Эрик Эмблер - Свет дня
Можете мне верить или не верить, дело ваше, но молитва, кажется, помогла: открывать ей дверь бросился, чуть не вылетев из штанов, зануда экскурсовод, очевидно потрясенный ее эрудицией и искренним интересом к цели всей его жизни. Не говоря уж о молодости и красоте… Так что, слава богу, у меня хватило времени на вполне достойные извинения.
— Простите, пожалуйста, мисс Липп, но мне показалось, вы обязательно захотите посмотреть церковь Святой Ирены, и я подогнал машину сюда, чтобы вам не пришлось возвращаться пешком назад.
В общем-то номер, похоже, прошел, поскольку она не могла одновременно и благодарить искренне восторженного экскурсовода, и задавать мне ненужные вопросы. Да, повезло так повезло, ничего не скажешь… Кроме того, экскурсовод отвлек ее внимание, предложив, как и положено людям его профессии, многословно и велеречиво, продолжить осмотр церкви, которую они еще не видели, — настоящая Византия, построенная во времена правления императора Юстиниана, колоссальный, просто ни с чем не сравнимый исторический интерес!
— Да, конечно, конечно, но только в следующий раз, — ответила мисс Липп.
— Но надеюсь, вы будете здесь завтра, мадам, — искренне поинтересовался он. — Ведь завтра открывается сокровищница сераля! Это всемирное достояние. Его нельзя пропустить.
— Что ж, может быть. Вполне может быть…
— Если нет, то тогда добро пожаловать в четверг, мадам. Это можно увидеть только два дня в неделю. Когда все остальное закрыто… Да, у нас так принято. Не знаю точно почему, но так принято.
Он говорил с ней чуть ли не с сексуальным придыханием… Старый паразит! Интересно, сколько она ему сунула в карман? Ну надо же, какой энтузиазм!
— Да-да, обязательно постараюсь. Спасибо, еще раз спасибо. — Она широко улыбнулась ему, а мне коротко бросила: — Поехали!
Что ж, поехали так поехали… Как только мы затряслись по булыжнику, обшивка двери, само собой разумеется, затряслась тоже — всего-то на двух незатянутых винтах! Я тут же изо всех сил прижал ее коленом. Вибрация вроде бы прекратилась, но риск остался. Ведь не держать же ее вечно… Она-то, скорее всего, ничего не заметит, но вот они… Фишер или Харпер, эти уж точно ничего не упустят. Нет, надо из кожи вылезти, но успеть вернуть все на место не далее аэропорта. Не далее!
— Кстати, вы узнали, самолет прилетает вовремя? — спросила мисс Липп.
В это время из боковой улочки с грохотом вылетела конная повозка, и мне пришлось резко затормозить, чтобы избежать столкновения, а заодно проявления моей растерянности, потому что из-за разговора с майором Туфаном я абсолютно забыл о звонке в аэропорт. Пришлось выкручиваться.
— У них нет никакой информации о возможном опоздании, но вероятна промежуточная остановка, мисс Липп. Хотите, чтобы я позвонил туда еще раз? Чтобы подтвердить?
— Нет, нет, спасибо. Теперь это не так уж и важно.
— Ну, как вам понравился сераль, мисс Липп? — Мне казалось, если я буду продолжать беседовать с ней, мой желудок хоть как-нибудь успокоится, и можно будет думать не о нем, а о чем-либо более важном.
— Вполне. Во всяком случае, довольно познавательно.
— Кстати, сокровищницу тоже имеет смысл посмотреть. Ведь все, что использовали султаны, включая самые мелкие предметы, было буквально усеяно драгоценными камнями. К тому же множество из них — подарки других особ королевской крови. Даже королевы Виктории! Зрелище, поверьте мне, впечатляющее.
— Догадываюсь. — Она рассмеялась. — Каминные часы, хрусталь…
— Да, но все равно некоторые вещи считаются мировыми сокровищами. Например, кофейники, сделанные из единой глыбы аметиста… Или, скажем, крупнейший в мире изумруд на пологе балдахина одного из султанских тронов… А мозаика из чистейших рубинов и жемчугов?.. Да всего просто не перечислишь.
Я старательно перечислял и перечислял ей исторические достоинства сераля, дворцов, султанов и Турции вообще. Как говорят, «по полной программе». Вообще-то женщины, как показывает мой личный и в каком-то смысле немалый опыт, любят разговоры о драгоценностях. Их хлебом не корми, дай лишь послушать… Но только не мисс Липп. Оказалось, ей это совсем не интересно. Она не дала мне дойти даже до половины того, что я собирался ей рассказать, дабы отвлечь ее внимание.
— Вряд ли это стоит так дорого, Артур.
— Как это — вряд ли, мисс Липп?! Что вы говорите? Сотни и сотни, если не тысячи, по-настоящему драгоценных камней?
Моя левая нога уже начинала неметь от зажимания дверной панели, чтобы она, упаси господи, не начала трястись…
Мисс Липп только чуть заметно пожала плечами:
— А, кстати, знаете, в чем истинная причина того, что некоторые, нет, практически все помещения сераля периодически, то есть каждую неделю, то открываются, то закрываются?.. Как сказал мне этот очаровательный экскурсовод, у них просто не хватает денег. Вы представляете, у государства нет денег! Нет, нет, не у государства, а, точнее сказать, у правительства этого государства. Вот почему здесь все так заброшено, неряшливо и грязно. И, кроме того, если бы все эти драгоценности были настоящими, их держали бы не здесь, в музее, а, скорее, в бронированных сейфах. С охраной. А знаете, Артур, что великое множество всех этих музейных побрякушек в конечном итоге оказываются на рыночных развалах как самое простое стекло, дешевые или не совсем дешевые подделки, ну и все такое прочее?
— Нет, нет, здесь нет подделок, мисс Липп! Их здесь просто не может быть!
— Хорошо, хорошо, Артур, тогда скажите, пожалуйста: на что похож самый крупный изумруд в мире?
— Ну… как груша… и размером с грушу. Крупную грушу…
— Гладкую или граненую?
— Гладкую, конечно.
— Как зеленый турмалин?
— Ну, вообще-то я точно не знаю, мисс Липп. Я ведь просто экскурсовод, а не эксперт. Вы ведь знаете.
— А вам важно или, скажем, интересно, что это?
Мне это стало потихоньку надоедать.
— Нет, честно говоря, не очень, мисс Липп. Просто настоящие изумруды делают жизнь интереснее, только и всего. Во всяком случае, на мой взгляд…
Она улыбнулась:
— Иногда даже куда больше, чем просто интереснее. Вам приходилось видеть что-либо по-настоящему завораживающее, Артур? Например, восточное…
— Нет, откуда? Я же живу на востоке.
— Да, конечно же… Но вам ведь приходилось видеть местные картинки. Вы знаете, что заставляет все эти высокие пагоды так красиво сверкать во мраке лунного света?
— Нет, мисс Липп. К сожалению, не знаю.
— Их покрывают маленькими кусочками разбитого стекла, так что самый знаменитый изумруд в мире, камень Будды, вообще-то не более чем часть куда более дешевого камня — яшмы. Но главное не в цене, а в том, что это совсем не то, чем это представляют. Вот в чем суть вопроса, Артур. Восток есть восток… — Мисс Липп достала из сумочки изящный золотой портсигар, вынула из него длинную тонкую сигарету и, не обращая внимания на протянутые мной спички, прикурила от своей зажигалки. Тоже дамской и тоже золотой. И тут же задала мне совершенно неожиданный вопрос: — Да, кстати, Артур, скажите, а вы всегда занимались именно такой работой?
— Вы имеете в виду — туристами и частным извозом? Нет, мисс Липп, не всегда. Большую часть моей сознательной жизни я был журналистом. В Египте. Но когда к власти пришла банда Насера, работать там людям нашей профессии стало просто невозможно. И очень опасно. Пришлось начинать жизнь сначала. И мне, и многим моим коллегам…
Вот так просто, честно и прямо: человек, который испил горькую чашу неудачной судьбы, но умеет «держать удар» и не намерен кому бы то ни было плакаться в жилетку.
— Я почему-то подумала о тех самых дорожных чеках, — продолжила она. — Говоря о «жизни сначала», вы имели в виду именно это?
— Мисс Липп, мне искренне жаль, что мистеру Харперу пришлось рассказать вам об этом, поверьте.
Хотя почему «жаль», почему «пришлось»? Это же более чем очевидно. Просто в тот момент, когда мне приходилось одновременно вести машину, плотно придерживать левым коленом обшивку двери, чтобы, упаси господь, она вдруг не отвалилась или не задребезжала, и при этом еще напряженно думать о том, как и где ее можно снова закрепить крестообразными винтами…
— А вы что, полагали, он мне ничего не скажет? — усмехнувшись, поинтересовалась она.
— Нет, нет, мисс Липп, я вообще ничего не полагал.
— Но поскольку он все-таки сказал и поскольку все-таки именно вы сейчас ведете эту машину, значит, меня такие вещи не очень-то интересуют, так ведь?
На какой-то момент мне даже показалось, что она меня завлекает, однако, слава богу, этот момент продлился, простите за невольный каламбур, не дольше момента…
— Наверное, так. Во всяком случае, по логике вещей…
— Равно как и по логике мистера Харпера?
— Да, по логике вещей, вроде не должны бы.
