Владимир Колычев - Каторжанин
Водитель Воркутая уже отправился в дорогу. Не дожидаясь босса, уехал – на тот свет. Петя подошел к нему, типа, прикурить, тот опустил окошко, и на этом все закончилось. Рука у Пети быстрая, а, стреляя в упор, не промажешь.
Машина стоит у ворот, водитель уже того, с пулей в голове, а Воркутай лясы с бабой точит. И «отбойщик» его ворон ловит. Слушает «пахана», улыбается, ушами хлопает… Вор первый учуял опасность, дернулся, но и у Лени рука быстрая. И глаз меткий. Он остановился, вытянул руку вперед и навел ствол на цель. Пистолет, как часть руки, пуля – как продолжение мысли. А мысль направлена была точно в мозг, туда она и вошла – через пулевое отверстие во лбу. А Петя разрядил обойму в телохранителя. Осталась только грудастая дива.
– Пошла отсюда! – кивком головы показал на калитку Леня. – И передай всем, что Матвей с бабами не воюет…
Ее как ветром сдуло. А Петя достал из-за пазухи метр колючей проволоки, размотал ее и обвязал ею горло Вокрутаю. Это называлось – «привет из лагеря»…
Зачем это все нужно, Леня не вникал. Его дело маленькое – отработать по мудреному сценарию и свалить домой. Прямо сегодня он и отправится в Москву.
Маркел, естественно, не жена заключенного, но Матвей встретился с ним в помещении для долгосрочных свиданий. В этой комнате с плохо выбеленными стенами встречались жены со своими мужьями после долгой разлуки, но Маркелу сейчас не до таких тонкостей. Все равно, будут над ним смеяться или нет. Не до жиру сейчас, быть бы живу.
– Сначала Никитич куда-то исчез, потом Воркутая завалили, по ходу, и Бурят куда-то пропал. Я когда утром вылетал к тебе, звонил Эдику – тишина… Тихо, гады, работают, – сквозь зубы процедил Маркел.
– Кто?
– Московские. Кто там, пока непонятно. Вроде славяне, но за ними «пиковые» стоят. По заводам ходят, пробивают. В «Экспресс» подходили, спрашивали, что да как… Вчера подходили, а сегодня вопрос решают…
– Охрану в банке усиль, – стараясь держать себя в руках, сказал Матвей.
– Да это само собой, – поморщился Маркел. – Только я не знаю, поможет это или нет. Там у «пиковых», по ходу, все спланировано. Они хорошо подготовились…
Матвей кивнул. Он тоже все понял… Настойчивости Пицунда можно было только позавидовать. Вор терпел одно поражение за другим, но не сдавался – перешагивая через трупы своих людей, шел к цели. И, похоже, уже близко к ней подобрался. Матвей в зоне, Воркутай в морге, возможно, Бурят и Никитич также навсегда вышли из игры. «Пиковые» наносили точечные удары в уязвимые места, и пока что удача резвилась на их стороне.
– Там, по ходу, бандиты московские работают, а «пиковые» ими рулят, – сказал Маркел. – Никто ничего понять не может…
– А надо понимать, – покачал головой Матвей. – И духом не падай.
Он знал, что рано или поздно по его позициям будет нанесен мощный удар. Это как в природе – после долгих солнечных деньков обязательно грянет ураган с ливнем и грозами… Он готовился к буре, но не думал, что встретит ее в лагере. Хотя и не должен был скидывать со счетов такой вариант…
– Да нет, не падаю. – Маркел сделал над собой усилие, взбодрился.
– Значит, по всем фронтам давят?
– И разом… Силы там большие…
– Возможно, – кивнул Матвей.
Это в Барсане можно было держать ситуацию под контролем, а Красносибирск – большой город, за всеми приезжими не уследить. Московские могли в гостиницах накапливаться, в съемных квартирах. Все это понятно. Но как они могли Матвея выследить?..
Или московские здесь ни при чем? Может, они просто воспользовались моментом? Впрочем, не гадать сейчас нужно, а действовать – жестко, решительно. И для этого нужно сорваться с зоны. Но как?
Подполковник Сиваков осознал всю остроту текущего момента, не стал бодаться с Матвеем, пошел ему навстречу – камеру спокойную выделил, в «бараке» по соседству с караулкой. И бойцов с воли позволил завезти, позавчера их по этапу пригнали. Три лучших бойца из его команды… Пацаны деньги подвезли, на личные расходы, но Матвей с «хозяином» расплатился через банк – на счет кругленькую сумму положил. Льготы в зоне, доступ к телефону – удовольствие не из дешевых…
Но при всех льготах у Матвея была еще и казенная охрана. Сиваков поместил его под особый надзор. Маркел на вертолете прилетел: была у него такая возможность, и он ею воспользовался. На этом вертолете он, в принципе, мог вытащить из зоны Матвея. Но как «вертушка» зайдет на территорию зоны? Тут фактор внезапности нужен, а за Матвеем постоянно следят. На вышках автоматчики, в караулке пулеметы и, возможно, ручной противотанковый гранатомет, во всяком случае, Сиваков на это намекал. А если вдруг пилот отважится на безумие, в какое место ему лететь, где беглеца искать? Мобильник на территории зоны не ловит, доступ к стационарному телефону ограничен – как координировать действия?
Сиваков тот еще жук. Одной рукой он Матвею условия для нормальной жизни создал, а другой зажал его в угол. И против течения не пойдешь… Разве что охрану подкупить? Но это слишком сложно, да и время нужно…
Матвей обязательно что-нибудь придумает, но сейчас он бессилен перед судьбой. Так что Маркелу придется выпутываться самому. Страшно пацану, надо будет вдохновлять его на жестокое противостояние с опасным и коварным врагом…
Строгий режим в колонии – общежитие разделено на камеры, сама жилая зона разбита на изолированные локалки, охрана опять же. Но кое-кому это не мешало свободно передвигаться по зоне. Матвею не дозволялось ночью из «барака» выходить, а Мистеру в зоне везде дорога. Но «смотрящий» здесь надолго, он сбегать не собирается…
– Что, пацан, не спится? – спросил «смотрящий», с недоброй иронией глядя на него.
Он зашел в камеру как к себе домой. Бойцы Матвея уже на стреме, если вдруг что, драться они будут до последнего. А в рукопашном бою они в числе лучших. И на кулаках, и на ножах… К тому же Матвей и в одиночку способен был дать серьезный бой. Мистер все понимает, но ему ничуть не страшно. И дело не в его свите, в которой такие же тренированные бойцы, зона – это его дом, и Матвей здесь всего лишь гость, которого запросто могут перевести в разряд изгоев. Скажет Мистер, и начнется. Тогда никакой «хозяин» не поможет…
А Мистер может сказать. Он мужик простой, без экивоков, если что не так – скажет прямо, начистоту. И сейчас он, казалось, пришел, чтобы рубануть правду-матку.
Немолодой он уже, кожа лица морщинистая, грубая, нездорового землистого цвета. Взгляд жесткий, пронизывающий, тяжесть прожитых лет в нем. Прожитых с достоинством. Уже за десять лет перевалило, как он в законе, и ничего, держится, не получил по ушам. А сибирские воры – народ суровый, с ним не забалуешь.
Матвей угрюмо нахмурил брови, глянув на него. Понятие «пацан» – палка о двух концах. В уважительном тоне «пацан» звучит гордо, а в оскорбительном – как раз наоборот. А Матвей не какой-то там пацан, и не надо с ним так. Да и спалось ему неплохо. Рита не снилась, но и кошмары не одолевали. Хотя положение в Красносибирске не ахти. Был он сегодня у «хозяина», звонил Маркелу…
– Чего волком смотришь? – недобро усмехнулся вор.
И его бойцы смотрели на Матвея хмуро, неприветливо. Плечи разминают, и в пальцах тоже нет покоя. Плохой знак на ближайшее будущее.
– Я тебя не звал.
– А не надо меня звать. Я сам прихожу.
Кто-то из «отбойщиков» подставил Мистеру стул. Вор сел, не сводя с Матвея глаз.
– Прихожу, когда надо, – уточнил он.
– А надо?
– Воркутая убили.
– Я в курсе.
– Почему не сказал?
– Во‑первых, не должен. Во‑вторых, не знаю, что сказать… Пока убийц не возьмем, ничего не могу сказать.
– А может, это ты его заказал?
– Я ждал этого вопроса, – недобро глянул на вора Матвей.
Ситуация нехорошая, можно сказать, тупиковая, и, если не останется выхода, он готов решить ее силой.
– Почему?
– Потому что киллер про меня сказал… И колючая проволока… Это подстава.
– Воркутай не мог тебя сдать, – качая головой, проговорил Мистер. – Зря ты.
– Понятно, – усмехнулся Матвей.
Не верил ему Мистер, и оправдываться в этом случае – значит, загонять себя в цугцванг. А позиции и без того хреновые.
– Что тебе понятно?
– Когда убийц возьмут, тогда и поговорим.
– А их возьмут? – с провоцирующим ехидством спросил Мистер.
Но Матвей не повелся, не сказал «да». Киллеров, может, и в живых-то уже нет, а он словами тут разбрасываться будет.
– Киллер за тебя сказал… – в раздумье проговорил Мистер.
Молчание Матвея натолкнуло его на собственные размышления. Что ж, сейчас главное – не мешать ему.
– Зачем он это сказал? Кому это нужно? – сам себя спросил вор.
