Владимир Колычев - Ледяная месть
— Куда ты меня везешь? — спросил я.
— Я же сказал.
— О моей безопасности заботишься? С чего ты это?
— А мы разве с тобой не друзья? — с какой-то ускользающей насмешкой спросил он.
— Друзья. И ты помогал мне следить за Воротниковым.
— Ну, немного…
— При этом ты знал, что этот Воротников вместе со своими дружками убивал Марину.
— Я знал?
— У тебя роман с Алевтиной.
— И что?
— Возможно, ты ее любишь.
— Ну, есть что-то…
— А может, у тебя роман с ее дочерью был?
— Ну, это уже слишком…
— А вдруг?
— За народного мстителя меня держишь? — усмехнулся Кеша.
— Ну, не знаю… Может, ты просто принял заказ от Алевтины. Может, сам… Скажи, что стало с Валентиной?
— С какой Валентиной? Их у меня было немало. Хотя понятно, какая Валентина тебя интересует. Она умерла. Острая сердечная недостаточность, знаешь ли…
— А почему ее дом достался тебе?
— Потому что Валентина была моей женой.
— Не знал.
— А зачем я должен был тебе об этом говорить? Если бы не сидел, я бы тебя на свадьбу пригласил. Да и какая там свадьба была, так, расписались…
— Острая сердечная недостаточность? Смерть по естественным причинам?
— На что ты намекаешь? Думаешь, это я руку приложил?
— Да нет, не думаю.
— Думаешь… Я знаю, что думаешь… Думаешь, но сказать боишься. Все-таки мы с тобой друзья, обидеть боишься…
— Не боюсь. Просто доказательств нет. А догадками тебя не возьмешь, скользкий ты…
— Ух ты, я еще и скользкий! Ну, спасибо, друг!
— Пожалуйста.
— Да, я люблю Алевтину, — отбросив иронию, произнес Кеша. Его голос прозвучал жестко и даже сурово. — Это единственная женщина, которую я люблю. И мне очень больно осознавать, что ее дочь погибла из-за меня.
— Из-за тебя?!
Я посмотрел на Кешу округлившимися глазами, он заметил это, усмехнулся краешком губ.
— Нет, я ее не насиловал. И даже не убивал. Просто девчонка влюбилась в меня. Она сказала, что будет ждать меня на берегу реки. И ждала. Она ждала, а я не пришел… Ну, не мог я с ней, понимаешь?
— Понимаю.
— Я бы не удержался, если бы пришел. Ты же знаешь мою кобелиную сущность.
— Знаю.
— Но лучше бы я с ней, чем эти… Ты знаешь, что там, на берегу, произошло?
— Знаю.
— Менты на Колю Микулова все списали, но Коля же не виноват, правда?
— Не виноват.
— Я поговорил с Роговым, вытряс из него правду, он сказал мне номер машины. Дальше дело техники.
— Он тебе с буквами номер назвал?
— Да, со всеми буквами. А точки и запятые я расставил сам.
— В каком смысле?
— Я нашел этих ублюдков. В Москве их нашел. В тот же год нашел, когда все случилось. Воротникову морду набил, за жабры его взял, тряханул…
— Ты Воротникову морду набил?
— А ты сомневаешься?
— Ну-у…
Я помню, с какой силой Воротников схватил меня за грудки. Мощный он парень, такого голыми руками не возьмешь.
— Ну, пацан он боевой, не вопрос, но так и я не овца клонированная. Короче, этот урод мне все рассказал. И еще пообещал явку с повинной. Только не было никакой явки. Он каких-то «быков» нанял, охота за мной началась. Ничего у него не вышло, но и я бодаться прекратил. А потом вдруг случай подвернулся. Ты получил заказ на Воротникова, и я подумал, что это судьба…
— Так это ты грохнул Воротникова?
— Был у меня один знакомый человечек. Недорого, кстати, взял.
— И Светозарова ты убил? — Я скорее утверждал, чем спрашивал.
— Не я. Но не без моего участия.
— Ты хоть понимаешь, что подставил меня?
— Да нет, просто стечение обстоятельств.
— Воротникова и его телохранителя убили через два часа после того, как я ударил его, — невидяще смотрел я на Кешу.
Ну, вот и вскрылась правда. Как гнойный фурункул вскрылась. Нагнивала ситуация, нагнивала и, наконец, лопнула.
— Говорю же, стечение обстоятельств.
— И Светозарова убили после того, как Настя меня проводила. И его убили, и Настю…
— Исполнитель даже не знал, что ты там будешь. Он получил команду, караулил момент… Поверь, если бы тебя хотели подставить, у тебя под подушкой обнаружили бы ствол…
— Ствол обнаружили у Оврагова.
— Ну да, ну да… Все слишком далеко зашло. Менты и так тебя подозревали, надо же было как-то отвести угрозу.
— Поэтому киллер подставил Оврагова?
— Ну, он парень с головой, свое дело знает.
— Да, но на меня наехали скоповские «быки».
— И кто-то тебя спас, да? Нет, я здесь точно ни при чем. Может, там какие-то свои разборки…
— Ну, не знаю. А почему мне руки развязали?
— Это вопрос не ко мне.
— А насчет Белова что скажешь?
— Исполнитель поставил точку.
— А кто исполнитель?
— Это тебе совсем не обязательно знать.
— А тебе?
— Ну, я-то знаю…
— Он — твой знакомый, так я понимаю?
— В какой-то степени, да. Он работал по заказу.
— Значит, ты сделал заказ, а киллер его отработал.
— А разве такое невозможно?
— Возможно. Только киллер обычно не контачит с заказчиком. А у вас был с ним полный контакт.
— С чего ты взял?
— А как твой исполнитель вышел на Оврагова? Откуда у него взялись ключи от квартиры Бурунова?
— Через тебя на Оврагова вышли. И квартиру Бурунова через тебя слушали. И ключи от квартиры у тебя одолжили…
— Разве это не подстава?
— Подставили Оврагова, а не тебя.
— Да, но скрываюсь от ментов я…
— Ну, так уж вышло. Я здесь ни при чем. А если при чем, то косвенно.
— Ты контактировал с киллером. Ты направлял его…
— Ну, может быть.
— Ты не просто заказчик…
— А как ты считаешь, Светозаров заслужил смерть? — ожесточенно спросил Кеша. — Это ведь он задушил Марину. А Воротников? А Бурунов? А Белов? Они же с ней в извращенной форме… Или ты считаешь, что они должны были остаться безнаказанными?
— Нет, постой…
— Не постою! — со злостью оборвал он меня. — Ты мне прямо скажи, заслуживали они смерти?
— Ну, это сложный вопрос…
— А если бы эти козлы Анжелу твою изнасиловали?
Это был удар под дых. За Анжелу я рвал бы и метал.
— Ты меня убедил, — сдался я.
— Да, но убеждать пришлось. Ты меня не понимаешь. Потому что не любишь Алевтину. А я люблю. И в смерти Марины ты не виноват. А я виноват! Скажи, я правильно поступил?
Кеша настойчиво склонял меня на свою сторону, и мне трудно было перед ним устоять.
— Ну, думаю, да. Только вот зачем телохранителя Воротникова убили? Он-то здесь при чем?
— Лес рубят — щепки летят…
— Это не оправдание.
— А думаешь, я рад тому, что это произошло?
— Но ведь произошло.
— Я его не заказывал…
— А Настю Светозарову зачем убили?
— Я не заказывал ее, но исполнитель счел нужным… Она пьяная была, кинулась на него, хотела сорвать с него маску… Извини меня за цинизм, но это издержки производства…
— А Нина? Она тоже издержки производства?
— Не надо было ей просыпаться. Не надо было из комнаты выходить. Тогда бы ничего не случилось…
— Издержки производства, говоришь. Хочешь сказать, что у вас там целое производство?
— Производство чего?
— Трупов!
— Ну, если судить по Воротникову, Светозарову, Белову и Бурунову, то да. Это месть, а месть, как известно, благородное дело.
— И ты благородный мститель?
— Тебя не тронула история с Мариной? Тебя не тронуло горе матери? — холодно глянул на меня Кеша.
— Тронуло.
— Так в чем же дело?
— Сейчас расплачусь от умиления. Народный мститель, гроза убийц и насильников!
— Кто-то же должен очищать планету от мусора.
— Тоже мне, маленький принц нашелся!
— А разве я не прав?
— Оправдаться хочешь? А как же телохранитель Воротникова? А как же Настя? А как же Нина? А Оврагова по «мокрому» делу закрыли, ему конкретный срок светит. Ну, и где здесь справедливость?
— А где ты вообще справедливость видел? — глядя на дорогу, скривился Кеша.
— Нет справедливости, но так и рядиться под нее не надо. Скажи, что ты убийца, и я тебе поверю…
— Вот так просто взять и сказать?
— Да, так просто возьми и скажи.
— Зачем это говорить, если ты сам все понимаешь? Ты же не дурак, голова у тебя соображает. Поэтому я и привез тебя в Павлик.
— Не понял.
— Ты сам должен был до всего дойти. И ты дошел. Поздравляю.
— Издеваешься?
— А похоже?
— Не надо мне голову морочить…
— Ты сам начал этот разговор. Еще вчера начал. Ты все правильно сопоставил, и выводы правильные сделал. Если Алевтина и могла к кому-то обратиться за помощью, так это ко мне. Только она ко мне за помощью не обращалась. Я сам все сделал.
— Сам заказал Воротникова, Светозарова, Бурунова и Белова, сам же их и исполнил…
