Владимир Колычев - Ледяная месть
– Какие подвиги?
– А Брюшнякова кто убил? Кто от ментов по Скоровску бегал? Кто следы запутывал? Или не было ничего такого?
– Было.
Я сунул руку в карман куртки, нащупал там пачку сигарет, зажигалку, нервно закурил.
– А почему было?
– К чему ты клонишь?
– А если это ты Брюшянкова убил?
– Я?!
– А кто? Ты с Роговым разговаривал, он тебе про Брюшнякова говорил?
– Э-э… Ты откуда про Рогова знаешь?
– Знаю. Я все знаю.
– Все знаешь?!
В голове у меня замкнулась созданная моими догадками электрическая цепь, и по ней побежал ток прозрения.
– Куда ты меня везешь? – спросил я.
– Я же сказал.
– О моей безопасности заботишься? С чего ты это?
– А мы разве с тобой не друзья? – с какой-то ускользающей насмешкой спросил он.
– Друзья. И ты помогал мне следить за Воротниковым.
– Ну, немного…
– При этом ты знал, что этот Воротников вместе со своими дружками убивал Марину.
– Я знал?
– У тебя роман с Алевтиной.
– И что?
– Возможно, ты ее любишь.
– Ну, есть что-то…
– А может, у тебя роман с ее дочерью был?
– Ну, это уже слишком…
– А вдруг?
– За народного мстителя меня держишь? – усмехнулся Кеша.
– Ну, не знаю… Может, ты просто принял заказ от Алевтины. Может, сам… Скажи, что стало с Валентиной?
– С какой Валентиной? Их у меня было немало. Хотя понятно, какая Валентина тебя интересует. Она умерла. Острая сердечная недостаточность, знаешь ли…
– А почему ее дом достался тебе?
– Потому что Валентина была моей женой.
– Не знал.
– А зачем я должен был тебе об этом говорить? Если бы не сидел, я бы тебя на свадьбу пригласил. Да и какая там свадьба была, так, расписались…
– Острая сердечная недостаточность? Смерть по естественным причинам?
– На что ты намекаешь? Думаешь, это я руку приложил?
– Да нет, не думаю.
– Думаешь… Я знаю, что думаешь… Думаешь, но сказать боишься. Все-таки мы с тобой друзья, обидеть боишься…
– Не боюсь. Просто доказательств нет. А догадками тебя не возьмешь, скользкий ты…
– Ух ты, я еще и скользкий! Ну, спасибо, друг!
– Пожалуйста.
– Да, я люблю Алевтину, – отбросив иронию, произнес Кеша. Его голос прозвучал жестко и даже сурово. – Это единственная женщина, которую я люблю. И мне очень больно осознавать, что ее дочь погибла из-за меня.
– Из-за тебя?!
Я посмотрел на Кешу округлившимися глазами, он заметил это, усмехнулся краешком губ.
– Нет, я ее не насиловал. И даже не убивал. Просто девчонка влюбилась в меня. Она сказала, что будет ждать меня на берегу реки. И ждала. Она ждала, а я не пришел… Ну, не мог я с ней, понимаешь?
– Понимаю.
– Я бы не удержался, если бы пришел. Ты же знаешь мою кобелиную сущность.
– Знаю.
– Но лучше бы я с ней, чем эти… Ты знаешь, что там, на берегу, произошло?
– Знаю.
– Менты на Колю Микулова все списали, но Коля же не виноват, правда?
– Не виноват.
– Я поговорил с Роговым, вытряс из него правду, он сказал мне номер машины. Дальше дело техники.
– Он тебе с буквами номер назвал?
– Да, со всеми буквами. А точки и запятые я расставил сам.
– В каком смысле?
– Я нашел этих ублюдков. В Москве их нашел. В тот же год нашел, когда все случилось. Воротникову морду набил, за жабры его взял, тряханул…
– Ты Воротникову морду набил?
– А ты сомневаешься?
– Ну-у…
Я помню, с какой силой Воротников схватил меня за грудки. Мощный он парень, такого голыми руками не возьмешь.
– Ну, пацан он боевой, не вопрос, но так и я не овца клонированная. Короче, этот урод мне все рассказал. И еще пообещал явку с повинной. Только не было никакой явки. Он каких-то «быков» нанял, охота за мной началась. Ничего у него не вышло, но и я бодаться прекратил. А потом вдруг случай подвернулся. Ты получил заказ на Воротникова, и я подумал, что это судьба…
– Так это ты грохнул Воротникова?
– Был у меня один знакомый человечек. Недорого, кстати, взял.
– И Светозарова ты убил? – Я скорее утверждал, чем спрашивал.
– Не я. Но не без моего участия.
– Ты хоть понимаешь, что подставил меня?
– Да нет, просто стечение обстоятельств.
– Воротникова и его телохранителя убили через два часа после того, как я ударил его, – невидяще смотрел я на Кешу.
Ну, вот и вскрылась правда. Как гнойный фурункул вскрылась. Нагнивала ситуация, нагнивала и, наконец, лопнула.
– Говорю же, стечение обстоятельств.
– И Светозарова убили после того, как Настя меня проводила. И его убили, и Настю…
– Исполнитель даже не знал, что ты там будешь. Он получил команду, караулил момент… Поверь, если бы тебя хотели подставить, у тебя под подушкой обнаружили бы ствол…
– Ствол обнаружили у Оврагова.
– Ну да, ну да… Все слишком далеко зашло. Менты и так тебя подозревали, надо же было как-то отвести угрозу.
– Поэтому киллер подставил Оврагова?
– Ну, он парень с головой, свое дело знает.
– Да, но на меня наехали скоповские «быки».
– И кто-то тебя спас, да? Нет, я здесь точно ни при чем. Может, там какие-то свои разборки…
– Ну, не знаю. А почему мне руки развязали?
– Это вопрос не ко мне.
– А насчет Белова что скажешь?
– Исполнитель поставил точку.
– А кто исполнитель?
– Это тебе совсем не обязательно знать.
– А тебе?
– Ну, я-то знаю…
– Он – твой знакомый, так я понимаю?
– В какой-то степени, да. Он работал по заказу.
– Значит, ты сделал заказ, а киллер его отработал.
– А разве такое невозможно?
– Возможно. Только киллер обычно не контачит с заказчиком. А у вас был с ним полный контакт.
– С чего ты взял?
– А как твой исполнитель вышел на Оврагова? Откуда у него взялись ключи от квартиры Бурунова?
– Через тебя на Оврагова вышли. И квартиру Бурунова через тебя слушали. И ключи от квартиры у тебя одолжили…
– Разве это не подстава?
– Подставили Оврагова, а не тебя.
– Да, но скрываюсь от ментов я…
– Ну, так уж вышло. Я здесь ни при чем. А если при чем, то косвенно.
– Ты контактировал с киллером. Ты направлял его…
– Ну, может быть.
– Ты не просто заказчик…
– А как ты считаешь, Светозаров заслужил смерть? – ожесточенно спросил Кеша. – Это ведь он задушил Марину. А Воротников? А Бурунов? А Белов? Они же с ней в извращенной форме… Или ты считаешь, что они должны были остаться безнаказанными?
– Нет, постой…
– Не постою! – со злостью оборвал он меня. – Ты мне прямо скажи, заслуживали они смерти?
– Ну, это сложный вопрос…
– А если бы эти козлы Анжелу твою изнасиловали?
Это был удар под дых. За Анжелу я рвал бы и метал.
– Ты меня убедил, – сдался я.
– Да, но убеждать пришлось. Ты меня не понимаешь. Потому что не любишь Алевтину. А я люблю. И в смерти Марины ты не виноват. А я виноват! Скажи, я правильно поступил?
Кеша настойчиво склонял меня на свою сторону, и мне трудно было перед ним устоять.
– Ну, думаю, да. Только вот зачем телохранителя Воротникова убили? Он-то здесь при чем?
– Лес рубят – щепки летят…
– Это не оправдание.
– А думаешь, я рад тому, что это произошло?
– Но ведь произошло.
– Я его не заказывал…
– А Настю Светозарову зачем убили?
– Я не заказывал ее, но исполнитель счел нужным… Она пьяная была, кинулась на него, хотела сорвать с него маску… Извини меня за цинизм, но это издержки производства…
– А Нина? Она тоже издержки производства?
– Не надо было ей просыпаться. Не надо было из комнаты выходить. Тогда бы ничего не случилось…
– Издержки производства, говоришь. Хочешь сказать, что у вас там целое производство?
– Производство чего?
– Трупов!
– Ну, если судить по Воротникову, Светозарову, Белову и Бурунову, то да. Это месть, а месть, как известно, благородное дело.
– И ты благородный мститель?
– Тебя не тронула история с Мариной? Тебя не тронуло горе матери? – холодно глянул на меня Кеша.
– Тронуло.
– Так в чем же дело?
– Сейчас расплачусь от умиления. Народный мститель, гроза убийц и насильников!
– Кто-то же должен очищать планету от мусора.
– Тоже мне, маленький принц нашелся!
– А разве я не прав?
– Оправдаться хочешь? А как же телохранитель Воротникова? А как же Настя? А как же Нина? А Оврагова по «мокрому» делу закрыли, ему конкретный срок светит. Ну, и где здесь справедливость?
– А где ты вообще справедливость видел? – глядя на дорогу, скривился Кеша.
– Нет справедливости, но так и рядиться под нее не надо. Скажи, что ты убийца, и я тебе поверю…
– Вот так просто взять и сказать?
– Да, так просто возьми и скажи.
– Зачем это говорить, если ты сам все понимаешь? Ты же не дурак, голова у тебя соображает. Поэтому я и привез тебя в Павлик.
– Не понял.
– Ты сам должен был до всего дойти. И ты дошел. Поздравляю.
– Издеваешься?
– А похоже?
– Не надо мне голову морочить…
– Ты сам начал этот разговор. Еще вчера начал. Ты все правильно сопоставил, и выводы правильные сделал. Если Алевтина и могла к кому-то обратиться за помощью, так это ко мне. Только она ко мне за помощью не обращалась. Я сам все сделал.
