Кирилл Казанцев - Заковали сердце в лед
Следователь бешено посмотрел на Гасана.
– Давай разойдемся по-мирному. – Кавказцы старались сохранять спокойствие, не делать резких движений, не говорить слишком резких слов.
Зиганшин на минуту замолчал, оценивая ситуацию. Меньше всего ему хотелось идти на мировую – это означало признать свое поражение.
– Что тут думать? – Ресул понял, что мент колеблется, и решил воспользоваться моментом, чтобы додавить его. – Давай так. Нас отпускают, мы тихо уходим. А потом – ты нас нэ знаешь, и мы тебя больше нэ знаем. Все довольны, всем красиво.
Зиганшин понимал, что другого выхода нет. Ссориться с людьми, знающими о тебе много лишнего, глупо. Придется отмазать на этот раз, но в будущем нужно придумать, как заткнуть этим наглецам рты.
Для начала нужно, чтобы Люся забрала заявление. Приехав к ней на такси, он застал любовницу в горячей ванне. После такого шока ей необходимо было прийти в себя. Услышав в прихожей звон ключей и шаги, Люся прикрутила воду и проворковала:
– Кто там? Мишенька, ты?
– Да-да, у меня к тебе небольшая просьба. – Он зашел, сел на край ванны и погладил Люсю по голове: – Как ты?
– Ой, и не спрашивай. Я такое пережила!
– Я вот что хочу попросить: не могла бы ты забрать заявление на тех оболтусов, что тебя терроризировали?
– Как это? Не понимаю. Зачем? Им самое место в тюрьме. – Люся от удивления застыла с вопросительным взглядом и открытым ртом.
– Люся, пойми, так надо, не задавай лишних вопросов, – объяснил Зиганшин спокойным тоном.
– Ладно, раз ты так говоришь, тебе виднее. – Она грустно улыбнулась и опустила голову.
Люся решила не допытываться, мало ли в милиции своих нюансов в работе, она готова все забыть. Врачи говорят, что нервные клетки не восстанавливаются, так что зачем портить себе здоровье? Жить надо не прошлым днем, а сегодняшним. Если зацикливаться на каждой неприятности, случившейся в жизни, можно просто с ума сойти. Словно мантру, Люся повторяла: «ничего не случилось, все хорошо», но угрозы кавказцев не вылетали из головы. Они ведь могли ее изнасиловать, зарезать и закопать где-нибудь в лесу. Настоящий мужчина на месте Миши рвал бы и метал. А он так спокойно, как ни в чем не бывало, собирается их отпустить на все четыре стороны. У нее начали закрадываться подозрения, что здесь что-то не так, что любовник чего-то недоговаривает.
– Подожди-подожди. Говоришь, так надо? А может, ты с ними заодно? Конечно! Зачем еще тебе надо их отмазывать? Не знаю, что там у вас за делишки, меня это не касается…
– Знаешь, да. Ты угадала. Я их отмазываю, – лопнуло терпение у следователя. В конце концов, пусть знает, меньше вопросов будет задавать и скорее остынет. – Они мне когда-то помогли, я тоже не могу остаться в долгу…
– Так ведь они же бандиты, а ты – полицейский. Что у вас может быть общего? Или, может, ты этот, как их называют… оборотень в погонах? – До Люси понемногу стало доходить, что к чему.
– А ты думала, откуда у меня деньги на разные побрякушки, дорогие рестораны? Из зарплаты откладываю? Думаешь, я в этом занюханном кабинете миллионы получаю?
Раньше Люся особо не обращала внимания, откуда у любовника, обычного следователя, столько денег. Конечно, она подозревала, что что-то неладно, но всегда старалась отгонять от себя мысли, особенно неприятные. Мало ли, может, отец помогает сыну финансово – деньги у родителей Миши водились. Все-таки папаша – прокурор, а не какая-та мелкая сошка. Теперь же все становилось на свои места.
– Ах ты, гад! Получается, тебе эти аферисты важнее меня! Я так понимаю? – Люся выскочила в спальню и начала спешно одеваться.
– Люсь, успокойся. Они мне никто, но дело все равно нужно уладить. – Зиганшин понимал, что ситуация не в его пользу, поэтому старался успокоить любовницу.
– Поехали. Но только пусть этот твой носатый в качестве моральной компенсации купит одно колечко, я там, в салоне, присмотрела.
– Хорошо, поговорю насчет колечка. – Он знал, что спорить с вспылившей любовницей некогда, да и бесполезно – все равно настоит на своем.
Кавказцы сидели в ресторане с Зиганшиным и Люсей и отмечали свое освобождение. Час назад опер с любовницей пришли в участок и сделали все, как договорились. Идти пить с людьми, которые совсем недавно угрожали ей, Люсе совсем не хотелось. Но, заполучив от Гасана обещанное Зиганшиным колечко, она смягчилась, тем более что и кавказцы вели себя с ней крайне вежливо и обходительно. Она глазам своим не верила – головорезы вдруг превратились в галантных джентльменов, сыплющих комплиментами направо и налево.
В ресторане их компанию уже хорошо знали. Зиганшин время от времени приглашал сюда Люсю на романтический вечер при свечах. Он шепнул что-то официанту на ушко, и через минуту стол был накрыт разными блюдами, а посередине стояла бутылка хорошего коньяка.
Кавказцы, выпив, тут же завели разговор о насущном.
– Слушай, а как же протоколы допросов? Мы же их подписали? – Гасан явно еще нервничал.
Михаил сделал жест, мол, спокойно, все решено.
– Тогда давай, начальник, на прощание выпьем за свободу! – Как они и договорились накануне, это была их последняя встреча, дальше каждый шел своей дорожкой. Теперь Зиганшину нужно было искать новый источник доходов, а кавказцам – новую «крышу».
На небольшой сцене заведения играла живая музыка. Певица вытягивала старый советский шлягер. Песня была медленная и, за исключением разве что влюбленных парочек, навевала уныние и сон. Гасан решил исправить ситуацию и немного оживить атмосферу. Он подошел к музыкантам, шепнул им что-то на ухо и дал пару купюр.
После небольшой паузы в зале заиграла лезгинка. Гасан с Ресулом выскочили на танцпол и начали энергично отплясывать. Через полминуты Гасан подскочил к столику:
– Начальник, можно пригласить вашу даму?
– Валяй! Если, конечно, дама не против. – Зиганшин налегал на коньяк, и ему самому танцевать с Люсей не хотелось.
Гасан вытянул девушку за руку на середину площадки и, присев на колено, начал водить вокруг себя, потом кружить ее, выписывать немыслимые пируэты, да так, что это больше походило на дикий танцевальный винегрет, чем на лезгинку. После этого заиграли медленный танец. Ресул вернулся на место, а Гасан осторожно взял Люсю за талию, и они не спеша начали танцевать, глядя друг другу в глаза.
После пары рюмок, вдобавок разгоряченная танцами, она была уже слегка навеселе и захмелевшим взглядом смотрела на джигита. А не такой он и страшный, как показалось сначала. И обходительный: кресло отодвинул, предлагая сесть, ухаживал за столом. Не то что Миша. Все-таки культурные на Кавказе мужчины, даже бандиты и те могут заставить женщину почувствовать себя леди. Мысли Люси двигались в каком-то странном направлении, вот только куда, не могла понять даже она сама.
Вернувшись за столик, Гасан налил по полной рюмке:
– Предлагаю тост – за прекрасных дам! – Он стоя залпом выпил до дна и сел.
Люська оценивающе окинула афериста взглядом, потом посмотрела на Михаила. Тот уже был никакой и, вытерев рукавом губы, пытался наколоть на вилку маринованный гриб, скользивший из одного конца тарелки в другой. Вид у них, и у Зиганшина и у гриба, был жалкий.
– Миша, я тебе вызову такси, хорошо? – подергала она его за рукав.
– Угу, – ответил следак и громко икнул. – Но мы еще выпьем. Давай на брудершафт. – Он протянул недопитую рюмку, скрестив с девушкой руки, опрокинул в себя остатки алкоголя и вытянул губы для поцелуя. Люся быстро чмокнула его и достала телефон.
Через пять минут такси уже ждало у входа.
– Ресул, проведи человека, – сделал знак другу Гасан. Тот взгромоздил на плечо грузное тело и направился к выходу.
– Я сам могу, не держи меня, я сам, – бормотал заплетавшимся языком Зиганшин, неуклюже пытаясь освободиться от крепкой хватки кавказца, но, упав на пол, понял, что лучше смириться с ролью багажа.
Оставшись с Гасаном наедине, Люся придвинулась поближе. В голове у нее созрел шикарный план.
Проснувшись утром дома, она обнаружила рядом в постели Гасана. Несмотря на то что была накануне изрядно выпившей, Люська целенаправленно решила изменить любовнику. В ее глазах Михаил из вершителя справедливости превратился вчера в обычного подлого мужчинку, кормившего ее красивыми историями о благородстве и не менее лживыми обещаниями развестись с красавицей-женушкой. Для мести под руку ей подвернулся Гасан, хотя на его месте мог оказаться кто угодно.
Люся лежала, уставившись в потолок. После вчерашнего болела голова, но сил встать за стаканом воды не было. В окно светило утреннее солнце. В кронах деревьев щебетали птицы. Рядом, как паровоз, храпел кавказец.
В прихожей послышался щелчок замка и хлопок двери.
– Я на минутку. Забыл вчера папочку, – зашел в спальню Зиганшин и остолбенел.
