Йен Броган - Конфиденциальный источник
К одиннадцати часам я написала статью о состязании по орфографии для раздела, посвященного региональному образованию, и убежала из офиса стирать белье. Я была одна в ярко освещенной прачечной. Горячая вода с шумом уничтожала микробы, рубашки и полотенца ритмично вращались в сушилке.
До завершения процесса осталось десять минут, после чего мне нужно было возвратиться в бюро, однако я слишком устала притворяться, что у меня все хорошо, изображать из себя надежного человека, на которого Кэролайн может положиться. Я села на сиденье пластиковой скамьи, прислушалась к работе стиральных машин и отсутствующим взглядом уставилась в окно. На парковку, аптеку, магазин спиртных напитков, лавку «Тысяча мелочей» и прочие фасады моего крошечного мира.
И как мне с этим справиться? Есть бутерброды с арахисовой пастой вместо готового греческого салата? Я могу временно не платить за свет и телефон и постепенно вносить деньги на кредитку. И все же аренда квартиры мне не по карману. Из головы не лезли цифры. Я умножала зарплату за вычетом налогов на количество недель, вычла из полученной суммы траты на бензин, содержание машины, самую скромную еду. Полная труба на полтора месяца. Когда я сюда переехала, Хэл Андоса, владелец квартиры, который часто лично приходит взять деньги, подчеркнул необходимость своевременной оплаты. Я тотчас уверила его, что ни разу в жизни ее не задерживала.
Будь жив отец, я бы заняла денег у него. Ирландец по происхождению, он любил тратить деньги в кабаках. Отец прочел бы мне лекцию об ответственности и без раздумий согласился бы утаить происшествие от матери. Я снова вздрогнула, вспомнив о наставлении, как правильно играть в казино.
Я старалась сконцентрироваться на размеренном шуме работающих стиральных машин, но меня отвлекли двое парней, которые вышли из «шевроле-лумина» и направились в магазин спиртных напитков. Судя по решительной энергичной походке, они твердо понимали: им нужно выпить. В спортивных куртках с какой-то футбольной или хоккейной эмблемой на спине, они походили именно на тех ребят, которые звонят на спортивные радиопередачи и страстно обсуждают плохую игру. Мне всегда хотелось узнать, кто покупает спиртное по утрам.
«Те самые, что засиживаются в казино до двух ночи, — ответил внутренний голос. — Те самые, что каждый вечер звонят Леонарду».
Сушилка, издав странный звук, вдруг заглохла. Я осмотрелась, испугавшись, что выплюнет мои простыни на пол. Две тысячи долларов. И что мне теперь делать?
«Больше не совать носа в казино», — посоветовал внутренний голос. Я прослушала столько передач Леонарда и так и не усвоила, что азартные игры затягивают? Или по неведомой причине решила, что меня болезненное пристрастие не коснется? Теперь придется отказаться даже от лотерейных билетов и «Пауэрбола». Надо признать очевидное: умеренность во всем — не моя добродетель.
Помню, как Дрю стоял за прилавком и смотрел на ряды продуктов, переполняясь тяжелыми воспоминаниями. Слабость отца доставила ему немало страданий. Возможно, Леонард и солгал насчет ростовщиков, но не Дрю.
Я глубоко вдохнула воздух с запахом мыла и, выдохнув, постаралась избавиться от лишних мыслей. Я ничем не могу загладить свою вину ни перед Дрю, ни перед Барри. Меня отстранили от темы, навсегда. Если я не приму этот факт, совсем сойду с ума.
Пусть прачечная мне поможет: начну менять свою жизнь со стирки белья. Доставая одежду, я поняла, что снова перегрузила сушилку. Все, начиная от простыней и заканчивая носками, было спутанным и влажным.
Автомат с мелочью сломался, и я решила зайти за монетами в магазин спиртных напитков. Я прошла мимо спортивных ребят, которые направлялись к своему автомобилю. В «шевроле» загремел металлический рок, хлопнули дверцы, и машина унеслась прочь.
При открытии двери в магазин срабатывал механизм и раздавался гортанный смех гоблина: «Ха! Ха! Ха!» Стоя на коленях перед распакованной коробкой с вином, миссис Фрейзер вынимала бутылки и ставила на железную решетку. Это разведенная женщина за пятьдесят с седыми волосами и сильными руками. На ней была футболка и леггинсы длиной в три четверти. На ногах — кеды для аэробики, вышедшие из моды в восьмидесятых. По случаю Хэллоуина она нацепила черную остроконечную шляпу, как у ведьмы.
Я подождала, пока она расправится с бутылками, и попросила разменять деньги. В прошлый раз, когда сломался автомат с мелочью, миссис Фрейзер неохотно расставалась с монетами в двадцать пять центов. Но тут она с готовностью открыла кассу и широко улыбнулась.
— Вы видели двух парней, которые только что уехали? — спросила она и не стала дожидаться ответа. — Я чуть не отказалась продать им лотерейный билет, думала, несовершеннолетние. Но один из них показал мне удостоверение. Представляете, он купил выигрышный билет. Пять штук баксов.
Вот эта да.
— Пять тысяч? Правда? — Я забрала мелочь. — В какой лотерее?
— «Дворец Цезаря». Появилась на этой неделе. Вы уже играли? — Она едва сдерживала восторг. — По радио постоянно идет реклама. Выплаты до миллиона долларов. Расхватывают только так.
— За билет в один доллар? — спросила я. Покупка лотерейных билетов — это азартная игра. У меня в руке было два доллара мелочью.
— Хотите попробовать? — спросила миссис Фрейзер. — Может, гоблины и призраки принесут вам удачу.
Призраки. Барри продал мне билеты первой версии «Дворца Цезаря» в день своей смерти. Один из них я теперь ищу по всей квартире. «У меня такое чувство, что тебе повезет на „Цезаря“», — сказал он мне.
Барри счел бы это знаком. Возможно, сам Барри посылал мне знак. Они являются не так часто. И им надо следовать.
Я сжала монеты. Два доллара. Внутренний голос советовал сохранить их на сушку белья. Другой говорил, что влажные вещи можно бросить на заднее сиденье машины и позволить солнцу завершить работу.
Миссис Фрейзер придвинула чашу с билетами «Тутси ролс» и «Ред хотс».
— С новыми лотереями всегда больше шансов.
Вот и Барри так считал. Если бы я выиграла пять тысяч долларов, это решило бы все мои финансовые проблемы. Я отдала бы долг матери и пополнила баланс на кредитках. Еще и осталось бы немного отпраздновать удачу. Это же не казино. Много не потеряешь. Всего пару долларов.
Миссис Фрейзер смотрела на меня с довольным видом, уверенная, что дело в шляпе. Видимо, она почувствовала, насколько мне нужен счастливый поворот судьбы. Последний билет, почему бы нет?
Вдруг открылась дверь, и меня напугал гортанный смех гоблина, словно потешавшегося над моими мыслями. Вошел мужчина в бумажной треуголке и комбинезоне, запачканном штукатуркой. Он спросил, есть ли пиво «Наррагансет», желательно холодное. С той же доброжелательной улыбкой миссис Фрейзер указала на холодильник в дальнем углу помещения, потом снова переключилась на меня. Она ничего не сказала, но на лице ее было написано неодобрение того факта, что мужчина пьет на работе. Она смотрела на меня не мигая. Я пошла на попятную: душа моя трепетала, пальцы сжались в кулак, не желая расставаться с двумя долларами мелочью. Алкоголь, азартные игры, звонки на радио — это все одно и то же. Когда миссис Фрейзер встала на цыпочки, чтобы оторвать билет из пластмассового автомата, я ее остановила.
— Мне сегодня не везет. — Сунув монеты в карман юбки и собрав всю волю в кулак, я вышла из магазина.
Когда я вернулась в бюро, там звенел телефон. Кэролайн одарила меня скептическим взглядом:
— Сколько у тебя было белья на этот раз?
— Очень много, — ответила я, снимая куртку.
Она махнула на телефон:
— Возьми трубку. Трезвонит уже полчаса. Действует мне на нервы.
Ясное дело, кто это. Леонард оставил уже два сообщения на автоответчике: одно — до моего прибытия на работу, другое — пока я загружала одежду в стиральную машину. Он повторял одно и то же: мол, переступил через дозволенные границы, потому что его дело правое и очень важное, потому что он чувствует личную ответственность за предотвращение легализации казино в штате. Я знала: стоит мне поднять трубку и услышать, как Леонард разглагольствует о высоких материях себе в оправдание, и я яростно брошу ее обратно. Не хотелось бы объяснять потом Кэролайн, кто заслужил подобное обращение.
Телефон замолк. Я повесила куртку на крючок и опустилась в кресло. Наступила долгожданная тишина. Начальница посмотрела на меня:
— Вешает трубку, когда срабатывает автоответчик, и снова набирает, будто ему больше нечем заняться.
— Вот надоедливый, — заметила я.
— Да уж. — Кэролайн не сводила с меня глаз.
Наступила тишина, и через минуту я схватила стопку пресс-релизов и принялась печатать: «Учителя начальной школы Южного округа просят учеников принести в школу конфеты, оставшиеся после Хэллоуина. Сладости будут переданы женскому приюту в Ньюпорте».
