Наталья Павлова - Золото Афродиты
Глава шестнадцатая
Ада Васильевна забрала в частном агентстве фотографии, где был запечатлен муж с любовницей. Ей хотелось быстрее уединиться и поподробнее рассмотреть их, но нужно было спешить на работу. Войдя через проходную во двор психбольницы, она увидела собравшихся под высоким тополем медиков. Они смотрели на верхушку дерева. Она подошла к ним и посмотрела наверх. Среди веток сидел человек.
— Это что ещё за цирк? — спросила она собравшихся коллег.
— Новенького вчера привезли, его фамилия Мухин. В больнице воду отключили, и мы всех пациентов в туалет на улицу водили. Этого повели, он по пути взял и на дерево вскарабкался, да так быстро, я даже не успела глазом моргнуть, — оправдывалась сестра—хозяйка. — Мы уже час стоим и просим его слезть, но не можем уговорить.
— И долго вы намерены его уговаривать? Работать надо, а не стоять, — решительным голосом сказала Ада Васильевна. — Несите быстрее лестницу, пусть охранники лезут и снимают его. Да шевелитесь быстрей, пока родственники не пришли, а то увидят, что у нас пациенты по деревьям сидят, шуму не оберёмся.
Санитарки бросились за лестницей, а Ада Васильевна пошла в отделение. «Ну не бывает такого дня, что было всё спокойно и тихо. Постоянно, как на пороховой бочке, то одно, то другое. Уверена, что и в отделении меня сейчас чем—нибудь „обрадуют“, — с раздражением думала на ходу.
Только она вспомнила о казусах в работе, как увидела, что навстречу спешат две медсестры.
— Воды нет, мы сегодня не можем делать капельницы, аптека не работает, — хором сообщили девушки важную новость.
— Ну, не делайте капельницы, раздайте всем таблетки, — невозмутимо сказала она. — Надеюсь, в отделении есть запас воды? — поинтересовалась Ада Васильевна.
— Нет, — пожали плечами сёстры. — Как всегда воду отключили вчера вечером внезапно, предыдущая смена не запаслась.
Ответ не удивил Аду Васильевну. Так происходит всегда: то отключат воду, и нечем помыть руки, то выключат свет, и больница остаётся без обеда и ужина, то какой—нибудь псих начудачит, то санитарки недоглядят за чем—нибудь. Так каждый день, никакой спокойной жизни ни на работе, ни дома. Она вошла в кабинет, надела белый халат, села за стол и достала из сумочки пакет с фотографиями. Только хотела посмотреть их, как дверь кабинета открылась и вошла санитарка с молодым парнем, которого сняли с дерева.
— Вот он, Ада Васильевна, наш верхолаз. Еле сняли с тополя, — доложила она.
— Принесите, пожалуйста, мне его историю болезни, я сделаю назначения.
Пока санитарка бегала за историей болезни, Ада Васильевна стала беседовать с пациентом. Какие бы вопросы она ему ни задавала, он отвечал бессвязной, спутанной речью. Его лихорадочный, безумный взгляд блуждал в пространстве. Ни одной четкой, сформулированной фразы она не услышала. Диагноз был ясен — типичная шизофрения. Лечиться будет всю оставшуюся жизнь. Она назначила стандартное лечение и попросила санитарку отвести его в палату.
Закрывшись в кабинете на ключ, принялась рассматривать фотографии. На первом снимке увидела, как муж преподносит букет роз красивой женщине. Та восторженно улыбается и не сводит с него любящего взгляда. На другой фотографии он целует её руку, а на следующей помогает даме выйти из машины, а вот снимок, где они стоят на крыльце дома в позднее время, на улице темно и видны горящие фонари. На каждой фотографии улыбающиеся, довольные лица. Лицо и фигура женщины красивы, этого никуда не денешь. Кто же эта особа? Ада Васильевна напряженно вглядывалась в лицо любовницы. Оно ей показалось знакомым. Где же она могла её видеть раньше? Нужно хорошенько вспомнить. Нет, она с ней никогда не встречалась, не разговаривала, но определённо где—то её видела. Напрягая память, Ада Васильевна отчетливо вспомнила, что ей попадались фотографии этой женщины в газетах. Что—то связанное с модой. Да, да, не то она модельер, не то манекенщица, нужно покопаться в старых газетах, из них наверняка можно что—то узнать.
Она тут же позвала санитарку и попросила принести из приёмной главного врача подшивку газет. Перелистывая городские газеты, Ада Васильевна вскоре нашла портрет разлучницы. Чёрным по белому в газете были написаны имя, фамилия и место её работы. «Так вот кто эта женщина, с которой Князев изменяет мне. Владелица агентства моды «Афродита» — Кольцова Нинель Александровна. Всё ясно. Всё—таки какое ничтожество муж! Ведёт со мной двойную игру, лжёт, лицемерит, он что, меня за дурочку принимает? Или у него не хватает смелости сказать правду? Хочет развестись со мной? Пожалуйста! Но только пусть вспомнит, как много доброго для него я сделала! Сколько раз по его просьбам выдавала «липовые» справки знакомым и «полезным» людям, закрывая глаза на врачебный долг, рискуя лишиться работы! Да о чём это я? У мужа с модисткой любовь, а со мной у него любовь закончилась, он совершенно охладел ко мне, и тут не помогут никакие упрёки». Раздумья Ады Васильевны прервал стук в кабинет. Она открыла дверь и увидела медсестру с незнакомой женщиной.
— Ада Васильевна, это мать вчера поступившего Мухина. Она хочет с вами поговорить, — доложила медсестра.
— Проходите, — пригласила заведующая. — Садитесь. Что вы можете рассказать о сыне, когда и после чего он заболел?
— Любовь его погубила, это точно. Раньше, когда сын был неженатый и жил вместе со мной, я ничего за ним не замечала, а как женился, ушёл жить к жене, так тут все и началось, — с тяжёлым вздохом стала рассказывать мать Мухина.
— Что именно началось? — уточнила Ада Васильевна, — говорите конкретно.
— Любил он её сильно, а она погуливала, он сначала не верил слухам, сильно переживал. Люди—то кругом всё знают и всё видят. Сколько раз ему говорили: — Ты смотри за своей Любкой, она тебе рога наставляет. Он отмахивался и не верил. Но однажды решил всё—таки проверить. Сказал ей, что уезжает на три дня в деревню, а сам пришёл ко мне и говорит: — У тебя поживу. — Я сначала ничего не поняла, думала, может быть, с женой не поладил. Вечером гляжу: он в одиннадцать часов куда—то собрался и ушёл, мне ни слова. Оказывается, направился к жене, а она в постели со своим хахалем. Он увидел измену своими глазами, вернулся домой, и с тех пор, как подменили парня. Это позже я всё у него выпытала, да и она несколько раз приходила, просила его вернуться и простить её. Я слышала, как они между собой разговаривали. Он на уговоры и мольбу супруги никакого внимания, твердил только одно: — Жить с тобой не буду, не ходи ко мне, а то я с тобой и с ним рассчитаюсь. — По характеру он человек мягкий, не озлобленный, всё в себе переживал. А она, видно, порчу на него напустила, у неё в родне есть тётка, чёрной магией владеет, так это точно её работа. Любка с хахалем жить не стала, он её скоро бросил, а сын мой к ней не стал возвращаться. Вот она и отомстила ему. После этих событий я стала замечать, что он начал заговариваться, говорить что попало, несколько раз с балкона девятого этажа хотел спрыгнуть, я его удерживала. А тут в воскресенье с ним приступ бешенства начался. Стал таким беспокойным, куда—то рвался, никого не узнавал, говорил такое, что мы ничего разобрать не могли. Вызвали «Скорую помощь», медики приехали, посмотрели на него и сами психбригаду на квартиру послали. Вот его к вам и доставили.
— Он и у нас беспокойно себя ведёт, — сказала Ада Васильевна. — Мы назначили лечение, постепенно ему станет лучше. Сейчас знаете, с лекарствами одна проблема — всё есть, но стоят дорого. Так что, если вы хотите, чтоб мы его лечили современными средствами, несите деньги. На курс нужно не меньше шести тысяч.
— Да где же я такие деньги возьму? У меня их никогда не было, — изумилась мать Мухина.
— Решайте сами. Конечно, мы будем лечить, но те лекарства, которые у нас в наличии, особенной пользы ему не принесут. Вы же хотите, чтобы он поправился? — сухо сказала Ада Васильевна.
— Конечно! Ну, что ж делать—то? Придётся что—нибудь продать, часть денег у родственников займу, но сына в беде не оставлю. Когда деньги нужно принести? — подумав, сказала Мухина.
— Чем раньше, тем лучше. Как соберёте, приходите прямо ко мне, я здесь постоянно с утра и до вечера.
Женщина ушла, а Ада Васильевна опять предалась своим мыслям. Она взяла в руки фотографии и стала их разглядывать. Потом отшвырнула все снимки на край стола. «Нашёл себе фаворитку, дарит ей розы, целует руки, а мне было так плохо, я болела, лежала дома с температурой, до меня ему нет дела. Сколько раз приходил домой поздно, все у него какие—то секретные дела, всегда бесконечно занят. Оказывается, всё врал, на самом деле появилась любовница. Но я—то знаю его характер с изнанки, я не верю, что он по—настоящему влюблён. Несомненно, им движет какой—то другой интерес. Это могут быть деньги или что—то ещё. Скорее всего, эта дама богата, вот и потянуло Князева на чужое добро. Я знаю, он просто так ничего не делает, всегда и на всё у него тайный умысел и корысть. Он ещё не раскрылся до конца перед смазливой дамочкой, возомнившей себя непревзойдённой красавицей. Ну, пусть наслаждаются. Я в долгу не останусь. Обязательно придумаю, как наказать изменника и его пассию».
