Татьяна Полякова - Овечка в волчьей шкуре
— Подожди, — попросила я, Денис и Вадим с любопытством на меня посмотрели, а я видела только лицо отца и чувствовала страшную тоску… И почти сразу же пришло воспоминание: раннее утро, вся охрана на ногах, в лагере гости… фотография на память… Мой отец, Искандер, вот тот человек слева за его спиной, отец сказал, пять лет назад он спас ему жизнь. Конечно, этот человек врач.
— Что-то вспомнила? — насторожился Вадим.
— Вот он, — ткнула я пальцем в монитор.
— Кто?
— Эдуард Витальевич.
— Ты уверена?
— Нет, конечно. — Изображение его лица в профиль заняло весь экран.
— Он у нас в кармане, — весело сообщил Денис и был не прав. Доступ к информации об этом человеке был для нас закрыт.
Весь следующий день Вадим отсутствовал, а вернулся уже под вечер; чувствовалось, что настроение у него ни к черту. Мы с Денисом почти весь день бездельничали, предпочитая играть в молчанку. Да и что мы могли сказать друг другу?
Вадим вошел в мою комнату и сел в кресло, хмуро посмотрел вокруг, а я разглядывала деревья за окном.
— Есть новости? — спросила я наконец без особой охоты.
— Есть.
— Плохие или не очень?
— Скверные. Нужны результаты, а их пока нет.
— Каким должен быть результат?
— Ты же понимаешь…
— Кто вам нужен?
— Преемник твоего отца.
— Мне кажется, вы знаете достаточно.
— Ты находишься здесь только потому…
— Не продолжай, — перебила я. — Я прекрасно знаю, почему здесь нахожусь. И я прекрасно знаю, что такое результат. Проблема в том, что ты имеешь дело с человеком, начисто лишенным памяти.
— Не надоело тебе валять дурака? — поморщился он.
— Бог с ним, с этим Эдуардом Витальевичем, — подумав, сказала я. — Оставьте свои тайны при себе, хотя большого ума не надо, чтобы понять: вряд ли я смогу воспользоваться вашими тайнами… Я хочу узнать, как погиб мой отец. Я уверена, это поможет мне многое вспомнить.
Вадим наградил меня взглядом, который я долго не забуду, встал и покинул комнату.
Ничего конкретного о гибели моего отца у них не было. На вопрос, как он погиб, наверняка смогли бы ответить мой муж и Эдуард Витальевич, ибо его смерть у них сомнений не вызывала. Но один из них был убит мною, а другой… другой скорее всего тоже погиб. Возможно, я сойду в могилу, так и не узнав…
Эта мысль преследовала меня весь день, а ночью вновь приснился сон: дом, лестница на второй этаж, человек выплывает из темноты, я пытаюсь увидеть его лицо и в этот момент просыпаюсь… Утром я встала с головной болью и чувством такой безысходной тоски, что впору было кончать жизнь самоубийством, но мечтать об этом не приходилось, никто мне не позволит распорядиться жизнью по своему усмотрению.
Денис пил кофе на веранде, я прошла в комнату, которую мы звали кабинетом, махнув ему рукой. Два часа я потратила на попытки свести свои догадки воедино, что в конце концов позволило мне задать Вадиму вопрос:
— Кто такой Странник?
— Странник? — нахмурился он, было заметно, что вопрос его озадачил. — Один из наших агентов. Почему он тебя заинтересовал?
— Есть причины. А где этот ваш агент сейчас, ты можешь установить? — Теперь он даже не скрывал своего беспокойства.
— Могу. Но я хочу знать, для чего тебе это понадобилось?
— Он хороший агент?
— Странные вопросы. Допустим, у нас были с ним проблемы… Аня, я хочу знать…
— Я думаю, он мой муж, — сказала я, наблюдая за его реакцией.
— Почему? — И вновь, как в случае с видеокассетой, Вадима здорово разозлил его промах. Работали они грубо, видно, в самом деле считали, что после сотрясения мозги у меня совсем не варят.
— Если ты немного поразмышляешь, наверняка придешь к такому же выводу. У него были дела с Искандером, он мог узнать о планах отца, он был в нужном месте в нужное время. И еще, описание его внешности… Оно вполне подходит моему мужу.
— Человек на видеопленке не Странник.
— Ты имеешь в виду лицо? Посмотри, что они сделали с моим…
— Допустим, ты права. Что это нам дает?
— Вам? Понятия не имею. А я хочу знать, как погиб отец. И ещё я хочу знать, что за тип мой муж. Обычно о таких вещах узнают до свадьбы, но мне не повезло. Впрочем, свадьбы у нас не было…
— Хорошо, — покусав нижнюю губу и глядя куда-то в угол, сказал Вадим. — Материалы на него у тебя будут. — И вышел из комнаты.
Мы не виделись до самого вечера. Денис тоже куда-то исчез. Заглянув в кабинет, я обнаружила, что он совершенно пуст, даже стулья и те вынесли. Оставалось только гадать что бы это значило. Одно несомненно: они уже пожалели, что допустили меня к банку данных. Впрочем, никакой угрозы для их лавочки я не представляла: мне никогда отсюда не выбраться и живу я лишь до той минуты, пока они надеются получить от меня интересующую их информацию, или пока у них не лопнет терпение.
Вадим вошел в мою комнату где-то около одиннадцати я сидела в кресле у окна и таращилась в небо, впрочем, особо интересным это занятие не было. Увидев в руках Вадима папку, я спросила:
— Это о нем?
— Да. — Он положил папку на стол и некоторое время меня разглядывал. — Думаю, ты ошиблась. — Голос его звучал недовольно.
— Возможно, но папку ты принес. Может, просветишь меня? — пожала я плечами.
— Настоящее имя Арсеньев Вячеслав Петрович, но он носил его лишь до двадцати лет. В двадцать лет он исчез. В то время он учился в Рязанском десантном училище вместе со своим братом.
— Братом? — удивилась я.
— Да. У него был брат, Андрей Арсеньев, они близнецы. Очень скоро пропавший Вячеслав обнаружился на Кавказе, в рядах наемников. Тогда всю шваль тянуло туда, как магнитом, но в отличие от большинства он сделал карьеру. Наша служба вышла на него в Эмиратах, где он отдыхал от очередной войны. Он стал нашим агентом. Через некоторое время выяснилось, что он работает ещё как минимум на две разведки… — Было заметно, что рассказывать все это Вадиму в высшей степени неприятно.
— Вы были знакомы лично? — решилась спросить я.
— Да. И знакомство состоялось в очень скверной для меня ситуации.
— Что дальше?
— Дальше его брат тоже оказался в зоне военных действий, и их пути по невероятному стечению обстоятельств пересеклись. Я бы сказал, пересеклись трагически.
— И что?
— Вопреки всем приказам Андрей однажды ушел в горы и с тех пор числится без вести пропавшим. Примерно в это же время теряются следы Странника. Скорее всего обоих нет в живых.
— Меня это не убедило, — хмыкнула я. — С такой же вероятностью оба могли сменить имя и вновь появиться в очередной зоне военных действий.
— Только не Андрей. Все характеризовали его как человека исключительно честного, не способного на компромисс.
— Ваш Андрей мог просто спятить и теперь гоняется за подлецом-братом по всему свету с одной целью: всадить ему пулю в лоб. Вы слышали о маниакальной идее?
Вадим разозлился, но быстро взял себя в руки.
— Допустим. Однако у нас нет никаких данных, что Странник жив.
— Но и мертвым его никто не видел. У вас есть отпечатки его пальцев? Он полгода жил в квартире…
— Отпечатков его пальцев в вашей квартире не обнаружено.
— Занятно, — покачала я головой, разглядывая фотографии двух молодых мужчин в форме курсантов. У Андрея волосы были чуть светлее и взгляд, взгляд другой… или мне только кажется? Но оба мало походили на моего мужа.
— Тут вот ещё что. Андрей был ранен на Кавказе. В голову. Лицо страшно изуродовано.
— Пластическая операция? — подсказала я.
— Да. — Это становилось забавным.
— Так. Один из братьев вовсе не похож на своего двойника. У вас есть его фото после операции?
— Нет. Могу предложить фантастическую идею: твой муж Андрей Арсеньев.
— Действительно фантастическая. У человека по имени Стас лицо моего мужа. Либо ваши сведения о честном парне Андрее Арсеньеве ни к черту не годятся, либо во время поисков своего ненавистного брата он успел сделаться редкой сволочью.
— Есть другой вариант. Странник вновь стал похож на Андрея.
— Ты это серьезно? — удивилась я.
— Конечно. Ты ведь сама сказала: по существу, оба сумасшедшие. Не забывай, они близнецы, что-то их связывает покрепче кровных уз. Вновь стать точной копией Андрея — весьма изощренный способ отомстить.
— И как он это мог проделать?
— А черт его знает. В конце концов, они могли встречаться. — Вадим пожал плечами, помолчал немного и заговорил вновь:
— Теперь кое-что о тебе. Год назад в одном из госпиталей на Кавказе появилась женщина с ранением в голову.
— Я?
— Очень возможно. Документы отсутствовали. Через месяц у неё нашлись родственники, её забрали из госпиталя и вскоре она под именем Кориной Анны Ивановны оказалась в Ставрополе, опять-таки в больнице. Дальше больницы сменяют друг друга и фамилии тоже. Из реабилитационного центра в Тихонове тебя выписали уже как Шульгину.
