KnigaRead.com/

Рудольф Кальчик - Рассказы

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Рудольф Кальчик, "Рассказы" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Вы помните этого знакомого?

— К сожалению, нет. Кажется, кто-то с предприятия. Потом нас видел в парке Фучика некто Кадерка. Больше не знаю никого, кто видел бы нас с Карлой…

— Вы сказали, что на работе посмеивались над вами.

— Это верно, но так, добродушно — в том смысле, что в меня влюбилась женщина в летах. Так что скорее смеялись над ней.

— Когда вы получили первое шантажирующее письмо?

— В позапрошлом году, накануне Рождества. Мне тогда позвонили с проходной. Письмо пришло не по почте, кто-то оставил его на вахте, вахтер не мог вспомнить, кто именно. В тот раз шантажист требовал ровно две тысячи.

— И вы их дали?

— Да, положил с наружной стороны окна, где склад.

— Две тысячи — немалые деньги.

— А если у вас двое детей и так называемая счастливая семья? Перед Рождеством каждая крона дорога, но что было делать… После Нового года я получил от него письмо с благодарностью. Следующее письмо пришло в июне, когда я уже решил, что меня оставили в покое. В нем конкретно говорилось о нас двоих. И требовал он больше тысячи крон. Так что я снова положил конверт с деньгами под окно. Попробовал посторожить то место, но никого не увидел. Собственно, туда вовсе не обязательно идти через двор, достаточно открыть окно изнутри. Как видите, он хорошо все продумал. Письма время от времени продолжали приходить. Все мои сбережения ушли на этого мошенника — около пяти тысяч крон. Я собирал их на ремонт своего дома. Пришлось одолжить у Карлы..

— Вы их вернули?

— Нет.

— Что же вы отремонтировали?

— Ну… крышу. Поставил новые водосточные трубы.

— Давайте поедем к вам и посмотрим, как выглядит дом после ремонта.

Он удивленно посмотрел на нас и повел плечами:

— Пожалуй, не стоит. Я потратил деньги на себя, на еду для семьи и на разные мелочи.

— А когда вы думаете вернуть деньги?

— Это мое личное дело.

— Не совсем. На свете кроме должников есть еще и кредиторы. Когда вы в последний раз видели пани Бурдову?

— Сегодня утром, в начале шестого, у проходной.

— Она вам сказала о шантажирующем письме, которое получила?

Щеголеватый мастер ответил сразу, без запинки.

— Нет. Я спросил, как она поживает. Ответила, что не так хорошо, как раньше, и посмотрела на меня влюбленными глазами. И все. Мы уже несколько, месяцев не встречаемся. Мне спокойнее, и никто не подсмеивается.

Что мне больше всего в нем не понравилось — это то, что, как только разговор заходил о пани Бурдовой, мастер неосознанно, автоматически становился до отвращения циничным, хотя при других обстоятельствах, как говорится, вполне можно было попасться на крючок его обаяния. Он внушил Бурдовой, что подвергается шантажу по ее вине, поскольку встречается с ней, к потому она обязана хоть частично оплачивать эти незапланированные расходы. И она оплачивала. А это уже квалифицируется как мошенничество, путем сознательного введения человека и заблуждение. Он сказал, что получил от шантажиста тринадцать писем. Несчастливое число. Пока» однако, было неясно, для кого это число несчастливое.

Текст шантажирующих писем — отнюдь не лирическая поэма. Вот одно из них:

«Уважаемый друг, прежде всего хотел бы вас спросить, как высоко вы цените супружеское согласие. Речь идет о вас и одной даме. Вы наверняка удивлены, но все тайное в конце концов становится явным. Я думаю, что удивился бы не только муж той дамы, но и ваша жена, не говоря уже о том нежелательном резонансе, который может быть на заводе. Но не будем тянуть. Даром такие вещи не делаются, для этого есть более молодые женщины, Думаю, мы договоримся, не так ли?»

И так далее, и тому подобное. Обратите внимание: пожилая женщина должна платить за любовь, анонимщик словно бы указывает пальцем на кошелек пани Бурдовой: вот источник, из которого ты, милый Газука, должен черпать, дабы возместить убытки. И как это ни ужасно, стареющая женщина и в самом деле платила. По словам Газуки, однажды, когда шантажист получил свои деньги, он письменно выразил удовлетворение:

«У вас обоих характер. Сами понимаете, человеку вроде меня всякая помощь кстати. К тому же это вернее, чем лотерея. Так что спасибо. Я еще дам о себе знать».

Да, как цинично отметил шантажист, это вернее лотереи.

Версий о том, кто стоял за письмами, было немного. Не следовало исключать возможности, что здесь замешан кто-то еще, но все же наш интерес сосредоточился на самом мастере Газуке.

Экспертиза в Институте криминалистики точно определила марку пишущей машинки, на которой шантажист печатал свои письма, — «Олимпия», а также ее отличительные особенности, в частности деформированные буквы «р» и «у». Мы принялись искать эту машинку на предприятии «Реагена», прежде всего в тех службах, куда имел доступ Газука. Предстояло проверить семнадцать машинок. Искомая машинка оказалась шестнадцатой. Это была «Олимпия» с инвентарным номером 5411–9088. На ней шантажист напечатал тринадцать писем, адресованных Газуке.

Вы, наверно, думаете, что письмо, полученное Бурдовой, имело тот же «почерк»? Нет, «почерк» был иной. Однако у нас уже имелись образцы шрифтов семнадцати машинок, мы начали искать среди них, а кто ищет, тот всегда найдет. Мы по крайней мере нашли. Письмо, полученное Бурдовой, было напечатано на «Ундервуде», номер 1-861658-5. К обеим машинкам красавец мастер доступ имел! Значило ли это, что письма писал он?

Пригласили его на допрос, и он признался.

— Да, — сказал он тихо, будто научился этому у пани Бурдовой, — На первом допросе я сознательно лгал. Просто не знал, как вернуть Карле ее долг. В позапрошлом году перед Рождеством я решил порвать с ней, но сделать это так, чтобы не надо было сразу возвращать деньги. Я написал сам себе шантажирующее письмо, потом второе, третье и так далее. И все искал пути, как дать знать Карле, что меня шантажируют. В записную книжку, куда я всегда записывал даты наших встреч, я вписал денежные суммы и стал класть книжку на видное место в ожидании, что Карла заметит ее. Когда это произошло, она засомневалась, не трюк ли это с моей стороны, но все же поверила… и стала выплачивать за меня в семейную кассу мой долг. Я продолжал с ней встречаться, так как боялся, что она перестанет выплачивать деньги, если порву с ней. Наконец она дала мне расписку в том, что долг весь выплачен. После этого несколько раз спрашивала меня, продолжают ли приходить шантажирующие письма. Я отвечал, что нет, через какое-то время она снова спрашивала. Мне стало ясно: она уже не верит мне, подозревает, что я все выдумал. Что мне было делать, чтобы рассеять ее сомнения? Решил написать шантажирующее письмо и ей: тогда она поверит, что действительно есть кто-то третий, кто б нас знает.

— В письме говорилось о часах, паи Газука?

— Да. Я знал от нее, что дома у них пропали швейцарские часы. Мне подумалось, письмо должно быть конкретным, чтобы Карла поверила, что меня и в самом деле шантажировали. Но деньги в коридоре у склада я не собирался присваивать.

— Неужели? Но ведь она должна была принести в точно указанное место определенную сумму.

— Я подумал, что она вряд ли принесет. Знаю ее характер. Мы как-то обсуждали, как бы она поступила, если бы ей пришло такое письмо. И она сказала: даже если бы небеса разверзлись, я бы не позволила себя шантажировать. Никаких денег от нее мне уже не надо. Мне хотелось только, чтобы она поверила в существование шантажиста и оставила меня в покое. Она мне надоела; я жалею, что вступил с ней в связь. Отвязаться от нее — вот единственный смысл этого шантажирующего письма. Кроме того, в моих действиях нет ничего противозаконного.

Значит, ничего противозаконного. Писать самому себе шантажирующие письма — не наказуемо. Письмо пани Бурдовой писалось не с целью шантажа, автор его не собирался брать деньги. Хотя мы знали, почему он не явился за деньгами. Преступника уличить не удалось, дело переходило из разряда уголовных в разряд гражданских дел. Однако пусть не шантаж, но мошенничество-то ведь было! Но попробуйте это доказать, когда вашим соперником (вместо того чтобы быть союзником) является влюбленная женщина.

Я листал дело и не мог избавиться от ощущения, что из него не все еще выжато. Есть тут мошенничество, есть основание подозревать шантаж! Поэтому засунул дело в специальный выдвижной ящик, чтобы на досуге снова все перечитать.

Потом много раз возвращался к нему, и мне все яснее становилось, какое же это, в сущности, свинство. Газука выманил у Бурдовой несколько тысяч крон. Она давала ему деньги, делала подарки и еще защищала его, хотя он ее уже бросил. Письмо, адресованное Бурдовой, я прочел раз двадцать. И вдруг меня осенило. Номер потерявшихся часов! Я знал его наизусть.

Пришлось пуститься в трудное странствование по пражским часовщикам. Другого выхода не было. Гарантийный талон к часам отсутствовал: то ли муж Бурдовой не получил его, то ли потерял. Следовательно, отсутствовала возможность проверить, является ли указанный в письме номер действительно номером потерявшихся часов или Газука выдумал его. Я все меньше верил, что номер выдуман. А если не выдуман, то откуда он известен Газуке?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*