Наталья Александрова - Чемодан с видом на Карибы
— Что с ним такое? — взволнованно спросила Вера, выпрямившись.
— Бультерьер из шестого подъезда лапу прокусил, — охотно пояснила та же женщина, с которой Вера разговаривала, — второй день здесь лежит., вот народ и разошелся…
— Он же в ошейнике, — Вера оглядывалась вокруг, ища в соседях хоть каплю сострадания к измученному животному. — Он же не бездомный!
— Верно, не бездомный! — возмущенно подхватила собеседница. — Из соседнего двора. Но хозяева как увидели, что у него с лапой, так и ушли, зачем, говорят, с уродом возиться…
— Усыпить его, и дело с концом! — выкрикнула за спиной у Веры суетливая старуха. — Мало ли, какую он заразу разносит!
Вера посмотрела на активную бабку таким взглядом, что та испуганно отскочила.
— Не трогайте собаку! — выкрикнула девушка. — Я сейчас вернусь!
— Ишь, раскомандовалась! — бросила ей вслед бабка. — Да кто ты такая, чтобы тут распоряжаться! Вот Серафима Сергеевна сейчас вызовет санитарную машину, и усыпят этого урода…
Вера ее не слушала. Она бегом влетела в подъезд, поднялась в свою квартиру, бросила на пол под вешалку пакет с кейсом, накинула старую куртку и помчалась обратно. Но вернулась с лестничной площадки, вытащила из секретера все деньги, что были у нее в наличии, и сунула в кошелек.
«Только бы они ничего с ним не сделали за это время!» — билась тревожная мысль у нее в голове.
К счастью, на детской площадке все было по-прежнему. Озабоченные пенсионеры не решались сделать какой-нибудь решительный шаг и только топтались вокруг домика, подбадривая друг друга. Работающий народ еще не вернулся, пенсионеров останавливал такой факт, что за вызов санитарной машины и за усыпление собаки с них могут взять деньги. Платить из своего кармана никому не хотелось.
Вера подошла к домику, опустилась на колени и заползла внутрь. Пес, увидев ее, тихо заскулил.
— Ну, потерпи немножко! — проговорила Вера и взялась за ошейник.
Глаза испуганно сверкнули, пасть приоткрылась, показав крупные желтоватые клыки, раздалось угрожающее рычание.
— Вот порвет он ее, будет знать, как лезть не в свое дело! — послушался снаружи голос противной старухи.
— Не бойся, дурачок, — Вера ласково почесала пса за ушами, — я же хочу тебе помочь!
Кажется, он понял ее, во всяком случае, захлопнул пасть и перестал рычать. Вера приподняла пса и с трудом вытащила его из домика. Он был тяжелый, да к тому же очень неудобно обвис на руках у Веры. Кроме того, от него неприятно пахло — грязной шерстью, болезнью и страданием. Вера понесла его через двор, сопровождаемая неприязненными взглядами соседей.
Бабки расступились, а краснорожий мужик вообще исчез из поля зрения, да Вера и не собиралась просить его помочь донести собаку, еще чего не хватало!
— Больше всех ей надо, — бормотала противная бабка. — Усыпить его, и все! Только заразу разносит!
Вера ничего ей не ответила. Она шла как сквозь строй. Свой взгляд на поведение Веры высказала и тетка с прической депутата горсовета, и толстая старуха с бородавкой на носу.
Когда же краснорожий мужик, возникший в конце пути, высказался в том смысле, что собак вообще нужно всех усыпить, все равно они, мол, ничего не делают, только даром мясо жрут. Вера не выдержала.
— Тебя самого усыпить нужно! — закричала она. — Все равно ничего не делаешь, пьешь только!
Она тут же испугалась — что это такое, никогда она не скандалила на улице. Она вообще никогда не ругалась в магазине или в общественном транспорте, всегда старалась лишний раз промолчать. Мужик, как ни странно, не стал привязываться и отступил.
Вера вышла на улицу и попыталась остановить какую-нибудь машину. Однако все водители, увидев здоровенного косматого пса у нее на руках, не притормаживали, а наоборот, увеличивали скорость и со свистом проносились мимо.
Проводив взглядом шестую или седьмую машину, Вера тяжело вздохнула и решила, что придется добираться до ветеринарной клиники на перекладных. Однако именно в этот момент заскрипели тормоза, и рядом с ней остановился замызганный, насквозь проржавевший пикапчик.
— Садись, что ли, — выглянув из машины, проговорил водитель.
Он был под стать своему неказистому транспортному средству — заросший седоватой щетиной, с каким-то кривым и помятым лицом, с перепачканными машинным маслом большими руками.
— Что, не останавливается никто? — сочувственно спросил он, помогая уложить раненого пса на груду ветоши в грузовом отсеке своего пикапа. Ну как же, боятся, что ты им чистенький салон запачкаешь… Что с дружком-то случилось?
— Бультерьер порвал, — нехотя объяснила Вера.
— Чего ж не уследила, хозяйка? — водитель неодобрительно покосился на нее.
— Да не хозяйка я… Вера уселась рядом с водительским сиденьем, — хозяева его бросили…
— А… — водитель кивнул, как будто все понял, и включил зажигание.
Вера почувствовала благодарность к этому нелепому человеку за то, что он не стал приставать к ней с вопросами и советами. Ну, конечно, и за то, что он остановился, чтобы подвезти ее с раненым псом.
— У меня самого дома такой барбос, — проговорил водитель, останавливаясь перед ветеринарной лечебницей.
Денег он с Веры не взял.
В ветлечебнице приняли ее не слишком любезно. Полная тетка в несвежем халате только глянула на собаку и тут же заорала на Веру:
— А чего же вы раньше думали? Двое суток прошло, уже небось заражение началось!
Сами время тянут, а потом от нас чего-то требуют!
Вера ни от кого ничего не требовала, она молча вытащила из кошелька все деньги и бросила на стол, потом вышла и устроилась в коридоре на жестком диванчике. Силы оставили ее, из глаз не переставая лились слезы. Было жалко собаку, и еще больше — себя, такую несуразную и невезучую. Никто ее не любит, ничего у нее не получается — ни в работе, ни в личной жизни. Вот и сейчас, она поддалась первому порыву, хотела спасти несчастную собаку, и как видно уже поздно. Сейчас злая тетка выйдет и скажет, что все кончено, собаку усыпили. Однако долго никто не выходил, потом в кабинет прошел высокий человек в белом халате — хирург. Потом выкатили каталку, где лежал пес, уже под наркозом, и повезли в операционную.
— Ни за что не отвечаем! — крикнула тетка. — Может он на столе помрет, случай очень запущенный, кость загноилась!
Хирург прошел молча, не взглянув на Веру, которая в углу икала от слез.
Через полтора часа он вышел в коридор и поманил Веру пальцем.
— Если бы породистый был, то давно бы уж помер, — сказал он, — а поскольку он у тебя чистокровный дворянин, то может и выкарабкается. Но хромать будет твой Ромка, потому что кусок кости я удалил, загноение сильное там было.
— Какой Ромка? — удивилась Вера.
Он протянул Вере разрезанный ошейник, на котором было выгравировано имя «Ромул» и номер телефона. Вера пробормотала несколько слов насчет бесчеловечных Ромкиных хозяев, доктор выслушал спокойно, он и не такое видал.
— Вот тут записано, какое лекарство купить.
Уколы есть кому делать?
— Я сама могу, — кивнула Вера, — я бабушке делала…
— Ну и ладно, — кивнул хирург, — так что собаке уж как-нибудь сумеешь. Значит, купишь шприцы, лекарство — и вперед. Сейчас он под наркозом, ночью проснется — может тошнить.
— Спасибо вам огромное! — Вера улыбнулась сквозь слезы.
— Будьте здоровы!
Пес во сне был такой тяжелый, что Вера и не пыталась его поднять. Их довезли до самого дома двое молодых парней на микроавтобусе ветеринарной службы, им было по дороге. Они погрузили Веру в лифт и уехали. Пес начал проявлять признаки недовольства, он рыкнул тихонько и открыл глаза. Но смотрел бессмысленно, видно не пришел еще в себя. Вера позвонила, потому что нечего было и думать открыть дверь своими ключами с тяжеленным барбосом на руках. Никто не открыл. С одной стороны это было хорошо, потому что интуиция подсказывала Вере, что Олег будет не в восторге от ее идеи принести в дом собаку. Да еще такую большую, такую больную и плохо пахнущую.
С другой стороны не может же она стоять вечно перед собственной дверью, у нее просто не хватит сил. Вера прислонилась к стене и вздохнула. В это время отворилась дверь квартиры напротив и выглянула Розалия Яковлевна.
В свое время она приятельствовала с Вериной бабушкой, а после ее смерти пыталась опекать Веру. Но у нее не слишком-то хорошо это получалось, Вера мягко, но настойчиво дала понять, что хочет жить своим умом. Розалия была неплохая старушенция, но много времени проводила во дворе, где со своими приятельницами долго и со вкусом обсуждала всех жильцов. И хоть Вера была уверена, что Розалия ничего плохого про нее не скажет, все равно не хотелось, чтобы кто-то за глаза обсуждал ее внешний вид и семейную жизнь.
— Ну и ну! — высказалась Розалия Яковлевна и, не тратя времени на расспросы, чему Вера очень удивилась, помогла ей открыть дверь.
