Виктор Галданов - Аптечное дело
— Однако именно этой монополии вы и достигли.
— Напрасно вы нас обвиняете нас в этом. Для капиталиста жажда контроля над рынком столь же естественна, как для рыбы желание иметь побольше чистой воды. Чем больше водоем, тем больше в нем рыбы.
— Тем больше рыбины друг друга едят… — вставил я.
— И тем не менее таков закон моря!
Бурциевич откинулся назад с ощущением полной уверенности в своих словах, достал сигару из коробки, поданной ненавязчивым официантом, и со вкусом раскурил ее, сделав затяжку:
— Хорошо, что я догадался припрятать эти сигары.
— Мыши? Или домовые?
— Нет, приятели Ларисы, — снисходительно усмехнулся Бурциевич. — Она частенько устраивает здесь вечеринки, и ее гости проходят по дому как саранча. Всего неделю назад они выпили тридцать ящиков шампанского, и этого было мало. Они залезли в погреб и выпили полдюжины бутылок «Бенедиктина», который я хранил для особого случая.
Я как будто услышал звон колокола, доносившийся издали как сигнал тревоги, которого я ждал и который наконец прозвучал. Наконец-то наружу вышло то, чего не хватало в моей мозаике, и теперь весь дракон оказался у меня перед глазами, во всем своем уродстве — само воплощение зла. Дракон, более отвратительный, чем все предыдущие драконы, с которыми мне доводилось сталкиваться.
Зажигая сигарету, я наклонился вперед, скрывая выражение своего лица. Ощущение, словно молния пронзившее меня, неизбежно отразилось в глазах, а мне не хотелось, чтобы Бурциевич увидел его раньше времени. Тот вновь откинулся на спинку кресла и попросил официанта принести бренди. Он находился в хорошем расположении духа, в котором и должен пребывать человек, сделавший верный выбор. Подняв голову, я взглянул на Ларису — во время разговора она хранила молчание, переводя взгляд с одного лица на другое. Безусловно, она была самым ярким пятном картины, затмевая собой обоих мужчин, но в то же время ее роль в композиции не была обозначена. Я подумал: не была ли такая роль ей отведена вообще или это опять сработало мое ненасытное воображение?
— Вы, вероятно, знакомы со многими занятными людьми, — заметил я.
— Я люблю вечеринки, — бросилась Лариса с вызовом. — Люблю клуб «Саардам», и хожу туда, когда есть настроение. Не представляю, как именно можно жить, если не веселиться.
Она смотрела на меня, и ее глаза были по-прежнему как распахнутые окна, в которые видно голубое небо. Можно было смотреть в них, смотреть и не различить ничего, кроме светло-голубого цвета. Совсем, совсем ничего.
Бурциевич снисходительно улыбнулся:
— Сегодня вечером довольно холодно. Пойди зажги камин в библиотеке, мы придем следом.
Девушка встала:
— Не забудь, ты что-то хотел сказать ему.
— Конечно, я как раз об этом и думал.
Перед тем как выйти из комнаты, Лариса вновь взглянула на меня.
— Папочка всегда идет своим собственным путем, — сказала она неопределенно. — Надеюсь, он не задержит вас здесь навсегда.
— Я не позволю этого сделать, — многозначительно откликнулся я.
Дверь за ней закрылась, и я остался один. Я был одинок, как боксер на ринге, когда бьет гонг, а секунданты исчезают за канатами. Гонг прозвучал. Я знал своего противника, все чувства мои были обострены, и я оставался абсолютно спокойным.
— Лариса говорила, вы что-то хотите мне сказать, — пробормотал я, повернувшись к Бурциевичу.
Он отрезал кончик сигары.
— Именно, — кивнул он. — Лариса говорила, что у вас есть интерес к Константину Табакову и к его способу производства синтетического инсулина. Тогда вам небезынтересно будет узнать, что недавно Табаков показывал мне образец своего инсулина… Может быть, и Володя вам рассказывал. Как раз сегодня мне прислали итоговый доклад ведущего химика «Фармбиопрома» по поводу этого продукта. — Бурциевич сидел в кресле совершенно спокойно и, похоже, чувствовал себя в полной безопасности. — Боюсь, Костя Табаков всех нас здорово надул!
Его правая рука лежала на столе, всем своим видом он походил на величественно-неподвижную бронзовую статую на каменном постаменте. Я наблюдал за дымом его сигары.
— Вы провели химический анализ?
— Да. Не знаю, в курсе ли вы, но подобный вид химического анализа — один из сложнейших в мире. Большинство специалистов сразу скажут, что это невозможно. Но у меня работают блестящие химики. Я удивлен, как такой умный человек как вы попался на подобный обман. Это — тот же вариант, когда человек печатает доллары на машинке или предлагает миру формулу производства алмазов.
— Но зачем же серьезному ученому идти на подобный шаг?
— Вы знакомы с Костей Табаковым? — вопросом на вопрос ответил Бурциевич.
— Лично — нет. Но я навел о нем справки — у профессора отличная репутация.
— Насколько я понимаю, вы ни разу не встречались с ним. Зато познакомились с хорошенькой девушкой, преподнесшей вам всю эту историю.
— Я был у него дома.
— А вы убеждены, что были именно в его доме? Или вы убеждены в этом потому, что вас привела туда милая крошка и сказала: вот дом моего отца великого профессора Табакова?
Взгляд мой сохранял бесстрастность. Я отряхнул пепел с сигареты и положил руку на стол.
— Имейте в виду, — продолжал Бурциевич. — Я вовсе не предполагаю, что именно здесь решение загадки. Может быть, вы побывали в доме Табакова, может быть, даже познакомились с его дочерью. Все возможно. Мелкий жулик «ломает» вам тысячу долларов, а большой человек совершает большую аферу.
— Но чего ради Табакову беспокоиться? Он достаточно хорошо обеспечен.
— Кто вам это сказал? Источник прежний — его дочь, или девушка, назвавшая себя его дочерью. Так ведь?
— Да, — задумчиво кивнул я.
Бурциевич снова отрезал кончик сигары.
— Предположим, вся эта информация все же поступила к вам из достоверного источника. Но в мире бизнеса и этого недостаточно. Очень многие обладали в высшей степени хорошей репутацией, производили впечатление людей преуспевающих — и на самом деле преуспевали, — и что же? Свои дни они закончили в тюрьме. Вы и сами сможете припомнить подобные примеры. Известные адвокаты, биржевые маклеры и так далее. Не думайте, что у меня предвзятое отношение к Табакову. Я не обладаю всей информацией об этом деле. Может статься, что сам Костя удивится больше всех, узнав обо всей истории. А если он в отъезде? Или читает лекции в Сорбонне, а его дом просто использовала в своих целях банда мошенников. И такие случаи бывали. Не мне вам рассказывать. Единственное, что вы должны знать: вся история с этим чудо-инсулином — ложь.
Я сделал еще одну затяжку и сказал:
— Не знаю, как хорошо вы информированы, но вы, вероятно, слышали, что позапрошлой ночью в Москве была совершена попытка похитить Веру Табакову, или девушку, называвшую себя таковой. Ваш друг при этом присутствовал.
Миркин кивнул:
— Я, правда, не знал, что ее пытались похитить. Об этом мне рассказала Лариса, а она говорила с ваших слов.
— Если это была попытка похищения, а не хорошо разыгранный фарс, чтобы убедить вас в важности дела.
Мне казалось, что он рыбак, который насаживает приманку на крючки, а рыба сама выбирает, на какую именно наживку клюнуть. Но я должен был услышать все ответы и обязан был досмотреть весь спектакль до конца.
— Вероятно, вы еще не знаете, — сказал я, — но Константина Табакова на самом деле похитили.
— Действительно?
— По крайней мере, он, или человек, выдающий себя за Константина Табакова, был похищен. — Я сделал паузу. — Я даже звонил по этому поводу в ФСБ.
В комнате повисла тишина. Создавалось впечатление, что не просто исчез шум, а что эта тишина поглотила все звуки и все движения.
— А что девушка? — поинтересовался Миркин.
— Похоже, что сегодня во второй половине дня она тоже исчезла, — ответил я ничего не выражающим голосом, глядя ему в глаза.
Опять возникла пауза. Потом Бурциевич поудобнее устроился в кресле и отпил бренди.
— Вероятно, ее исчезновение стало результатом вашего разговора с ФСБ, — заметил он. — Подобного осложнения они не ожидали.
— Почему?
— Потому что у вас всегда была подмоченная репутация. Похитители меньше всего ожидали, что вы со своими проблемами обратитесь в компетентные органы. Да признаться — я и сам несколько удивлен.
— Просто данный случай сильно отличается от предыдущих, — мягко заметил я. — Кроме того, и для меня, и для многих других изменилась сама наша жизнь.
Бурциевич рассмеялся — смех его звучал уверенно и достаточно громко.
— В любом случае вы их, похоже, спугнули, и теперь мошенники пытаются замести следы. Но скорее всего само дело состряпано умело, какими бы ни были мелкие детали. Весьма вероятно, сам Табаков вернется домой через пару-тройку дней и будет просто потрясен происшедшим. Хотя это не так уж и важно в конце концов.
