Картер Браун - ПСС, том 4. Расплата
— Ну вы и грубиян!
— Вы правы, — сказал я. — Вы способствуете проявлению самых дурных моих наклонностей. — Я заметил, как быстро на ее лице вспыхнула одобрительная улыбка, и поспешно отодвинулся от нее. — Дурные… но другого рода. Так, я думаю, мне пора поговорить с Ромэйром.
— Ну, если вы такой упрямец, — сказала она вдруг холодным тоном, — тогда, возможно, это и неплохая мысль, Эл. — Затем в ее голосе снова появились нотки надежды. — Почему бы вам действительно не поехать и не разобраться с этим делом побыстрее, а потом бы снова не примчаться сюда? Тогда вас не будут тянуть за душу служебные обязанности или что там еще вас сверлит. Так будет намного лучше. Не люблю мужчин, которые вечно торопятся куда-то!
— Держу пари, что так оно и будет, — сказал я.
Она проводила меня до двери.
— Полник говорил мне, что вы не знаете, как тот кинжал спрыгнул с вашей стены и угодил прямо в сердце Джулии?..
— Не имею ни малейшего представления, — сказала она как ни в чем не бывало. — Я и не догадывалась, что он пропал, пока сержант не сказал мне. Наверное, его кто-то украл. Может быть, сама Джулия. Она всегда зеленела от зависти, когда видела мою обстановку. Но вряд ли можно предположить, что она совершила самоубийство, а?
— Отчего же, — сказал я. — Если предположить, что она как-то сумела подвесить этот кинжал в воздух, а потом разбежалась и в прыжке напоролась на него.
— Я просто так спросила, — сказала она.
— Я просто так ответил.
Я вышел из дома на аллею и направился к своему «хили». Стелла шла за мной. Я обратил внимание, что у веранды стоял лишь один «Континенталь». Не было того, что с откидным верхом. Так что машинами они все же пользовались.
— Возвращайся поскорее, Эл, — сказала Стелла, когда я садился в свой «хили». — Ты разве не поцелуешь меня на прощанье?
— Не думаю, — сказал я. — А где живет Ромэйр? Все списки адресов у Полника, а звонить в офис как-то не хочется.
Она назвала мне адрес.
— Квартирка там не ахти какая, — сказала она. — Иногда мне даже кажется, уж не заскучал ли бедняжка без работы?
— Где он потерял, там Бродвей приобрел, — сказал я.
Примерно через тридцать минут я подъехал к зданию, где находилась квартира Ромэйра. Как выразилась Стелла, местечко «не ахти». Его квартира располагалась на первом этаже, чем ее преимущества и исчерпывались.
Я позвонил в дверь, и через несколько секунд мне открыл сам хозяин. В ярко-голубом халате, артистическая прическа подчеркивала его греческий профиль.
— Лейтенант Уилер, — сказал он тепло. — Стелла позвонила и сказала, что вы едете ко мне. Какая женщина Стелла, а? — Он бросил на меня лукавый взгляд, якобы устанавливающий между нами полное взаимопонимание.
— Да, она, безусловно, женщина дальновидная, — согласился я.
— Не желаете ли войти? — Он шире распахнул дверь.
— Конечно, — сказал я и прошел за ним в квартиру. — Что еще сказала Стелла?
— Ничего. Больше ничего. Только лишь, что вы заскочите поболтать о бедной Джулии и о том ужасном малом, с которым она встречалась… О Вейсмане.
— Очень предусмотрительно со стороны Стеллы, — сказал я. — Да, а она не забыла предупредить вас, что можно мне рассказывать, а чего нельзя?
— Мой дорогой! Ну конечно нет. Я намерен быть с вами предельно откровенным… Между прочим, вы знакомы с Питером Пайнсом?
Я взглянул на парня в очках с тяжелой роговой оправой, который вальяжно развалился в глубоком кресле. Так называемый поэт, который болтался со всеми другими на вечеринке у Стеллы.
— Конечно, знакомы.
— А… это опять вы, лейтенант, — сказал Пайне.
— Не груби, Питер, — сказал Ромэйр серьезным тоном. — Я уверен, лейтенант делает все от него зависящее для выяснения истины. Не желаете чего-нибудь выпить, лейтенант?
— Спасибо, не откажусь, — сказал я.
— Вам китайского или индийского?
В нерешительности я стал медленно хлопать глазами.
— Что значит китайского или индийского?
— Чаю, конечно. Выбирайте, какой хотите.
Я уселся в кресло, которое так же, как Ромэйр на Бродвее, видело когда-то лучшие времена.
— Полагаю, чай я пропущу, — сказал я. — Что вам известно о Харри Вейсмане?
— Весьма отвратительный тип, — четко доложил Ромэйр. — Не то чтобы я знал о нем достаточно… Этот тип вскружил Джулии голову. Не возражаете, если я отлучусь на секундочку, чтобы поставить чайник на плиту? Знаю, Питер не прочь выпить чашечку чая.
Ромэйр исчез на кухне. Я закурил сигарету и осмотрел комнату. На стенах висели четыре плаката в рамах, каждый из которых представлял собой афишу, объявляющую о том, что в такой-то пьесе главную роль исполняет Эдгар Ромэйр. Я смутно припоминал, что одна из них была «хитом» около десяти лет назад.
Помнится, это было сразу после того, как я бросил службу в армейской разведке в Лондоне, рехнулся и стал полицейским в Пайн-Сити. Так и не мог понять — зачем. Наверное, мечтал жить там, где растут прекрасные апельсины, но и представить тогда себе не мог, что в Калифорнии водится столько красивых и падких на мужчин старлеток.
Я перевел взгляд на Пайнса.
— Живете здесь?
— Живу, — сказал он. — Только не смотрите на меня такими глазами, лейтенант. Между нами здесь нет никаких странных утонченных отношений. Мы с Эдгаром нормальные мужчины.
— Вы едва меня не обманули, — сказал я ему.
Ромэйр быстрым шагом вернулся в комнату.
— Так вот, как я уже говорил, лейтенант, Вейсман — весьма отвратительный тип. Человек, живущий мошенничеством и…
— Я пришел сюда разговаривать не о Вейсмане, — сказал я сдержанно. — Я пришел сюда разговаривать о другом. Прошлой ночью, за несколько часов до того, как ее убили, Джулия Грант имела стычку со Стеллой из-за вас. Вот о чем я хочу, чтобы вы мне рассказали.
— Вы мне льстите, лейтенант. — Его улыбка выражала сомнение в моих словах. — Старый пес еще кое на что годен?
— Брось ты эту слезливую пошлятину, Эдгар! — грубо прервал его Пайне. — Возможно, в конце двадцатых в каком-нибудь захолустном театре, играющем пьесы для приезжих итальянцев, ты бы и мог вызвать таким пассажем большой фурор, но здесь, с этой ищейкой такие штучки не пройдут. Говори с ним нормальным языком. Если будешь говорить просто, он, возможно, тебя поймет.
Лицо Ромэйра медленно заплывало краской.
— Ну… я… я не понимаю, откуда вы это взяли, лейтенант? Я имею в виду то, что девочки сцепились из-за меня.
— Я взял это от Стеллы, — сказал я. — А ей-то уж как не знать. Скажите просто, что вы делали после того, как ушли со вчерашней вечеринки у Стеллы?
— Я уже говорил вашему сержанту, — сказал он упрямо, — что ушел сразу после полуночи, поехал прямо сюда, домой, и лег спать.
— У вас есть своя машина?
— Конечно.
— И вы отрицаете тот факт, что эти две дамы сцепились из-за вас?
— Само предположение смехотворно, лейтенант! Джулия сходила с ума по этому Вейсману, а Стелла уже замужем.
— Но это, кажется, никоим образом не отражается на ее любовных похождениях.
— А вот об этом я знать ничего не желаю, — сказал он убежденным тоном и гордо выгнул спину. — Я знаю, что взгляды людей за последнее время претерпели значительные изменения, но я был воспитан в духе уважения к определенным принципам, и эти принципы…
— Эдгар! — вскрикнул Пайне страшным голосом.
— Простите! — пробормотал Ромэйр.
— Я знаю финал этого монолога, лейтенант, — устало сказал Пайне. — Через пять минут он встанет по стойке «смирно» и запоет американский гимн.
— Явное преувеличение! — пытался оправдываться Ромэйр.
— У вас есть какие-либо соображения по поводу того, кто мог убить Джулию Грант? — не отставал я.
— Есть. — Он на секунду улыбнулся. — Но я, конечно, не могу ничего доказать, лейтенант. Я могу лишь дать совет. Почему бы вам не поговорить с Кэнди Логан?
— Стелла Гибб советовала мне поговорить с вами, и меня это никуда не привело, — сказал я. — Теперь вы советуете мне поговорить с Кэнди Логан… почему?
— Я просто подумал, что она может быть вам полезна, лейтенант, вот и все.
Из кухни раздался резкий свист.
— Ага! — радостно воскликнул Ромэйр. — Это чайник. Вы уверены, что не хотите чашечку чаю, лейтенант?
— Уверен, — сказал я.
— Тогда вы извините меня — я отлучусь на минутку, — сказал он и умчался опять на кухню.
Я перевел взгляд на Пайнса.
— Пока мы не отклонились от темы, — где были вы прошлой ночью между часом и тремя?
Я видел, как за толстыми линзами сверкнули глаза.
— У меня алиби, лейтенант. И почти неоспоримое, если можно так сказать.
— Так скажите какое, а я поставлю вам оценку, — сказал я.
— Мне надо назвать ее имя? Это одна из тех девушек, что были на вечеринке.
