Владимир Колычев - Не верю в доброту братвы
Глава 24
Да, жизнь действительно сложная штука, и не всегда разберешься в ней без ста граммов. И у Жени проблемы в личной жизни, но ему нельзя осмысливать их за «рюмкой чая», поэтому Глеб пришел к нему домой с пустыми руками.
– Глеб?! Брат, ну наконец-то!
Женька изобразил радость, но как-то неубедительно у него это получилось… Видно, не очень-то хотел он, чтобы Глеб возвращался. Но его, в принципе, можно понять. Он же знал, что Ксюха влюблена в Глеба, как мартовская кошка, к тому же мог догадываться, где она пропадала последние дни.
И еще Глеб мог потребовать свою долю. Бизнес же у них общий был. А это большая потеря в деньгах.
– Изменился ты, Глеб! Заматерел!
– Ты тоже изменился.
Повзрослел Женька и уже не такой худой, как прежде.
– Да я-то что… Я в тепле, сметаны полная миска… А ты дерьмо полной ложкой хлебал, да?
– Ну не совсем дерьмо, – усмехнулся Глеб.
– Слушай, может, выпьем? – Глаза у Женьки радостно заблестели. Повод, чтобы выпить, у него появился, и этому он обрадовался по-настоящему.
– Ты здесь хозяин, тебе и решать.
– Да нет ничего.
– Сходи, тут недалеко…
– Пусто, – виновато хлопнул себя по карманам Женька.
– Что такое? – нахмурился Глеб. Уж не собирается ли Женька прикинуться банкротом?
– Ксюха все из карманов выгребла.
– Ксюха?
– Ну да, она шефство надо мной взяла… Я закладывать стал, – звонко щелкнул себя по горлу Женька. Он вроде бы и жаловался Глебу, но в то же время ему доставляла удовольствие мысль, что Ксюха заботится о нем. – А она соску отобрала…
– Ну правильно, – пожал плечами Глеб.
На самом деле он не знал, правильно поступила Ксюха или нет. Вроде бы это хорошо, что она пытается удержать Женьку на плаву. Но ведь он мужик, значит, сам должен держаться. Сказать себе «нет» и держаться, стиснув зубы…
– А ты думал, у меня вообще денег нет? – скованно улыбнулся Женька.
– В жизни всякое случается…
– Да нет, с деньгами все в порядке. И доля ваша четко рассчитана… Только Нина деньги на квартиру взяла, на ремонт там деньги нужны, на обстановку. Я ей говорю, что за срочность, а она – ничего не знаю, давай сюда долю. Как с цепи сорвалась. Я сказал, что деньги из оборота надо выводить, а она кредит в банке взяла. Я теперь выплачивать должен… Там все по-честному, я ее не обманывал, все сполна выплатил. Ну, еще не выплатил…
– Разберемся.
– Все-таки она жена твоя…
– Я же говорю, разберемся.
– Ты давно приехал?
– Второй день уже.
– У Нины был?
– Я ей свой долг отдал. Три года как с куста…
– Может, все-таки заглянешь? Квартиру она купила. Хорошая квартира, «трешка». Ремонт сейчас там… А Нина сейчас у матери живет. Тебя ждет.
– Ты меня не агитируй, не надо, – покачал головой Глеб.
– Ну как знаешь… А мой адрес как узнал? – занервничал Женька. И Глеб понял, что его напрягает.
– Ты же не дурак, да? Ксюха мне твой адрес дала.
– Ксюха?
– Ксюха. И не только адрес…
– Что, не только адрес?
– Не только адрес, говорю, дала.
– А что еще? – Женькин голос едва не сорвался на писк.
– Ты сам прекрасно знаешь… Она за мной ездила, мы вместе с ней сюда приехали. В гостинице ночевали, в спальном вагоне домой ехали.
– Зачем ты это мне говоришь? – Казалось, Женька вот-вот расплачется. Я не хочу ничего знать!
– Не хочешь?! Ты же жениться на ней хочешь! Она будет гулять налево-направо, а ты будешь делать вид, что ничего не происходит?
Женька обхватил руками голову, зажмурил глаза и, сдавленно простонав, опустился в кресло.
– Что, хреново? – безжалостно усмехнулся Глеб.
– Не то слово! Но у тебя ничего не выйдет!
– Что у меня не выйдет?
– Я знаю, ты нарочно мне это говоришь. Хочешь, чтобы Ксюха к тебе ушла.
– Я хочу? Да нет, уже не хочу… Просто ты должен все знать.
– Зачем?
– Что тебя с ней ждет, должен знать.
– Я знаю.
– И что?
– Не сыпь мне соль на рану… Сходи за бутылкой, ладно?
– Не вопрос.
Ксюха обещала сегодня у Женьки не появляться, и, в принципе, Глеб мог здесь даже переночевать, но не будет. Как бы Нинка не прискакала. Не хочет он видеться с ней. Не хочет, и точка.
– Нинке только не звони, – открывая дверь, сказал он.
– Да нет, не буду… – покачал головой Женька. – Да она и не придет.
– Почему?
– Она тебя ждет, но как собачонка за тобой бегать не собирается… Сколько ты ей писем из колонии написал?
Отвечать на вопрос Глеб не стал. Он действительно не писал Нине и раскаиваться по этому поводу не собирался. Равно как и оправдываться перед ее братом.
Денег у него совсем чуть-чуть, как раз на пару бутылок водки и хватит. А меньше брать – только себя дразнить. Пить так пить…
А выпить Глебу хотелось. С Женькой все точки над «i» надо расставить. Ну и Нину по пьяной лавочке можно вызвонить. Она ведь приедет, если он позовет…
Глеб вышел из магазина и остановился в раздумье, не зная, куда идти. Если к Женьке, то с ним ведь и до Нинки допиться можно…
– Мужчина, чего вы проход загораживаете? – услышал он чей-то знакомый голос.
Глеб оглянулся и увидел Катю.
– Ты?! – Она удивилась не меньше, узнав его.
– Привет!
– Ну здравствуй… – Катя завороженно смотрела на него, но тут вспомнила, кто убил Севу, и ее брови поползли к переносице.
– Все, ухожу. – Меньше всего ему сейчас хотелось объяснять, как все вышло тогда, три года назад, и почему.
– Куда уходишь?
– Дела…
В пакете у Глеба звякнуло, и Катя ехидно усмехнулась:
– Понятно.
– Я пошел, если понятно.
Уйти ему не удалось. Катя догнала его, схватила за руку, остановила.
– Ты убил моего мужа и так просто хочешь уйти? – возмущенно спросила она.
– Я его не убивал.
– Ну жена твоя!.. Только я в это не верю! И суд тебя приговорил, а не твою жену!
– Моя жена сама по себе, и я – тоже. Так что не надо меня грузить.
Он снова попробовал уйти от нее, но Катя так вцепилась в рукав его куртки, что ткань затрещала по швам.
– Ты так просто не уйдешь!
– Твой муж был козлом, и ты сама прекрасно это знаешь. Он решил, что ему все можно. А так не бывает. Человек должен быть в берегах… И ты, Катя, из берегов не выходи.
– Мой муж был козлом, – обессиленно, как ему показалось, проговорила она. – Но ведь он был.
– Мне жаль. Тебя жаль. Если ты его любила.
– Любила.
– Сева сам во всем был виноват. И ты это понимаешь.
– Понимаю.
– Три года уже прошло.
– Три года, – эхом отозвалась Катя.
– Хорошо выглядишь. Очень хорошо.
– А ты не очень.
– Не очень, это мягко говоря, – самокритично усмехнулся Глеб.
– Не следит за тобой жена.
– Я же говорю, она сама по себе.
– Вы что, развелись?
– Ну по факту – да.
– Понятно… И куда ты сейчас идешь?
– Да так… – пожал он плечами.
– Не хочешь туда идти?
– Тебе какая разница?
– Ну… – Катя смущенно отвела глаза в сторону. – Может, ко мне?
– У тебя дом или квартира?
– Квартира… Ну ты же был…
– Тогда тебе пистолет с глушителем нужен, а то соседи по квартире услышат, ментов могут вызвать. Когда ты меня убивать будешь. Зачем тебе садиться в расцвете сил?
Глеб говорил всерьез, поэтому Катя какое-то время пытливо всматривалась в него, а потом криво усмехнулась:
– Шутишь?
– С Севой тоже, может, шутили, а где он сейчас?
– Кто шутил?
– Ну, Нина.
– Я не шучу.
– Тем более.
– Что тем более? Тебе страшно?
– Ну, хорошо, поехали к тебе.
Не очень-то Глеб хотел ехать к ней, но так уж вышло, что он стал заложником собственной шутки. А может, и не совсем шутки… Возможно, Катя действительно заманивала его в ловушку. Но даже если это так, все равно смешно ее бояться. А что бы она сама не подняла его на смех, надо было ехать к ней.
И все-таки, усаживаясь в машину, Глеб вдруг понял, что совершает большую ошибку. Не стоило ему принимать это приглашение. Но и назад уже не повернешь…
Глава 25
Квартира все та же, а обстановка другая. Мебель вроде бы знакомая, но расставлена по-другому, и ремонт совсем свежий. Комфортно в доме у Кати, именно к этому она, должно быть, и стремилась, а может, помимо того, хотела, чтобы ей здесь ничего не напоминало Севу.
И следов мужского присутствия Глеб здесь не заметил. Не было в прихожей тапочек мужского размера, нос не улавливал запаха носков, и в ванной не было бритвенных принадлежностей. Зубная щетка только одна, с розовой ручкой. В спальню Глеб не заходил, но если там нет на трюмо мужского одеколона, то можно смело сказать, что Катя живет одна. Что ж, он, в принципе, не прочь скрасить ее одиночество. А утром уйдет, если, конечно, доживет до утра…
– Ты правда думаешь, что я собралась тебя убить? – с шальными искорками в глазах спросила Катя.
Все у нее хорошо – и квартира, и машина, и шуба. Только вот фасон одежды остался прежним. Шуба длинная, а платье короткое, с вызывающим декольте. И сапоги-ботфорты на шпильке. Глеб далек был от мира женской моды, но даже он мог сказать, что стилем Катя не блещет.
