что тебе сказать. Думаю, решать только тебе самой. Я понимаю, как нелегко тебе было растить меня одной. Да и после – именно ты взвалила на свои плечи основную заботу о Лере. В особенности когда я училась, защищала диссертацию, да и теперь она в основном на твоем попечении. Разумеется, ты заслужила право быть счастливой.
– А ты сама? Почему не стараешься устроить личную жизнь? Разве Виктор недостаточно хорош для тебя?
– Видишь ли, мама, пока об этом речь не заходила. Да, мы дружим, встречаемся, но до сих пор никаких попыток он не делал. Может быть, когда-нибудь что-то и получится. Но на сегодняшний день об этом я даже и не думаю.
– Лукавишь, доча, ой лукавишь! Я же вижу, что ты от него без ума. Впрочем, и он тоже. Думаю, если я перееду к Ростику, то у вас появится больше возможностей для проявления чувств.
Алеся вспоминала и этот «секретный» разговор, и то, что она сказала Виктору, и убедилась, что поспешила. Он оценил ситуацию верно и не стал торопить события. Она взглянула на него с благодарностью, но так ничего и не сказала.
Спустя две недели Виктор приехал к Алесе вечером. Поставил в прихожей кейс и прошел вслед за ней в комнату.
– Алеся, у меня к вам серьезный разговор. Я даже не знаю, с чего начать, потому что просьба моя несколько необычна и может попросту вас напугать.
– Предлагаю начать с самого начала, так будет проще, – улыбнулась Алеся, ожидая, что же скажет на этот раз Виктор и какая именно просьба способна ее испугать. Сердце замерло от нетерпения.
– Можно я присяду? – поинтересовался Виктор и, услышав утвердительный ответ, устало опустился в предложенное кресло. – Дело в том, что мне предстоит достаточно длительная поездка. Я, как вы знаете, управляющий банком. Так вот, мой банк является филиалом крупного австрийского банка. Меня вызывают в Австрию с отчетом и, возможно, с весьма перспективными предложениями. Для меня это очень важно. Если все пойдет именно так, как говорит мой австрийский партнер, то это не только солидный карьерный рост, но и соответствующее положение. На десятое марта уже заказан билет до Вены. Все складывается замечательно, за исключением одного обстоятельства. Саша. Он наотрез отказывается оставаться с гувернанткой. Можно, конечно, отвезти его к моим родителям, но это, естественно, повлечет смену школы и прочие трудности. Я пытался уговорить его, но Сашку переубедить невозможно. С гувернантками у него постоянные конфликты. До тех пор пока с нами жил Стас, проблем особых не было. После смерти жены я вынужден был нанимать женщин, чтобы они присматривали за мальчиками. К сожалению, ни одна из них не прижилась в нашем доме. Мальчики не принимали их, всячески выживали, наконец я махнул на все рукой и оставил их в покое. Они прекрасно справлялись вдвоем, но после отъезда Станислава Саша остался один. Он еще слишком мал, ему не прожить одному. Единственная женщина, к которой Сашка относится хорошо, – вы!
– Простите, Виктор, к чему столь долгое вступление? Вы хотите, чтобы Саша пожил у меня?
– Да. Другого варианта у меня нет.
– Я согласна. Тем более что скоро республиканская олимпиада, а Саша так готовился к ней! Да Виктория Павловна вложила в него столько сил, что будет просто обидно, если все сорвется из-за того, что его отец предпочел личную карьеру успехам сына, – мягко улыбнулась Алеся, чувствуя, как сердце с грохотом обвалилось куда-то вниз.
– Я понимаю, что мое предложение неожиданное, но у меня нет другого выхода. Если бы не школа, то все могло быть проще. Взял бы с собой, да и дело с концом! Вообще, как однажды сказал мой австрийский друг, – школу придумал Сатана. Дети любят движение – их заставили сидеть неподвижно. Дети хотят общения – их заставили молчать. Дети любят творить – их вынуждают заучивать сделанное кем-то.
– Это не австриец сказал – швейцарец, – задумчиво поправила Алеся. – Только сейчас не могу вспомнить, кто именно.
– Я оставлю достаточно денег, чтобы и вы, и дети ни в чем не нуждались. Кроме того, до моего возращения…
– Стоп! Давайте не будем об этом! – остановила его Алеся. – Я не хочу ничего слышать ни о деньгах, ни о чем-то ином. Я вполне прилично зарабатываю.
– Алеся! Я не об этом хотел сказать! Просто я оставлю вам ключи от городской квартиры. Мало ли что понадобится! Да и цветы поливать нужно. Конечно, мне было бы спокойнее вас переселить на время к себе, но я подумал, что вы вряд ли на это согласитесь.
– Правильно подумали. А за Сашу не волнуйтесь, он парень серьезный, с ним проблем не будет.
Прошло несколько дней, и Виктор уехал, оставив на попечение Алеси сына. Саша не возражал, наоборот, в дом Алеси он пришел как в родной и действительно легко вписался в семью, словно жил вместе с Алесей, Лерой и Кристиной Яновной всю жизнь. Для Алеси хлопот практически не прибавилось, Саша даже пытался помогать, чем мог. Но времени у него практически не было. Кроме занятий в школе и с Викторией Павловной, Саша много читал и тренировался. С современным дорогущим ноутбуком он практически не расставался. Каждую свободную минуту садился отрабатывать очередную программу. А тем временем приближалась олимпиада. В конце апреля Саша вместе с другими участниками переселился в интернат. Вместе с ними, оставив на время семью, переехала в интернат и Виктория Павловна. Алеся, отложив дела в институте, целые дни проводила там же. Помогала снять сильнейшее нервное напряжение детям и педагогам.
Команды съезжались с разных уголков страны. Почти вся первая половина дня ушла на расселение, организацию быта и знакомство. А после обеда состоялась квалификация. Как ни странно, но в поддержке Алеси больше всего нуждались тренеры команд, пожалуй, только Виктория Павловна была совершенно спокойна. Хотя ее команда и была несколько разномастной по составу, тем не менее для участия в личном зачете имелось несколько очень сильных учащихся. В том числе Саша Стерхов. Сейчас, глядя, как он, словно забавляясь, непринужденно пробегает пальцами по клавиатуре, как будто сидит не за современным компьютером, а за клавесином, Алеся невольно залюбовалась мальчиком. Вдруг острая, будто раскаленная игла, боль пронзила сердце. А ведь тот, нерожденный, был бы всего на два года старше и вполне мог оказаться сейчас на месте Саши! Алеся почувствовала, как комок подступил к горлу, и стремительно вышла из компьютерного класса.
Результаты квалификации позволили в целом оценить уровень участников и распределить очередность выступлений. Дождавшись, пока тренеры соберут свои команды и отправятся на экскурсию по городу, Алеся забралась в выстывшую за целый день машину и в то время, когда прогревался уставший от жизни мотор, раздумывала о несправедливости судьбы. Почему, прожив долгие и отнюдь не легкие годы в одиночестве, она, повстречав человека, о котором мечтала всю жизнь, так и не смогла добиться того, чтобы он не то чтобы сделал первый шаг навстречу, хотя бы ответил ей на так трудно давшиеся слова.
Зло хлопнув ладонями по рулю, Алеся с хрустом врубила передачу и направила жалобно дребезжащую машину через трамвайные пути на странно узкую и по неведомым причинам с большими выбоинами улицу. Уверенно влившись в поток спешащих домой автомобилистов, Алеся, придерживаясь ограничений скорости, привычно свернула на светофоре направо и по параллельной улице поспешила в направлении площади. Все верно, маневр удался, Алеся вырвалась на простор и уже почти подъехала к дому, но потом, внезапно изменив решение, свернула на проспект, ведущий к загородному парку. Проезжая мимо школы, она заметила стоящую во дворе машину Лени, но останавливаться не стала. Хоть и давно не встречалась с подругой, сейчас Алесе хотелось побыть одной.
Шлагбаум, преграждающий дорогу в парк, оказался поднят, оглянувшись, Алеся направила «жигуленок» к реке. Там, среди раскидистых деревьев, был у нее любимый уголок, в котором так хорошо думалось. Рискуя завязнуть в раскисшей весенней грязи, машина преодолела низину и, завывая натруженным мотором, выскочила на высокий берег.
Вешняя вода, крутя водовороты, неслась к далекому Балтийскому морю, унося с собой редкие грязные льдины и прочий мусор, оставшийся в верховьях с зимы. Природа очищалась, готовясь к самой радостной поре – времени цветения и любви. Алеся смотрела на пробуждающиеся после зимней спячки деревья, на журчащие быстрые ручейки талой воды, спешащие влиться в могучую реку, на цветущую вербу, нависшую над обрывом, и ощущала небывалый прилив волнующей, кружащей голову чувственности. Будто неведомо откуда взявшаяся волна захлестнула ее, затопила, закружила в водовороте, стремясь вымыть, выполоскать все разумные и трезвые мысли, оставляя за собой лишь страстное желание любить. Да, именно любить – и не важно, любит ли ее Виктор, главное, что она любит! Пусть с этим трудно жить, но любовь заставляет дышать полной грудью, чувствовать пробуждение души и тела. Совсем не важно, что ей уже немало лет, пусть. Она любит, и даже редкие встречи, которые волнуют и дарят неясную, несбыточную надежду, приносят не только разочарование, но и счастье. То самое женское счастье, которого так мало было в ее жизни. А еще очень хотелось, чтобы ее не разлучили с Сашей. За те неполные полгода, которые она общалась с мальчиком, Алеся не просто привязалась к нему, но успела полюбить. Нерастраченное материнское чувство переполняло ее. Интуитивно она понимала, что и Саша в ней нашел не только старшего друга, но и женщину, которую по-настоящему хотел назвать мамой.
