Вячеслав Жуков - Призвание – опер
Неизвестно, чем бы это все закончилось, по крайней мере для Даши, если бы не Нельсон. Он оттащил рассвирепевшего бармена со словами:
– Что ты делаешь, дурак? Она же нам еще ничего не сказала.
– Убью ее, – разошелся Аська. – Гадина! Из-за твоего мента меня чуть не убили. Раз не говоришь, где он, убью. Так и знай.
– Заткнись ты, – цыкнул на бармена Зубок и сказал Даше: – Я повторяю вопрос: где тот мужик, который живет здесь, с тобой?
– Его нет. Правда. Он пришел, сказал про какой-то ресторан. «Уралочка», кажется. Сказал, у него какие-то дела. И ушел.
Зубок прищурился, заглядывая девушке в глаза. Не врет ли? Тут же подумал, что все, о чем она говорит, похоже на правду. Не зря же она упомянула про «Уралочку».
– Ладно. Допустим, я тебе верю, – сказал он и задал очередной вопрос: – А когда он придет? Уж это-то ты должна знать.
Даша похлопала глазенками.
– Я не знаю. Он не сказал, а я не спросила.
За такой неконкретный ответ она схлопотала по щеке. На этот раз постарался Шнырь. Надоело пацану простаивать у двери без дела. И он не поскупился. Щека сразу покраснела, а потом на ней появился здоровенный синяк.
Даша заплакала.
– Ну, чего делать будем? – несколько растерянно спросил Зубок у Нельсона. Шел, не боялся, готов был к самому худшему. Но мента в квартире у девчонки не оказалось. И он совершенно не знал, что дальше делать. Несколько раз ударил девчонку в ярости.
– Не надо ее бить. Ни к чему это. Соседи могут услышать. Тогда нам же хуже будет, – настойчиво убеждал Нельсон Зубка. А на вопрос ответил так: – Надо подождать его тут. Зря, что ли, приходили.
– Правильно, – охотно согласился Шнырь, хотя его мнение никто и не спрашивал. Он предложил: – А пока давайте ее отдерем. Аппетитная девка. Сисястая. Жопастая. Чур я первый на нее лезу.
– Заткнись, молодой! – рявкнул на него Зубок, потом сказал: – Ждать тоже не смак. Мы же не знаем, когда он придет. Через день? Через два? Может, у него таких лярв полно. Сегодня у одной ночует. Завтра – у другой. Альфонс долбаный! А мы сидеть тут будем?
– Есть другие предложения? – спокойно спросил Нельсон. Сейчас это его спокойствие разозлило Зубка.
– Нету, – выпалил Зубок и тут же задумчиво добавил: – Если только эту суку пока на куски резать. Может, чего и добьемся у нее. А, лярва? Ты как на это? Если я тебе сначала ноги отрежу? Потом руки?
Даша расплакалась. Лучше уж плакать и ничего им не говорить.
Нельсон прислушался. Ему показалось, будто в соседской квартире возле выключателя кто-то тихонько скребется. Он поднял руку, чтобы все замолчали.
– Ну вот, пожалуйста. Нас подслушивают, – шепотом произнес он и тут же услышал за стеной громкий женский голос:
– Я сейчас милицию вызову. Чего там у вас такое? Девушку бьете?
Нельсон прижался ухом к выключателю и услышал удаляющиеся торопливые шаги, потом приглушенный все тот же голос заговорил:
– Алло, милиция! Приезжайте скорей. У нас тут девушку бьют. Мою соседку. Ворвались какие-то люди. Я их не знаю. Они бьют ее. Грозятся убить ее. Пожалуйста, скорей. – И она назвала адрес.
– Все. Вляпались мы. Надо быстро уходить, – сказал Нельсон. – Соседка ментов вызвала. Минут через десять прикатят и нас повяжут.
Аська трусовато кинулся к двери, но Зубок рявкнул на него:
– Куда, сучонок? Стоять! Ты, кажется, притащил нас сюда?
Бармен остановился, но посмотрел не на Зубка, а на Шныря. Теперь и Шнырь чувствовал себя неуютно. Ведь за ментом они следили оба.
– Слышь, Зубок, айда отсюда. Пока не поздно, – произнес Шнырь.
– Поздно стало, когда ты у матери из сики вылез. А теперь не дергайся, – сказал Шнырю Зубок и посмотрел на Аську. – Иди сюда.
– Кто? Я? Зачем?
– Иди, говорю, – повелительным тоном произнес Зубок, кивнув на сидящую на полу Дашу. – Ее нельзя оставлять. Ментам стуканет про нас.
Нельсон опять прислонил ухо к выключателю. Услышал стук. Видно, соседка колотила в стену к другим соседям. Догадалась разбудить их.
– Надо быстро сматываться отсюда. Соседка стучит в стенку. Сейчас весь дом на ноги поднимет. Вот, тварь! Молотком, что ли, стучит?
– А девка? – Зубок вопросительно уставился на Нельсона. – Сделаешь ее? – Зубок усмехнулся и обернулся к Аське. – Тебе для чего в руки ствол дали? Ты нас подставил. Затащил сюда. Давай!..
Аська вытянул дрожащую руку. Увидел Дашины глаза.
Нельсон уже открыл дверь.
– Давай, козел! – закричал на Аську Зубок. – Ты нас задерживаешь!
– Пожалуйста! Не убивайте! Прошу вас! – закричала Даша.
Аська зажмурился. Ослушаться Зубка не посмел и нажал на курок.
Выстрел оглушил его. В ушах звенело. В носу щекотало от едкого порохового газа.
Аська открыл глаза и увидел на груди у девушки, с левой стороны, кровь. Ее белая футболка быстро изменялась в цвете. Стала красной.
– Уходим, – крикнул Нельсон и выскочил на площадку к лифту. За ним побежали Шнырь с Аськой.
Зубок хотел для верности пальнуть девчонке еще в голову, чтоб уж наверняка. Но Нельсон, Шнырь и Аська уже заскочили в кабину лифта и оттуда кричали ему, чтобы поспешил к ним.
«Ладно», – сплюнул Зубок и выскочил из квартиры, хлопнув дверью.
Глава 29
Фиолетовые вспышки от мигалки на крыше «Скорой» Федор увидел издалека. Рядом стояла милицейская машина. И толпа собравшихся людей. И все это возле Дашиного подъезда.
«Чего-то там случилось», – подумал он, не чувствуя беды. Да и что может случиться с Дашей за то короткое время, пока они не виделись?
Подходить сейчас к подъезду было небезопасно – все-таки там милиция. Вдруг опознают? Но Федора одолело любопытство, и он, выйдя из-за угла дома, постарался смешаться с толпой, прислушиваясь к голосам. А послушать было чего.
Какой-то мужик из соседнего подъезда приперся даже в домашней пижаме, накинув поверх плащ. Его, как и Федора мучило любопытство, и он спросил:
– Чего тут случилось? Смотрю, «Скорая» приехала, милиция?
– Девушку убили, – негромко ответила женщина, стоявшая шага на три впереди Федора.
Туманов узнал ее. Эта женщина жила на первом этаже, в том же подъезде, что и Даша. Частенько гуляла с внуком возле детской площадки. Прислушиваясь к тому, что она говорила, Федор почувствовал на сердце тревогу. «Про что она говорит? Девушку? Кого же это?»
– Из пистолета стреляли. Прямо в сердце, – объяснила женщина.
Теперь Федор никого другого не слушал, только эту соседку с первого этажа, доверяя ее осведомленности. А та охотно делилась новостью:
– Мария Карповна, ее соседка. Она рассказывала, пока милиции не было. Бандиты приходили. Четверо…
Это имя и отчество Федор несколько раз слышал от Даши. Неужели?.. Он почувствовал, как в голове застучала кровь.
«Дашка! Милая!..»
Все закружилось перед ним в бешеном хороводе. Первое, что пришло на ум, броситься в подъезд, добежать до Дашиной квартиры и убедиться, что с ней ничего не случилось. А это все – вымысел Марии Карповны. Спятила старушенция на старости лет.
Но тут до него донесся чей-то озабоченный голос:
– Смотрите. Вон несут девушку. Бедняжка. Жалко-то как.
И толпа, позади которой стоял Федор, вдруг зашевелилась, придвинулась ближе к подъезду. За ней и Туманов.
Двое здоровенных мужиков в белых халатах вынесли носилки с телом, накрытым простыней, через которую проступала кровь.
Кто-то негромко запричитал. Федору показалось, что это та самая соседка с первого этажа. Но сейчас его внимание было нацелено только на «Скорую», водитель которой проворно открыл заднюю дверь.
Федор обошел машину с другой стороны и, очутившись рядом с медиком, негромко, чтобы не привлекать всеобщее внимание, спросил:
– Она что, мертвая? Почему ее с головой накрыли?
Усталый от частых вызовов фельдшер «Скорой» скроил печальную физиономию и безнадежно махнул рукой.
Водитель закрыл дверь. А из подъезда в сопровождении милиционера вышла полная женщина в белом халате с чемоданчиком в руке и сказала молодому усатому капитану:
– Ну, мы поехали. По поводу заключения позвоните утром. – Она села в машину, и «Скорая» покатила по тротуару, едва не наехав на ноги Федору.
Следом за капитаном из подъезда вышел человек в гражданке с папкой в руке. Федор сразу определил – следак. А другой, с тяжелым кейсом, был криминалистом. Они негромко о чем-то разговаривали. Наверное, о преступлении. Подошли к милицейскому «уазику». Сели. И, громыхая на всю улицу, «уазик» покатил догонять «Скорую».
И собравшиеся жильцы, удовлетворив свое любопытство, как-то сразу исчезли, оставив Туманова в одиночестве простаивать у подъезда.
