Евгений Сухов - Блещет золото кровью алой
– Как вы обнаружили трупы?
– Это не я, а собака. Поводок я отстегнул и сказал ей гулять. Ну, она и побежала, а потом остановилась от меня метрах в тридцати и рыться чего-то начала. Я поначалу-то и не понял, чего это она там роется. Собачка она активная, всегда чего-то ищет, – махнул грибник на таксу, привязанную к дереву. Тихо поскуливая, она посматривала на хозяина. – То нору какую-то разроет, а то белку на дерево загонит. С ней как-то веселее. А тут вдруг лаять начала, и как-то по-особенному, что ли, прежде я никогда такого не слышал. У меня даже мороз по коже пробежал. Подошел я, посмотрел, а тут такое, – в отчаянии махнул он рукой, – лежат себе сердешные.
Илья Никольский внимательно слушал грибника – дядьку лет шестидесяти пяти с густой седой шевелюрой и аккуратными темными тоненькими усиками над выпуклой губой, – охотно верилось, что тот испытал сильный шок. Даже сейчас, по прошествии двух часов, он не мог успокоиться, и щеки, дряблыми складками свисавшие книзу, покрывал густой румянец.
– И что вы сделали?
– Сначала собаку к дереву привязал, ведь покойники же! Как бы чего не повредила… А потом вам позвонил.
– А вы случайно никого не видели в лесу? – спросил Никольский.
– Это ведь не Тверская, кого тут особенно разглядывать? – удивился грибник. – Если бы кто-то объявился, так я бы его сразу приметил.
В лесную зону на Магистральной Илья Никольский прибыл сразу после сообщения об обнаружении трупов. Нечто подобное должно было случиться, во всяком случае, он предчувствовал. Долго не мог уснуть, а когда все-таки забылся, то снились какие-то кошмары.
И вот на тебе!
Майор нисколько не удивился, когда оказался на месте преступления одним из первых. Начальство не любит выезжать на окраины. Оно и к лучшему! Как-то вольготнее дышится, да и работается хорошо.
Место уже было огорожено узкой красной сворачивающейся ленточкой, подле которой стоял немолодой сержант. Хотя, если разобраться, охранять было не от кого. Разве что от ротозея, что забредет сюда случайно. В центре ограждения яма с обвалившимися краями, в которой вповалку лежало два трупа. На брюках покойников комья земли, а светлые рубашки посерели от чернозема. Однако было понятно, что одежду они предпочитали не из дешевых. А это уже определенный статус.
– А вы всегда с собой собаку берете?
Собака, привязанная к дереву, жалобно заскулила, посмотрев на хозяина, как если бы почувствовала, что речь зашла о ней.
– А то как же! С собачкой-то веселее.
Посадки на Магистральной растянулись вдоль дороги на добрых три километра, образуя значительный лесной массив. Года не проходило, чтобы здесь не отыскивался труп, и вот на тебе, целых два! Застрелили из пистолетов. Экспертам останется выяснить, из каких именно. И не засвечены ли в других преступлениях. Ясно одно, что завалили их вчерашним вечером, о чем, предположительно, сообщил специалист медико-криминалистической экспертизы. Наспех вырыли яму и едва присыпали землей, так что неудивительно, что пес их почувствовал. Оставалось только выяснить их личности.
– Возможно, вы и правы.
– Ну, так я пойду? – взмолился грибник. – А то моя старуха уже места себе не находит.
– Конечно, можете идти, – легко согласился майор. – Ваши данные мы записали. Вы уж не обижайтесь, если мы еще раз к вам за помощью обратимся.
– Буду рад помочь следствию, – с видимым облегчением отозвался старик.
Отвязав таксу, грибник потопал по тропе, дергая за поводок собаку, принюхивающуюся к каждому кусту.
Место преступления было тщательно осмотрено, зафиксированы все следы произошедшего. Эксперты произвели фото– и видеосъемку, теперь черед дошел и до трупов.
– Посмотри, что у них в карманах, – сказал Никольский подошедшему Кузнецову.
Вадим Кузнецов надел прорезиненные перчатки и подошел к яме, в которой лежали трупы. Осторожно, как если бы опасался, что может разбудить спящего, перевернул труп на спину, а потом столь же бережно сунул руку в карман. На тряпку, расстеленную заблаговременно, положил смятую пачку сигарет, зажигалку, банковскую карточку и совсем небольшую сумму денег, аккуратно сложенную в тоненькую пачку; в другом кармане имелся разряженный телефон и два ключа, сцепленные брелком, – предметы, которые встречаются едва ли не у каждого мужчины.
– Телефон, – довольно кивнул Илья Никольский, – это уже хорошо. Думаю, с опознанием трупов проблем не возникнет. А что там у другого?
– Сейчас посмотрим, – отозвался Кузнецов, шагнув к самому краю ямы. – Давай его немного подтащим, – обратился он к крупному оперативнику, стоявшему неподалеку.
– Мне бы перчаточки.
– Держи, – передал Кузнецов свободную пару рабочих перчаток.
Оттащив труп на траву, перевернули на спину. На теле два ранения, одно в грудь, другое в голову, видно, ставшее смертельным. Сунув руку во внешний карман короткой бежевой куртки, Вадим Кузнецов вытащил объемное портмоне.
– Ого!
– Что там?
– Много всего, – ответил Кузнецов, открыв портмоне. Вытащил пластиковую карточку. – Имеются права на имя Иннокентия Федосеевича Мазутина. Здесь же адрес, проживает на улице Ярославской, дом двадцать шесть
– Уже кое-что. Нужно будет туда наведаться.
– Деньги… Восемь тысяч с мелочью, – аккуратно передал Вадим купюры.
Техник-криминалист Петр Гиппиус аккуратно, со свойственной ему педантичностью, выкладывал найденные предметы на покрывало, прилагая к каждому из них бирку с номером. Отступив на шаг, фотографировал каждый предмет в отдельности.
– Цветной снимок.
– Дай сюда, взгляну, – протянул руку Илья Никольский.
На фоне ярко-красного «Порше» он увидел двух мужчин: один, весьма представительной внешности, с обозначившимся животиком, в дорогом костюме и с галстуком, повязанным широким узлом, в крупных дымчатых очках, возрастом был примерно лет сорока пяти, а другой худощавый, значительно моложе, со светлыми волосами и короткой стрижкой. В отличие от толстяка, взиравшего в объектив невероятно серьезно, он разлепил губы до самых ушей, как если бы сорвал джекпот.
Обыкновенный цветной снимок, какие делают в каждом фотоателье.
Один из запечатленных мужчин должен быть владельцем автомашины (иначе с какой стати им фотографироваться на ее фоне!). Вряд ли им был толстяк, обычно такие люди владеют целым автопарком подобных игрушек. И уж тем более не станут сниматься на фоне собственный, пусть и дорогой машины. Как-то не по чину, что ли… Фотографируются на фоне собственных дорогих машин люди, не привыкшие к роскоши, так сказать, прорвавшиеся из низов. Скорее всего, машина принадлежала белобрысому, а толстяк оказался рядом с ним на фоне представительского авто только для того, чтобы уважить не в меру честолюбивого владельца.
Илья Никольский нервно сглотнул: в толстяке он узнал Алексея Таранникова, тоже убитого. А белобрысый мужчина, стоявший рядом с ним, был Иннокентий Мазутин, лежащий теперь на стоптанной траве.
Еще не веря в удачу (нечасто подобные совпадения случаются в оперативной работе), он показал снимок Кузнецову.
– Узнаешь?
– Таранников?
– Он самый.
Сунув фотографию в карман, Илья Никольский объявил:
– Все! Выезжаем на Ярославскую. Какой, ты говоришь, дом?
– Двадцать шестой, – охотно подхватил Вадим Кузнецов.
– Посмотрим, что нас там ждет. А ты, Жора, – сказал он массивному оперативнику, – разберись с этим телефоном. Узнай, как фамилия второго, на кого зарегистрирован телефон.
– Понял.
– И вообще, постарайся как можно больше узнать о покойниках, что-то мне подсказывает, что они не были ангелами. А потом подъезжай к нам.
– Есть!
– Петр, ты когда освободишься? – спросил Илья Никольский у Гиппиуса, продолжавшего снимать разложенные предметы.
– Мне тут немного осталось. А что?
– Как сделаешь, подъезжай на Ярославскую, чувствую, что понадобится твоя помощь. – И, заметив, как напрягся техник-криминалист, добавил: – Ты не напрягайся, все это по материалам нашего уголовного дела. А постановление о назначении экспертизы у меня имеется.
– Без вопросов, – отозвался техник-криминалист, – мне тут работы минут на сорок. По пакетам только разложить. Как сделаю, так сразу к вам.
* * *Дверь в квартиру Иннокентия Мазутина оказалась открытой, так что в квартиру попали без труда. Первое впечатление от увиденного – погром! В комнате что-то усиленно искали, безжалостно разбрасывая по комнате вещи и посуду. Досталось даже цветочному горшку с кактусом – его просто разбили об угол стены, разбросав землю по гостиной.
«Наверняка что-то искали», – стоя посредине комнаты, осматривался майор Никольский. Но вот что именно, оставалось загадкой.
Стараясь не задевать предметов, разбросанных по полу, Илья Никольский обходил комнату, заглядывая во всевозможные углы. Ничего такого, что могло бы вызвать интерес, – обыкновенная «хрущевка» со стандартным, далеко не новым, набором мебели.
